У меня это инстинктивно, я просто ставлю духовные ценности
выше, а тем самым вызываю подъем тамильского сепаратизма.
– Владимир Юрьевич, – донесся ясный и звонкий
голос, что окатил меня как холодной водой. Кристина сидела напротив, ее серые
глаза смотрели внимательно. – Владимир Юрьевич, вы совершенно меня не
слышите… Где вы летаете?.. У вас такой вид, словно крылья вам подрезали. Или
ткнули в них горящим факелом. Владимир Юрьевич, я не ваша женщина, которую вы
должны оберегать от неприятностей. Я – сотрудник. Я получаю… намерена получать
от ваших доходов двенадцать процентов, а это немало, и потому я очень
заинтересована, чтобы вы были… на коне. Лучше, на белом. Что случилось?
Лицо у нее тоже было спокойное, деловое и странно красивое
даже без эротики.
– Вы уверены, – буркнул я, – что женщин
оберегают от неприятностей?
– Вы оберегаете, – ответила она ровным
голосом. – В своих книгах. А, как известно, в своих героях отражается
автор.
– Не ошибитесь, – сказал я недовольно. – Это
распространенная ошибка.
– Но все же, Владимир Юрьевич?
Я заколебался, ибо сейчас сквозь нежную кожу этой
двадцатипятилетней… или сколько ей там, женщины проглядывает даже не ум или
образование, а гибкие мускулы стандартной киноамазонки, что в бесчисленных
сериалах сносит острым мечом подлым мужчинам головы, отрубает им руки, жестоко
бьет по причинным местам, что вызывает восторг у женской половины кинозала,
протыкает мужчин копьем или просто острой палкой, что больнее и зрелищнее,
рубит, бьет, расчленяет, а сама даже не поморщится…
– Кто вы, Кристина?
Светлая улыбка на миг стала грустной, но тут же губы
растянулись и приподнялись уголками в классической форме веселого и безмятежного
настроения, что должно обезоруживать собеседника и создавать нужный настрой.
– Я та, – ответила она легко, – кто успел
повидать многое, перепробовать многое. Но в жизни и людях не разочаровалась. На
жизнь зарабатываю сама. Как вы могли заметить, могла бы зарабатывать больше в
других… областях, или полостях, как вы говорите, но я делаю то, что мне
нравится. Итак, что вас тревожит?
– Ладно, – сказал я. – Если уж вы такой
оловянный солдатик, то… получайте по всей программе.
И пересказал ей ночной разговор. Даже рассказал о взорванном
джипе. Кристина сперва явно не верила, на улице чисто, все убрано, а на месте
взрыва уже другие машины, их владельцы рассудили, что снаряд дважды в одну
воронку не падает. Я видел в ее глазах непонимание, недоверие, затем призадумалась,
усомнилась, дважды ее рот в удивлении приоткрывался, а когда я закончил, она
сказала медленно:
– Даже не знаю, что и сказать… Неужели вы, Владимир
Юрьевич, настолько могущественны?
Я пожал плечами.
– Дело не в этом. Дело в том, что так считают они.
– Но они… неужели такие дураки? Нет, не думаю. Значит,
вы в самом деле стоите намного больше. Не знаю, не прогадала ли я с этими
двенадцатью процентами… Я вас считала всего лишь писателем, чьи книги почему-то
набирают популярность!
Я буркнул:
– Спасибо за «почему-то».
Она сказала, защищаясь:
– Но, простите, ведь в литературных кругах считают вас
полным ничтожеством!.. А ваших читателей – полными дебилами. Это не моя
выдумка, я успела заглянуть на литературные сайты. Там либо холодное молчание,
либо озлобленный вой. К тому же модератор критику оставляет, а если кто-то
посмеет в вашу защиту – тут же стирает… Вы очень непопулярны, Владимир
Юрьевич!..
– На это есть причины, – ответил я, меня
покоробило от мысли, что и этой красотке надо объяснять, и сказал почти резко:
– И хрен с ними! Я ориентируюсь на читателей, а не на устроителей сайтов,
держателей серверов, критиков, собирателей съездов и прочего-прочего, что
отношения к творчеству не имеет!..
Она торопливо кивнула.
– Да-да, верю на слово. Но вы… кто вы?
– Все мы, – сказал я с неохотой, – занимаемся
не только тем, чем… хотели бы заниматься. Менделеев, к примеру, лучше всех
корзины плел. Соседи считали его, уже академика, чемоданных дел мастером.
Император Диалектиан выращивал лучшую в мире капусту. Я, к примеру, умею на
ушах стоять. Как-нибудь покажу.
Она улыбнулась.
– Я тоже умею не только договоры. Как-нибудь покажу,
если хотите…
– В другой раз, – ответил я чересчур поспешно.
– А вам не кажется, что не помешало бы расслабиться?
– Пусть расслабляются слабаки. А я еще не вышел из боя.
Ее серые глаза неотрывно провожали меня, а я, в самом деле
собранный и тугой, как пружина, зашагал взад-вперед по комнате.
– Герой, – произнесла она со странной
интонацией, – герой зачуял запах битвы…
Снизу позвонила консьержка, сообщила, что очередь по
облагораживанию дошла и до нашего дома, через полчаса отключат свет на десять
минут, а потом еще холодную и горячую воду на полчаса. В подъезде поставят
цветы, добавила она поспешно, на стенах будут картины, но с жильцов ничего не
возьмут.
Я в раздражении бросил трубку. Без воды полчаса – не замечу,
но без электричества в эту жару, когда холодильник надрывается от натуги,
кондишен стонет от перегрузки, не говоря уже о компе, без которого я как без
рук…
Кристина поинтересовалась с сочувствующей усмешкой:
– Снова неприятности?
– Да, – огрызнулся я. – Под названием
«благоустройство».
– Благоустройство – всегда хорошо, – рассудила
она. – Нужно потерпеть самую малость, а потом десять тысяч лет счастья!
Через полчаса по ту сторону двери послышался стук, грюк,
лязг. Крепкого вида ребята сняли кожух с металлического ящика на стене, что-то
меняли целыми блоками. Один позвонил в дверь, я открыл с опаской, но он очень
вежливо сообщил, что в связи с общей программой благоустройства моя квартира
поставлена на сигнализацию. Они должны поставить еще одну коробочку у меня в
квартире, укажите удобное место, запомните код, это включать, это выключать, а
это вот вам на браслет к часам, чтобы могли вызвать милицию с любого места…
Последнее мне показалось чуточку лишним, но сейчас какие
только прибамбасы не выпускают.
Кристина наблюдала с интересом, прокомментировала:
– А мой дом в очереди на реконструкцию уже семь лет
стоит. Хоть бы лифт заменили, раз в неделю застревает… Или застряёт?
– Застреваниет, – буркнул я. – Все равно
какая-то подозрительная активность… Если не ошибаюсь, в коридоре устанавливают
и вэбкамеру. А еще одну – возле лифта… Раньше такие ставили только в достаточно
крупных центрах.
– Раньше их вообще не было, – сказала она
рассудительно. – Как и компов. А теперь компы в часах, в пряжках, в
портсигарах… Не берите в голову.
