Будучи в курсе многих столичных веяний, Константин Сергеевич заверил гостей, что очень скоро подобный метод будет использован чуть ли не в половине недорогих ресторанчиков Петербурга, а затем, возможно, аналогичные заведения появятся и в Москве. К примеру, его знакомая – госпожа Сазонова собиралась открыть «Бар-Турист», где не только в завтрак, но и в течение всего дня можно будет объедаться за «шведским столом». Уже даже помещение приглядели, так что лет через пять в заведение Сазоновой гости будут входить не иначе, как по входному билету, цена которого не превысит рубля с полтиною.
– Но один съест больше, другой меньше? – не понимала Айседора.
– Да пусть один хоть котел проглотит, тут ведь другое, – вмешался актер, играющий Горацио, – в ресторанах мы приходим – и что? И ждем полчаса, час, больше. Сидим, места греем, а в тех трактирах, что на новый лад, все уже готово. Там ничего лишнего заказать нельзя. То есть коли присутствуют в меню два супа, то они оба и стоят в котелках, супницах или кастрюльках. Кончились или остыли, тут же из кухни смену несут. Люди едят и уходят. Так что пока в других ресторанах мы ждем-пождем, слюной истекая, там уже толпу народа обслужить успели. К тому же идея ведь какая, пришел человек – может, со службы выскочил, червячка заморить, может, как раз на службу торопится, времени в обрез, это мы в приятной компании разговоры разговариваем, никуда не спешим… коньячок вот под закусочку, закончится, непременно еще закажем. Ведь закажем, Константин Сергеевич?
Константин Сергеевич Станиславский (1863–1938) – русский театральный режиссер, актер и педагог, реформатор театра. Создатель знаменитой актерской системы, которая на протяжении 100 лет имеет огромную популярность в России и в мире. Первый Народный артист СССР (1936)
Тот только рукой отмахнулся, мол, куда тут денешься, закажу, конечно.
– Да, но один полменю себе на стол уволок, а другой тарелку, две и объелся. Мало нынче истинных богатырей-то на земле русской. А в результате то на то и выходит, что быстрая еда немало денег владельцем заведений приносит, – подытожил Горацио.
– Только ведь спешка – над здоровьем насмешка, – вмешался актер, исполняющий роль Полония, – понятно, что не все имеют возможность вкусно и разнообразно завтракать дома, но ведь поесть с утра можно почти в любой фруктовой лавке. – Он удивленно пожал плечами, обводя гостей сальным взглядом многоопытного гурмана: – Многие лавки, госпожа Дункан, – он повернулся к Айседоре, как раз в этот момент берущей из вазочки пирог с капустой, – имеют специальные задние зальчики, где накрываются столы и подаются так называемые «модные завтраки». Выбор, конечно, не ахти, но да для непритязательного вкуса в самый раз: из напитков – «Мадера», «Рейнвейн», английский «Портер», зельтерская вода, «Аи», «Креман», ну и перекусить, эти, как их, устрицы, селедка нескольких посолов, сыры – минимум вида четыре, салфеточная икра… понимаю, что немного, и для просвещенной Европы, пожалуй, и вовсе ничто. Но если говорить об актерской братии, то. – он закатил глазки к потолку.
– А меж тем слово за слово, а графинчик-то тю-тю, Константин Сергеевич, – прервал рассказ Гамлет. – Вы за коньяк платили, посему вам и решать, куда полетят золотые журавлики?
– Куда-куда, домой, – недовольно хмыкнул Полоний, – не к нам же с вами и уж не в театр. там этого дела не потерпят.
– Не ко мне, что я, коллекционировать их должен, на прошлой неделе журавли, до этого сколько было. Грешно вам, право, – Константин Сергеевич выразительно посмотрел на Айседору и вдруг поднялся и поставил перед ней пустой графин. – А возьмите вы его на память, драгоценнейшая наша. Потому как в «Славянском базаре» издавна порядок заведен: каждый, кто заказывает фирменный графин с коньяком, его с собой в качестве памятного сувенира и забирает. Следовало, конечно, вам полный поднести, но да мне грешному раньше надо было думать, и этих выпивох за нами не тащить. Так что примите уж его порожним, а полный я вам в другой раз принесу. В чем торжественно и клянусь.
Пляшущая Америка
Потерпев фиаско с устройством школы в России, Айседора решила, что настало время Англии, и через полтора года после первых гастролей со своими питомцами, летом 1908-го, она везет коллектив в Лондон. Почему Англия? Тому несколько причин – прошло семь лет с первого выступления Айседоры в Новой Галерее, она рассчитывала встретиться с Чарльзом Галлэ и поэтом Дугласом Энсли, с которыми когда-то была дружна и от которых смела ожидать поддержки в своем деле. И самое главное, несравненная Эллен Терри мечтала подержать на руках внучку. В Лондоне Дункан работает с импресарио Иосифом Шуманом и Чарльзом Фроманом, с которыми Айседора подписала контракт на несколько недель в театре герцога Йоркского. Лондонцы оказали Дункан и ее ученицам радушный прием, но как она ни билась, никто не вызвался поддержать идею открытия школы.
Вслед за Эллен Терри, чей вкус признавался безукоризненным, выступления труппы мисс Дункан посетила королева Александра76, а за ней самые заметные дамы английской аристократии. Все это неизменно освещалось в газетах, что способствовало успеху Дункан в Англии и какое-то время подогревало ее надежды на будущее.
Отсмотрев два спектакля, королева Александра и ее свита почтили Айседору недолгим, но достаточно приятным общением, а герцогиня Манчестер пригласила ее вместе с девочками дать представление в ее доме, где Айседора показала спектакль для избранного общества. Король Эдуард77 и королева Александра сидели рядом, всем своим видом выражая благосклонность. Представители высшего света взирали на танцы Дункан и ее питомиц, словно на экзотическое развлечение, но как она ни намекала, как ни просила обсудить возможность организации школы, никто не собирался принимать ее всерьез.
Несмотря на то что в Англии Айседора много танцевала, все сборы, которые делал ее маленький театр, уходили на содержание труппы. Кроме всего прочего, желая продемонстрировать потенциальным спонсорам свои достижения, Айседора пошла на организацию благотворительных выступлений, последние сразу же ударили по карману, так что, закончив с турне, она была вынуждена спешно подписать очередной контракт на выступления в нескольких городах Америки, после чего проводила девочек обратно в Германию.
Купив билет только для себя, с небольшим сундучком в руках, Дункан села на пароход и поплыла в Нью-Йорк. Теперь это было комфортабельное и надежное судно. Айседора проводила время, играя в карты с пассажирами, слушая музыку или читая книжки. По вечерам в кают-компании первого класса устраивались маленькие праздники с танцами и выступлениями актеров. Это путешествие ничем не напоминало их семейный переезд в Европу, на крошечном пароходике, вместе с грузом скота. Но Айседора живо вспоминала, как все было тогда: молодого капитана-ирландца, сладкий грог и признания в любви под куполом ночного неба…
Восемь лет она не была на родине, откуда бежала в поисках своего места в жизни. Теперь она возвращалась знаменитой, но не многим более богатой и счастливой, чем была, уезжая из Америки. Практически все ее деньги уходили на школу, что же до счастья, неудовлетворенность и постоянный поиск чего-то или кого-то лучшего доведут до депрессии и больших оптимистов, нежели Дункан.
