– Может быть, это из-за взрыва?
Она подумала, наморщила нос.
– У нас все возможно. Нет, чтобы в местах будущих
взрывов, так они…
– Ладно, у нас идиотов хватает не только в милиции.
Она поправляла и перепечатывала на своем пальмтопе текст
договора, внося мои исправления, а я вернулся к своему ноутбуку. Некоторое
время за спиной слышался легкий стук по клавишам, потом донесся вздох, то ли
Барбос вздохнул, то ли Кристина, стук прервался.
Послышались шаги. Я чувствовал, как затылок мой начал
нагреваться, это ее сиськи совсем близко. Осторожно скосил глаза, не
поворачивая головы. Кристина смотрела на экран монитора, я видел по легкому
подрагиванию ее глазных яблок, с какой скоростью хватает текст. Целыми блоками
захватывает, уже через пару секунд протянула разочарованно:
– Разговоры, разговоры… Когда же у вас там до дела
дойдет?
– До тела?
Она оживилась.
– Точно!.. Когда ваш герой, это же вы, верно?.. ухватит
там меня за сиськи?.. Как вы написали, «вызывающе торчащие»?.. Ну так примите
вызов!
Я ответил наставительно:
– Не все принимать нужно. У меня нет комплекса
кавказца, которые считают, что женщины сочтут их никчемами, если не будут
постоянно приставать к ним с сексуальными домогательствами. Я достаточно
раскомплексован, так что не трясите передо мной ни сиськами, ни ягодицами…
Нет-нет, трясите и дальше, но я хочу сказать, что это автоматом не спровоцирует
меня на хватание!..
– …заваливание на постель, – продолжила она
мечтательно, – срывание остатков одежды, грубое насилие… Эх, что делать,
раз нельзя, то нельзя. Будем работать. Много, как говорят, вы работаете.
Будем работать, сказал и я мысленно. Работать, пробивая
стену непонимания, тупости, нежелания включить в дело мозги, видеть в книге не
только entertaintment, но и духовную пищу. Ведь я ее и так еще подготовил для
усвоения: не сырую же даю, а порезал, поджарил, посыпал солью и перчиком,
капнул соусом, чем же еще? Разве что пережевать?
Сколько раз было, что я описывал мир, который придет на
смену нынешнему, который уже приходит, ростки проросли, только не вымахали в
дерево и не зацвели, это вопрос времени, но читающие хохотали и говорили друг
другу: вот прикололся, да? Вот забабахал сатиру на будущее!.. Вот высмеял,
га-га!.. Это ж классная антиутопия!
Какая антиутопия, думал я хмуро, но помалкивал. Что сказать?
Если мир будущего не нравится нынешнему человечку, то это, ясен пень,
антиутопия. Даже если он в сто тысяч раз лучше, все равно антиутопия. А мир
будущего – это когда машин больше и они крупнее, самолеты тоже больше и
крупнее, телевизор ловит сто мильонов программ, да все с голограхвией, чтоб
можно было и пощщупать, бабы еще доступнее и податливее… и все такое.
А если подумать, так ли уж люди прошлого или позапрошлого
века рвались бы в наше время? Ну как бы дворяне посмотрели на то, что нельзя
крепостных сечь на конюшнях, а девок таскать в постель по праву брачной ночи? А
как бы сами крепостные приняли эту свободу от всего, когда не барин решает и
отвечает за все, а надо отвечать самому? Наше время, лишенное сословных
различий, показалось бы жуткой антиутопией и свободолюбивым декабристам, и
деспотам-царям, и богобоязненному народцу.
Да и вообще… любой народ принимает только свое время, а любое
будущее рассматривает лишь как продолжение настоящего, но без некоторых
досадных мелочей настоящего: меньше болезней, легче работа, больше свободы,
жратвы, власти, баб…
Лишь одиночки могут заглянуть дальше, но и они обычно
шарахаются того, что видят.
Я стиснул челюсти. Нет, я не шарахаюсь. Я пройду через эти
непроходимые чащи, через горы. И проломлю дорогу шириной с Окружную дорогу.
Глава 12
Телефон звякнул как-то вкрадчиво, осторожно. Я покосился на
Кристину, взял трубку.
– Алло?
– Владимир Юрьевич, – прозвучал в мембране голос,
сильный, уверенный, в то же время достаточно интеллигентный, чтобы я сразу
представил на той стороны беспроводного провода подтянутого мужчину с
посеребренными висками, представительного и даже воплощающего в себе какое-то очень
важное ведомство. – Владимир Юрьевич, у нас к вам большая просьба… Я
говорю по поручению главы ФСБ генерала Терентьева. Меня зовут…
Но еще раньше, чем он назвался, я уже вспомнил этот голос. И
понял, почему сразу представил себе именно подтянутого с седеющими висками.
Полковник Кричевский, начальник службы пресс-центра ФСБ, уполномоченный по
связям с прессой и общественностью, он часто выступает по телевидению, объясняя
действия наших спецслужб, постоянно оправдываясь, доказывая, опровергая,
отрицая, снова оправдываясь…
Он выглядел именно подтянутым, спортивным, все еще
моложавым, с красивыми седыми висками и благородным удлиненным лицом
аристократа, но мне становилось его жалко, когда он мямлил, пытаясь объяснить
действия своего начальства, явно нелепые даже для него самого.
– Слушаю вас, – ответил я как можно более
небрежным голосом, хотя внутри все затряслось, как при землетрясении. – Я
видел вас по жвачнику…
– По жвачнику?.. Ах да… Тогда мне легче объяснить
проблему. Но очень хотелось бы сделать это с глазу на глаз. Назовите любое
удобное для вас время. И место.
Начал хорошо, подумал я угрюмо. Это не прямое напористое:
съезд такого-то числа, пришлем за вами машину. Здесь создают иллюзию, лестную
для моего самомнения, для моей гордости, якобы от меня что-то зависит. Впрочем,
не зря же именно он назначен руководить этим отделом. Хотя, признаться,
руководит из рук вон плохо. С другой стороны, он – первый. До него вообще никто
и никогда не смел разговаривать с прессой. С нею, как и с общественностью,
разговаривали только в застенках Лубянки.
– Простите, – сказал я, – но ваши проблемы –
это ваши проблемы. На фиг они мне?
Он сказал мягко:
– Мы живем в таком тесном мире, что скоро проблемы
какой-нибудь Буркина-Фасо будут проблемами каждого россиянина. Уверяю, наши
проблемы… вас тоже касаются. Я говорю с вами также, как и ваш читатель. Это
правда!.. Кто-то из сотрудников принес одну вашу книгу, едва ли не силой
заставил одолеть… а потом пошло, покатило… Теперь едва не деремся за каждый ваш
роман.
– Спасибо, – сказал я.
– Честное слово!
– Спасибо, – снова сказал я. – Даже если у
вас это чисто профессиональный интерес, все равно спасибо.
В трубке послышался короткий смешок.
– Как насчет бара напротив вашего дома? Вам стоит
только выйти из подъезда, и уже через десяток шагов сядете за столик. Там у вас
прохладно. Сразу и поговорим. Я могу приехать хоть через час. Как раз вторая
половина бара будет в тени…
– Вы так хорошо знаете географию?
