Немцам удалось отойти, взорвав за собою мост Моердийк через Холланд-Дип, образовав «водный фронт» – по Маасу и Холланд-Дипу и объявив «Крепость Голландию» неприступной.
В октябре, обойдя с севера линию Зигфрида, по направлению к Арнему вышли войска 1-го Украинского фронта…
* * *
…Иваныч заглушил танк, и стало тихо. Репнин устало стянул шлем. Федотов открыл люк, запуская свежий воздух.
До моря отсюда было далековато, но Геше казалось, будто повеяло соленым и терпким. Голландия…
Репнин усмехнулся. Все у него времени не было (или денег) на туры в Европу. Ну вот и проехался. Хоть и без особых удобств, зато вокруг настоящая Европа.
Тут еще не признали однополые браки, а черные халявщики не насилуют белых мадемуазель и фройляйн. Будущее тотальное извращение еще только закладывается.
– Тащ командир! Поедим, может?
– Давай…
Сухпайки стали поприличнее – местные фрау на них облизывались.
Колбаса, хлебцы или сухарики, тушенка или маленькие баночки с мякотью краба – Бедный их «гидромясом» называл.
– А «наркомовских»? – поинтересовался Федотов. – А?
– Наливай.
– «Под копирку»! – залихватски сказал Борзых.
Геша усмехнулся. Это жаргон такой, фронтовой. «Под копирку» – значит двойную норму.
А и правда, чего бы и нет? Притомились они здорово. Столько верст позади, столько боев! От Донбасса до Атлантики!
Не хухры-мухры.
Опрокинув стопочку, Репнин сморщился и быстро закусил «гидромясом». Пожалел, что тогда, в Везеле, постеснялся «оприходовать» пару бутылочек французского коньяку. На его вкус, так армянский «ОС» получше будет «Мартеля», но на безрыбье, как говорится…
Геша, дожевывая «крабятину», глянул в оптику, затем высунулся в люк. К югу отсюда протекал Рейн, а за ним начинался Западный вал – весьма серьезная линия укреплений. Бесконечные ряды бетонных надолбов, которые танкам не одолеть, тысячи стальных дотов, бетонированные рвы…
А здесь ничего этого и в помине нет. Вон там, к западу, вернее, к северо-западу лежит Арнем – ближайший голландский город. Еще километров двести в том же направлении, и будет Амстердам.
Танки подходят и подходят, их становится все больше, но движению вперед мешает не граница. 1-я и 6-я танковые армии ждут сигнала.
Туда, за границу, ушли большие четырехмоторные самолеты, их задача – высадить десант. Надо захватить мосты через реки Аа, Доммель, Маас, через канал Вильгемины и канал Маас – Ваал.
Захватят, куда денутся…
В небо над Нидерландами ушли сотни транспортных самолетов, причем «пешек» было меньше всего – летчики ВВС РККА вели американские транспортники С-54 «Скаймастер», Консолидейтед С-87 «Либерейтор Экспресс» и Дуглас С-47 «Скайтрейн».
По АлСибу – через Аляску, Чукотку, Сибирь – самолеты США поступали прямо на военные аэродромы.
Борзых неожиданно встрепенулся, проглотил большой кусок, едва не подавившись, и просипел, оборачиваясь:
– Выступаем, товарищ командир! Ровно в десять ноль-ноль!
Репнин глянул на трофейные – швейцарские! – часы.
– Еще четыре минуты. Доедаем, убираем и – вперед!
Иваныч завел мотор, и ровно в десять 102-й переехал в Нидерланды.
* * *
Арнем городишкой был приятным, зеленым. Недаром здесь селились престарелые плантаторы, вернувшиеся на родину с Карибских островов. Конечно, мало кто из них остался дома, когда гитлеровцы вломились в пределы Нидерландов, но и без них Арнем выглядел очень даже ничего.
– Ваня! Что там?
– Передают, что немецких частей в городе нет, одни местные добровольцы, вроде наших бандеровцев!
1-я голландская моторизованная дивизия СС «Недерланд», 2-я голландская гренадерская дивизия «Ландсторм Недерланд» и танковый полк «Вестланд» были полностью укомплектованы местными холуями и просто голландскими нацистами, чей фюрер – «лейдер нидерландского народа» Антон Мюссерт – так и не стал правителем своей порабощенной родины. Немцы назначили рейхскомиссаром немца – Зейсса-Инкварта, но Мюссерт не растерял раболепия и все равно поклялся Гитлеру в верности.
– Танки на окраине! Двадцать вправо!
– Вижу. Бронебойным!
– Есть! Готово!
– Огонь!
Выползавшая из-за угла «тройка» успела показаться наполовину, начав разворачивать башню, но не поспела – снаряд снес ее. Обезглавленный танк проехал еще несколько метров по инерции и заглох.
Танкисты второй «тройки» были посноровистей и успели выстрелить. И даже попали – башню «Т-43» будто кто кувалдой огрел.
– Федотов!
– Щас! Мы уже… Выстрел!
«Т-III» была не той машиной, которая способна сражаться с «сороктройками» на равных. Уделали.
За дымом и гарью Репнин разглядел баррикаду, сложенную из опрокинутых легковушек, мешков с песком, телеграфных столбов и даже пустых бочек.
– Осколочным!
– Есть осколочным! Готово!
– Федотов, разнеси это барахло!
– Понял!
Попадание снаряда развалило баррикаду, образовав узкий проход. Танк всей своей массой расширил его, вырываясь на перекресток. Слева стояло орудие, возле него метались артиллеристы.
– Иваныч!
– Вижу, командир.
Мехвод резко развернулся. Пушка выстрелила, подпрыгнув, но снаряд просвистел мимо, попадая в угловой дом, а танк тут же наехал на орудие, ломая и куроча его.
Пехотинцы пробегали по тротуарам, высматривая фаустников, и деловито постреливая, а по осевой катил бронетранспортер, где работал пулеметчик, пуская очереди по окнам, вызывавшим его подозрение.
И все ж таки одного гранатометчика мотострелки упустили – круглая блямба фаустпатрона показалась из подвального окошка.
Выстрел!
Граната прилетела, ударив по корпусу около башни, и тут же сработал контейнер ДЗ. Отбили.
Пара пехотинцев мигом вернулась и швырнула в подвал пару «лимонок». Все происходило очень быстро, так что ответка фаустпатронщику прилетела по адресу, сбежать тот просто не успевал. А ты не стреляй!
– Федотов, глянь на во-он тот дом, с колоннами. Витрину видишь заколоченную?
– Где? А-а… Точно, выглядывает что-то.
– Осколочным.
– Есть осколочным! Готово.
– Огонь!
Снаряд легко пробил листы фанеры, которой была заделана витрина магазина, и рванул изнутри, вынося и стекло, и фанеру, и тело пулеметчика вместе с «ручником».
В это время боец на «Б-4» резко задрал ДШК и застрочил по чердаку двухэтажного, но невысокого дома с мезонином. Доски, шифер, стекла полетели во все стороны. Если там и было пулеметное гнездо, то «птенчик» его покинул.
