Я принялась сверять документы, приложенные к делу, с теми, что нашла в папке. Через несколько минут я поняла, чем была страшна эта папка Окчурину и его помощникам. В папке хранились листы финансовых отчетов, и цифры, представленные в них, разительно отличались от цифр в документах, которые фигурировали в следственном деле. Я сверила подпись Халалеева на документах из папки с подписью из документов, подшитых к делу. Не нужно было заказывать экспертизу, чтобы понять, что подписи идентичны. Каким образом они оказались на поддельных документах, сообразил бы и младенец.
– Халалеев не сошел с ума и не бился головой о решетку, – откладывая бумаги в сторону, подытожила я. – Вмятины на его черепе появились в результате внешнего воздействия. Когда он отказался ставить подпись на поддельных отчетах, в качестве основного аргумента его оппоненты использовали крепкие удары по черепу.
– О чем ты говоришь? – не понял Мельников.
– О том, что знаю, как Халалеев отправился к праотцам. Ему помогли. Сначала пытали, заставляя поставить подпись там, где он ее ставить не хотел, а когда получили свое, разом избавились от ненужного свидетеля и от улик. Оставили Халалеева в беспамятстве, нарушили целостность газового котла, дождались, пока их план сработает, и все. Взрыв унес все доказательства присутствия в доме посторонних, а подложные бумаги скрыли единственную улику, доказывающую недобросовестность партнеров Халалеева.
– Ничего себе поворот, – воскликнул Мельников. – Напрашивается вопрос, откуда у тебя эта папка.
– Напрашивается, только с незначительной поправкой: откуда эта папка у Веденкина, – задумчиво произнесла я. – Выходит, он тоже был замешан в махинациях Окчурина и знал, что тот, с помощью других конкурентов или без нее, убрал с дороги Халалеева, причем не метафорически. Вот это поворот так поворот!
– Кто все эти люди? – Он смотрел на меня, ничего не понимая.
– Это, Андрюша, причина моих сегодняшних проблем. Ради этих людей я рискую жизнью. В свете открывшихся фактов риск увеличился в несколько раз. – Я вздохнула.
– Так, мы идем к подполковнику. – Мельников решительно встал из-за стола. – Доложим о том, что удалось обнаружить, пусть решает, как поступить в сложившейся ситуации.
– Никуда ты не пойдешь, – остановила я его. – Сядь, не маячь перед глазами, мне нужно подумать.
– Думать тут не о чем. Если твои предположения верны, на счету этих людей по меньшей мере два убийства. Ты для них опасна, они попытаются от тебя избавиться. Лично я на себя такую ответственность взять не могу. Надо что-то решать.
– Ты можешь помолчать хоть пять минут? Я пришла к тебе как к другу, так будь добр, веди себя как друг!
– Этим я и занимаюсь. Как друг и как сотрудник правоохранительных органов я обязан печься о твоей безопасности, – горячился Мельников.
– Ты и будешь это делать, но через пять минут, идет? – пошла на примирение я. – Не будь занудой, Мельников, от пяти минут бездействия большого вреда не случится. Хорошенько все обдумаем, а потом пойдем к подполковнику. Садись на место, в ногах правды нет.
– Ох, Татьяна, чует мое сердце, что пятью минутами дело не закончится. – Он вздохнул, но место свое занял. – По глазам вижу, ты что-то затеваешь, и это что-то выйдет мне боком.
– Ты стал чересчур мнительный, Андрюшенька, – самым невинным голосом проговорила я. – Что-то мне есть хочется. Сгоняй в буфет, организуй нам чего-нибудь пожевать. И сок не забудь.
– Ладно, накормить я тебя накормлю, но из кабинета не выпущу, пока ты мне не расскажешь все в подробностях, ясно?
– Придется согласиться. Я уже и забыла, когда последний раз ела нормальную пищу, все всухомятку, – вздохнула я. – Иди, мой герой, спасай от голодной смерти свою принцессу.
Мельников рассмеялся и вышел из кабинета, а я принялась раскладывать по полочкам новые факты. До того как начать действовать, мне нужно было увидеть всю ситуацию свежим взглядом.
Глава 8
На анализ вновь открывшихся фактов ушло около часа. За это время Мельников сходил в местный буфет и принес в кабинет обед из пяти блюд на две персоны, который мы совместными усилиями уничтожили, перемежая поглощение пищи обсуждением и анализом новых фактов. Вынужденная пауза дала положительные результаты. Для меня, по крайней мере, точно.
Сначала, узнав подробности дела Халалеева, я хотела сразу звонить Веденкину и требовать от него честного ответа. Я должна была знать, при каких обстоятельствах к нему попали оригиналы финансовых документов, в курсе ли он, что подписи на фальшивках главный бухгалтер поставил под пытками. У меня не было сомнений, что смерть Халалеева стала следствием финансовых махинаций Окчурина с государственными заказами, опыт научил меня не верить в подобные совпадения. Я даже номер Веденкина набрала, но вовремя одумалась. Что я ему скажу? «Здравствуйте, уважаемый клиент, не хотите ли рассказать, какова была ваша роль в убийстве бухгалтера Халалеева»? В ответ он в лучшем случае откажется от моих услуг, и тогда я лишусь законного основания расследовать это дело. А бросить его я уже не могла, мне во что бы то ни стало нужно было узнать, что случилось много лет назад в доме Халалеева и к каким последствиям это привело спустя годы.
От звонка Веденкину я отказалась, резонно рассудив, что этой информацией может владеть и Окчурин. Но как заставить его говорить? Потому я и торговалась с Мельниковым о времени. За обедом бдительность моего друга притупилась, и я принялась методично его обрабатывать. Мне нужно было добиться безоговорочного согласия на то, что я задумала.
Заставить Окчурина признаться в причастности к убийству Ювелира я могла одним способом – предъявив ему неопровержимые доказательства. Сейчас их у меня не было, но я могла их получить, сыграв роль приманки для Боксера. К концу обеда сложился уже более или менее стройный план. Окчурин ждет, что я явлюсь к нему за папкой. Рассчитывая на это, он дал приказ племяннику проследить за мной, подкараулить в безлюдном месте и отправить к праотцам. К счастью, я вовремя узнала об этом, но он не знал, что я знаю, и это давало мне определенные преимущества. Не знал он и об исчезновении папки с компроматом из мучного ящика, и грех было этим не воспользоваться. Я дождалась, когда Мельников разомлеет от съеденного обеда и впадет в благодушное состояние, и приступила к обработке.
Для начала я рассказала ему историю многолетнего шантажа, не забыв упомянуть о том, что шантажист является моим клиентом. Мельников от услышанного в восторг не пришел, но я не позволила ему долго возмущаться коварством Веденкина и плавно перешла к событиям недельной давности, рассказав, как замешана в дело моя подруга. Когда рассказ дошел до эпизода, в котором Ленка якобы бьет грабителя статуэткой по голове, Мельников снова забеспокоился, но я поспешила развеять его сомнения и сообщила, что к смерти Ювелира она непричастна.
После этого я рассказала ему о моем расследования шаг за шагом, не забыв упомянуть, как мне стали известны планы Окчурина относительно моей персоны.
