В общем, в самый разгар праздника по звонку бдительной соседки прибыла группа «мальчиков по вызову». Каково было их удивление, когда им открыла дверь София Ротару! Затем из-за ее плеча показался Миша Боярский, любезно пригласивший их присоединиться к выпивону, а дальше подтянулся Ролан Быков. В общем, ребята ушли оттуда в шоке.
Кстати, закончилась история с учительницей года через четыре. Все эти годы она позванивала Макару и делилась с ним впечатлениями от критических статей в адрес «Машины» и его лично. А затем «Машину времени» стали чуть ли не каждый день показывать по ТВ. Все! Бабушка сломалась. Ни одного звонка, ни звука, только встречая Макаревича на улице, она норовила перейти на другую сторону…».
И вновь вернемся в год 1982-й.
Фильм «Душа» соберет в прокате весьма приличную «кассу» в 33 миллиона 300 тысяч зрителей, что поможет ему занять 5-е место в списке лучших фильмов того года. И хотя с результатами другого музыкального фильма – «Женщина, которая поет» (1979) с участием Аллы Пугачевой – эти показатели сравнить было нельзя («Женщина» заняла 1-е место, собрав 54,9 млн. зрителей), но все же, но все же… Хотя в одном показателе они были схожи: ругали их одинаково – за профанацию жанра, за примитивный и вымученный сюжет, приправленный эстрадными шлягерами.
Кстати, по поводу последних. Как уже отмечалось, песни «Машины времени» в исполнении Софии Ротару заиграли другими красками: это была вполне добротная попса, без какого-либо намека на «социалку» или «политику». В устах Ротару текст из песни «За тех, кто в море» воспринимался без каких-либо аллюзий – про моряков и баста. А вот у Макаревича с его гундосым прононсом подтекст песни про послебрежневскую бурю сразу вылезал наружу.
Из череды критических статей, вышедших вдогонку за премьерой «Души», упомяну лишь несколько. Вот, например, что писал Э. Графов в газете «Советская культура» в статье под названием «Чужая душа – потемки» (номер от 27 июля):
«…Я сейчас допишу рецензию и навсегда забуду про этот фильм. А вот артисты эстрады его не забудут. Это обидный для них фильм. Я знаю несколько действительно великолепных эстрадных певиц. При всем прочем, это прежде всего немыслимо работящие люди. А платье с блестками – только обертка на время концерта. Шикарная мишура, в которую режиссер А. Стефанович поместил персонажей, – просто взрыв провинциальной фантазии. И не имеет никакого отношения к серьезной певице, серьезному, душевному человеку Софии Ротару…
Перед началом сеанса демонстрировался киножурнал, в котором сообщалось, куда звонить в случае пожара. А если горит «Душа», куда звонить? На «Мосфильм»? И еще в киножурнале подчеркивалось, что главное – не допускать паники. Но ведь это уже не первая на экране такая музыкальная поделка. Вот я и паникую».
А вот что написал в «Литературной газете» другой рецензент, вернее рецензетша – В. Иванова (номер от 4 августа) в статье под названием «Из варяг в греки»:
«…Была «Женщина, которая поет», потом «Где ты, любовь?» и теперь вот «Душа». И, прямо скажем, те первые еще были цветочки, как бы подтверждающие истину, что ягодки впереди. И они – вернее, она появилась. И зажгла. «Душа» сделана с размахом. В один фильм пригласили и Софию Ротару, и Михаила Боярского, и Вячеслава Спесивцева (и мы уж не говорим о Ролане Быкове, который, поистине как атлет в весе пера, стремится поднять на себя непосильную тяжесть полного отсутствия драматургии – он и острит, и философствует, он и комик, и благородный отец, и злодей в едином лице). А есть еще Александр Зацепин, он сочиняет хорошую музыку и лично присутствует на экране.
Сразу оговоримся: София Ротару – прекрасная певица. Есть свое обаяние и в М. Боярском, хотя его появления на экране в последнее время огорчают отсутствием какого-либо движения вперед. С. Ротару, вероятно, даже склонна считать, что она выступила в некоем новом качестве, что само по себе можно было бы только приветствовать, если бы это качество не казалось отчетливо привнесенным и чуждым фольклорной, мелодической природе ее дарования. Но и здесь заметим – это абсолютно ее художническое право на эксперимент.
Речь о другом.
Об образе, если хотите, певца, певицы – так, как он предстает перед нами на экране в фильмах, подобных «Душе» и «Женщине, которая поет». И Пугачева, и Ротару – вдумчивые, требовательные, серьезные художники, поднявшие песенную эстраду до искусства исповеднического, сугубо личного. Но почему же им так драматически изменяет чувство меры, чувство зрителя, даже, если хотите, чувство популярности, когда речь заходит об экранной версии их творчества? Почему нужно представать на экране перед широким зрителем (а оба фильма имеют шумный успех) в виде капризной, истерической, взбалмошной экстра-дивы – в этом самом стиле декаданса времен начала века?..
Все есть в «Душе» – и стенающая мелодрама, и модный ансамбль, и, что самое главное, некий стереотип представления о художнической индивидуальности. И вот это больше всего тревожит. Разве не понимают те актеры, во имя кого и о ком делаются такие фильмы, что они неизбежно приоткрывают завесу над сокровенным, личным? Это не значит, что «Душа» или «Женщина, которая поет» рассказывают действительную жизненную историю – биографию, – но зритель так именно может понять. Или, во всяком случае, так уловить способ жизни актера, певца, способ преодоления, способ существования. Значит, заведомо внедряется в массовое сознание не просто красивая сказка, но больше – образ художника.
Идти на поводу у того, что хотел бы видеть зритель о своем кумире, – путь старинный, как из варяг в греки. Ну что ж, мы прошли им еще раз…»
Наконец, в одной из самых читабельных газет-«миллионников» – «Комсомольской правде» – появилась статья под выразительным названием «Фальшивая «Душа» журналиста Юлия Смелкова. И вновь приведу из нее лишь несколько отрывков:
«…София Ротару играет популярную эстрадную певицу Викторию Свободину и ее душевные и физические страдания в фильме «Душа». Правда, нужно сразу сказать, что про душу в этом фильме решительно ничего нет, и даже слово это упоминается только в одном небольшом малопонятном эпизоде. Зато про аппаратуру – сколько угодно… Все эти термины: «аппаратура», «группа» вместо «ансамбль» (а поклонники жанра говорят именно «группа») довольно точно отражают содержание: лично у меня эстрадный термин «группа» давно и прочно ассоциируется с военным: «группа прорыва». Вот прорвались они, не сразу и с некоторыми даже трудностями, на эстраду, на телевидение, в театр, а теперь и в кино – стало ли наше искусство от этого намного богаче?..
Очень не хочется, чтобы из сказанного кто-нибудь сделал вывод, что вот, мол, автору вообще не нравятся никакие ВИА, и он, так сказать, пользуется случаем. В спектакле московского Театра имени Ленинского комсомола «Тиль» тоже играет достаточно громкий ВИА (речь идет об «Араксе». – Ф. Р.). Но (при всех моих претензиях к этому спектаклю) там его звучание оправдано прекрасным актером Н. Караченцовым, переводящим эту громкость в эмоциональный план – кажется, что громкость ансамбля рождена эмоциональностью игры актера, что иначе просто нельзя. А если вспомнить еще, что и тексты песен там подлинно художественны, чего не скажешь о песнях «Машины времени» в «Душе», то все окончательно встанет на свои места. Конечно же, ВИА вполне уместны как один из элементов нашей музыкальной культуры, но именно культуры, а не повышения шумового фона окружающей среды…
