То, что не удалось ни Жану, ни Марселю, сделала девушка! Правда, силы вдруг покинули ее, и, охваченная слабостью, Луиза бы упала, если бы Марсель не подхватил ее и не отнес на руках к матери.
Смертельная опасность миновала.
С помощью Патрика и туземцев перпиньянец стал ловить разбежавшихся лошадей и мулов. На это потребовалось немного времени, поскольку животные, успокоившиеся после гибели хищников, сами уже возвращались к дороге.
Моктани, раненного в бедро и в руку, положили в один из шарабанов, и Патрику пришлось усесться вместо проводника между горбами верблюда. И тут он проявил себя таким умелым наездником, словно в жилах его текла арабская кровь.
Когда кузены сели верхом на лошадей, Марсель сказал Жану:
— Что ж, еще раз нас обоих — и тебя, и меня — спас этот пиренейский ньюфаундленд! Ей-богу, с этим человеком ничего нельзя сделать!
— Ты прав! — согласился Жан.
Караван тронулся в путь. И в семь часов вечера туристы остановились в лучшей гостинице Сиди-бель-Аббеса.
Первой заботой их было пригласить к Моктани доктора, чтобы оказать пострадавшему медицинскую помощь. Врач нашел, что раны не приведут к тяжелым последствиям.
В восемь вечера путешественники собрались на общий обед, и он прошел в молчании, как будто все сговорились и словом не упоминать о нападении хищников.
Но за десертом месье Дардантор поднялся из-за стола и обратился к Луизе таким серьезным тоном, какого от него никто еще не слышал:
— Дорогая мадемуазель, вы спасли меня…
— О, господин Дардантор! — только и произнесла девушка, и на щеках ее проступил яркий румянец.
— Да, спасли… и спасли в бою. Не вмешайся вы — и я бы расстался с жизнью!.. Поэтому, поскольку вы выполнили условия, требуемые статьей триста сорок пять гражданского кодекса, моим горячим желанием было бы удочерить вас, разумеется, с разрешения вашей матушки…
— Месье Дардантор… — начала мадам Элиссан, весьма озадаченная таким предложением.
— Никаких возражений, — прервал ее перпиньянец, — ведь если вы не дадите согласия…
— И что, если я не соглашусь?..
— Тогда я женюсь на вас, дорогая мадам Элиссан, и Луиза все равно станет моей дочерью!
ГЛАВА XVI,
в которой наступает закономерная развязка и роман завершается в соответствии с желанием месье Дардантора
На следующий день в девять утра поезд увез из Сиди-бель-Аббеса туристов, возвращавшихся из двухнедельного путешествия в начальный пункт. Это были месье Кловис Дардантор, мадам и мадемуазель Элиссан, супруги Дезирандели, их сын Агафокл, Жан Таконна, Марсель Лориан, а также Патрик, стремившийся к спокойной, размеренной жизни в доме на площади Лож в Перпиньяне.
Проводник Моктани, нуждавшийся в серьезном лечении и уходе и по-королевски вознагражденный месье Дардантором, и туземцы, работавшие в Компании алжирских железных дорог, остались в Сиди-бель-Аббесе.
А где же наш месье Эсташ Орьянталь?.. Конечно, президент Гастрономического общества Монтелимара не мог уехать из Сиди-бель-Аббеса, не изучив — с кулинарной точки зрения — город, которому дали прозвище «Бисквитвиль».
[118]
Этот административный центр округа, едва не ставший столицей провинции Оран, был некогда владением Бени-Аморов, которым пришлось пересечь границу и укрыться в Марокко. Его семнадцатитысячное население состояло в большинстве из туземцев, французы же насчитывали лишь четыре тысячи человек, а евреи — полторы тысячи.
Современный город Сиди-бель-Аббес основан в 1843 году. Расположенный на крутом склоне Тессала на высоте четырехсот семидесяти двух метров, красивый, утопающий в зелени, он процветает благодаря окружающим его плодородным, орошаемым землям.
Как бы там ни было, несмотря на все привлекательные стороны этого селения, на сей раз именно месье Дардантор больше всех спешил с отъездом. Ему как никогда хотелось возвратиться в Оран.
Особенно не приходится удивляться, что мадам Элиссан в принципе приняла предложение месье Дардантора удочерить Луизу, хотя стать его супругой эта достойная дама отказалась наотрез. Если человек обладает двумя миллионами, то он на любой из широт нашего подлунного мира — всегда желанный приемный отец. Конечно же, по скромности и приличий ради мадам Элиссан оказала слабое сопротивление, но длилось оно недолго. Что касается девушки, то она тщетно уговаривала перпиньянца.
— Хорошенько подумайте, месье Дардантор! — говорила Луиза.
— Все обдумано, дорогое мое дитя! — отвечал он ей.
— Вы не можете приносить такие жертвы…
— Могу и хочу, девочка!
— Вы еще будете раскаиваться в этом…
— Никогда!
Мадам Элиссан, женщина практичная, поняв преимущества такого поворота дела, — а это было несложно, — испытывала к месье Дардантору чувство глубокой благодарности.
Дезирандели едва не плясали от радости. Какое состояние свалилось на Луизу! Какая богатая наследница! Какое огромное приданое принесет она своему мужу! И все это достанется Агафоклу, поскольку теперь Дезирандели не сомневались, что их друг и земляк Кловис Дардантор употребит все свое отеческое влияние в пользу их дорогого мальчика! Наверное, месье Дардантор втайне все время лелеет эту мысль… и их сын станет зятем богатого перпиньянца…
Итак, все единодушно стремились возвратиться в Оран как можно скорее.
Что касается парижан, то о них можно сказать следующее.
Прежде всего Жан, окончательно покинувший страну грез, где некогда блуждало его воображение, воскликнул:
— Да здравствует Дардантор! И хотя мы не будем сыновьями этого замечательного человека, я рад, что очаровательная Луиза станет его дочерью! А ты, Марсель?..
Кузен ему не ответил.
— Однако, — спросил озабоченно Жан, — как это выглядит с точки зрения законности?
— Что именно?
— Сражение со львами…
— Будь то с животными, будь то с людьми, сражение — это всегда сражение, и вовсе не пустячок то обстоятельство, что мадемуазель Элиссан спасла месье Дардантора…
— Я думаю, Марсель, хорошо, что ни ты, ни я не участвовали в спасении этого славного человека вместе с Луизой…
— А почему?..
— Да потому, что если бы он в таком случае захотел усыновить нас и удочерить Луизу, то есть всех троих… то она стала бы нашей сестрой… и ты не смог бы даже помышлять…
— Действительно, — ответил раздраженно Марсель, — закон запрещает брак между… Впрочем… я об этом больше не мечтаю…
