— Нам нужно поговорить.
Капитан открыл дверь каюты и вошел внутрь. Охранник остался у приоткрытой двери, подстраховывая капитана. Однако Гяур не собирался бежать. Сейчас это было просто невозможно.
— Говорите, полковник. Но прежде чем вы что-либо произнесете, я хочу поблагодарить вас. Занявшись приемом судна, я как-то совершенно забыл, что, если бы не вы, генерал д’Арбель вряд ли окончательно решился бы назначить капитаном «Альмансора» меня.
— Если вы действительно желаете отблагодарить меня, то вам предоставляется иная возможность. Так что, желаете вы этого?
— Такие вопросы не задают, господин полковник. Я ваш должник. Разумеется, пока речь идет о чем-то таком, что не заставит меня нарушить главное условие генерала — не освобождать вас без его личного приказа.
— Не заставит. — Гяур нервно прошелся по каюте — три шага вперед, три шага назад. Сколько раз он успел проделать этот скорбный путь позора! — Вы слышали о том, что известные вам принц Ян-Казимир и графиня де Ляфер уже находятся в городке?
— Это должно было случиться, дьявол меня рассмеши.
— Могли бы вы найти способ поговорить с графиней де Ляфер? Или, в крайнем случае, с принцем?
— Считаете, что с наследником престола связаться значительно легче? — озабоченно нахмурился капитан.
— Это не столь важно. Куда важнее другое: вы должны предупредить графиню, чтобы она ни в коем случае не вела переговоры о моем выкупе. Просто отпустить — пусть даже с условием, что я никогда больше не буду воевать против Испании, — это да. Но только не выкуп.
— О чем вы говорите, полковник?! Только выкуп. Речь может идти о большей или меньшей сумме — это уж как они там договорятся. Но стоит ли сомневаться, что генерал не отпустит вас, не получив той суммы, на которой они сойдутся?
— Ах, да, я на время забыл, что вы тоже заинтересованы в выкупе. Очевидно, какая-то доля по праву должна принадлежать вам.
— Должна, сеньор, — честно признался капитан. — И она не помешала бы мне. Но если вы считаете, что это оскорбит вас или же будет проявлением неблагодарности к человеку, который, невзирая на все причиненные ему неприятности, все же помог мне, я откажусь от этой своей доли.
— Мы опять говорим не о том, о чем нужно. Ради бога, получайте свою часть денег, если уж дойдет до них. Мне совершенно безразлично, в чьих кошельках осядут золотые, которые затребует командующий. Речь идет о другом. Я не могу позволить, чтобы мной торговали как живым товаром. Все-таки я — рыцарь, воин, а не какой-то там африканский раб. Но еще важнее для меня, чтобы этими торгами не занималась графиня де Ляфер.
Капитан задумался. Он понимал, что полковник прав. Но что он мог посоветовать в сложившейся ситуации?
— Такова традиция, полковник. Были случаи, когда выкупали даже наследников престола. А возможно, и королей. Во всяком случае, хорошо известно, что однажды пират Пауль Бенеке
[36] захватил в плен английского короля Эдуарда IV, который во время Войны Алой и Белой розы пытался найти спасение в Нидерландах. Подробностей не знаю, но что за короля был затребован оч-чень большой выкуп и король согласился с ним, так это уж точно.
— Что ж, это дело короля. В таких вопросах каждый решает сам за себя. Я же не могу допустить, чтобы графиня де Ляфер рисковала своей честью, торгуясь с генералом д’Арбелем.
— Ах, вот что вас тревожит! — понимающе кивал капитан. — Честь графини де Ляфер. Из этого следует, что все-таки вы основательно знакомы с ней?
— Конечно, знаком, — обронил Гяур. — А в беседе со мной генерал откровенно дал понять, что его условия могут выходить далеко за пределы названной суммы, а значит, и за пределы порядочности.
— На генерала д’Арбеля это похоже. Да и стоит ли осуждать его, если графиня действительно красива? Во всем городке не наберется и десяти незамужних фламандок, но и они выглядят так, что поневоле преисполняешься состраданием к местным мужчинам. Нет-нет, я не собираюсь оправдывать генерала. Но существует выход. Пусть тогда графиня не принимает участия в переговорах. Разве недостаточно заступничества принца? К тому же вместе с ним приехал то ли какой-то французский священник, то ли просто монах.
— Теперь говорить об этом поздно. Зная, что графиня здесь, генерал сделает все, чтобы вовлечь ее в переговоры.
— Ваша трагедия заключается в том, что вы слишком правильно рассуждаете, — вновь задумался капитан. — Забывая при этом, что упускаете единственную и наверняка последнюю возможность не только получить свободу, но и спасти свою жизнь. Ведь если принц уедет ни с чем, генерал не станет долго содержать вас, а прикажет повесить как пирата, нападавшего на корабли Испании. В лучшем случае, вас отправят в метрополию, где тоже повесят, но уже по приговору суда.
— Как видите, вы тоже не лишены способности мыслить «слишком правильно», капитан, — развел руками Гяур.
— А если попытаюсь договориться о вашей встрече с графиней? Ясное дело, здесь, на борту «Альмансора»?
— Это было бы прекрасно, — мгновенно просветлело лицо князя. — Вы подали чудесную мысль, которая почему-то даже не приходила мне в голову.
— Вам не приходило в голову, что не мешало бы повидаться с графиней де Ляфер? — не поверил д’Эстиньо. — Кстати, она, говорят, вовсе не в том возрасте, когда…
— Она достаточно молода. И я конечно же мечтал увидеться с ней. Но не в этой же конуре!
— Не забывайте, что на корабле существует еще и каюта штурмана. Каюта капитана, наконец, дьявол меня рассмеши.
— Хорошо, капитан, попытайтесь. Это было бы почти невероятно, если бы ваш замысел удался.
— Наш общий замысел, господин пленник «Альмансора», наш общий.
— И еще, капитан. Если графиня вдруг заупрямится и все же решится идти к генералу с просьбой об освобождении…
— Что совершенно не исключено. И я даже буду рад, если она действительно заупрямится.
— Посоветуйте ей, в таком случае, немного затянуть переговоры. Хотя бы на несколько дней.
Уже взявшись рукой за дверь, капитан внимательно посмотрел на Гяура.
— Растянуть переговоры на несколько дней может просить только пленник, рассчитывающий на побег, — довольно жестко объявил он. — Так или нет, дьявол меня рассмеши?
— Как всякий оказавшийся в плену воин, я имею право мечтать даже о таком спасении. Иначе я не быт бы воином.
— Мне очень жаль, полковник, но я не могу допустить вашего побега. В противном случае меня не только отстранят от должности капитана судна, но и изгонят из армии. А я не князь, как вы, и никакой принц вступаться за меня не станет. Перед вами всего лишь окончательно обедневший дворянин, дьявол меня рассмеши.
