— Разве можно спускать собак с цепи? Администрация больницы, видно, хочет, чтобы больных перекусали до смерти.
— Да где же вы видите собак?
— Вот, смотрите, в углу и в дверях, и в той комнате...»
Впрочем, публичная огласка неблагополучного состояния Пантелеймоновской больницы для душевнобольных не изменила ситуацию. Когда спустя четыре года, в начале 1912-го, сюда внезапно нагрянули с ревизией гласные городской думы, то застали прежнюю картину. Больница, как и раньше, оказалась переполненной: на 379 местах помещалось 647 больных.
Руины здания, использовавшегося для содержания животных в подсобном больничном хозяйстве. Постройка конца XIX в. Фото 1980-х гг. из личного архива П.В. Половникова
«Вообще следует подивиться полному безучастию города к этой знаменитой больнице, — возмущался обозреватель „Петербургского листка“. — Все помещения состоят из деревянных бараков, сплошь ветхих и освещающихся исключительно керосиновыми лампочками-коптилками... И это при недостаточном надзоре за умалишенными».
Особенно возмутило думцев, что служащие и врачи больницы получали мизерное жалованье. Служащие вообще получали гроши: месячный оклад — 9 рублей, да еще 5 на «харчи». При этом размещались служащие в грязных лачугах по пять семей в каждой. Что касается труда врачей, то он оплачивался гораздо ниже, чем в других больницах: главный врач получал всего 200 рублей в месяц. Не жаловал город и больных: на пропитание каждого больного отпускалось 24 копейки в день. Одежда пациентов больницы была в ужасающем состоянии: все поношено, истерто. Нередко на двух человек приходилось одно зимнее пальто.
Корпус бывшей больницы Св. Пантелеймона (в прошлом — здание Удельного земледельческого училища), стоявший на оси Скобелевского проспекта. Фото начала 1990-х гг.
«Крайняя нищета наблюдается во всей больничной обстановке, — резюмировал обозреватель „Петербургского листка“. — Кабинеты для врачей устроены в сенях, лаборатория — в клетушке под лестницей, мастерские больных — в каких-то трущобах. Ремонтируется больница один раз в десять лет».
Прошел еще год, но ситуация с больницей не менялась. В июне 1913 года в «Петербургском листке» опубликовали «Путешествие вокруг Питера за 80 часов». Его автор, подписавшийся псевдонимом «Гастролер», с едким сарказмом замечал: «Удельная замечательна своим сумасшедшим домом. Не домом для сумасшедших, а именно сумасшедшим домом: представляет он из себя полную разруху, и на каждого больного приходится один кубический аршин воздуха. Вы скажете, что это мало? А врачи говорят, ничего подобного: мы открываем форточки, а к тому же у нас все строения в щелях»...
Старинные постройки бывшего Дома призрения, ныне относящиеся к психиатрической больнице № 3 им. И.И. Скворцова-Степанова. Апрель 2007 г. Фото автора
Жилой комплекс «Северная корона» на месте построек бывшей больницы Св. Пантелеймона. Июнь 2007 г. Фото автора
Дабы занять больных и содействовать «смягчению нравов», для обитателей больницы умалишенных устраивались различные развлечения. Врачи психиатрической больницы считали, что приобщение душевнобольных людей к интересующей их деятельности — своеобразная и действенная форма психотерапии. Они гордились тем, что их подопечные свободно живут как здоровые люди и даже принимают участие в искусстве. В саду устроили открытую сцену и летний театр, а зимой спектакли давались в одном из павильонов. Больные пели в церкви, играли на рояле, на скрипках и на балалайках. Группа больных под руководством бывшего сотрудника одной из известных столичных газет издавала журнал «Павильон».
Каждое лето, в день святого покровителя больницы — священномученика Пантелеймона, на ее территории проводились праздничные гуляния. Торжества начинались с богослужения в честь святого, а затем следовали различные развлечения. В художественной части программы участвовали главным образом сами больные.
После революции, в 1919 году, обе больницы объединили в одну — Удельную психиатрическую больницу. Церковь Воскресения Христова закрыли в конце декабря 1922 года, церковь Пантелеймона — в 1929 году, а больнице в 1931 году присвоили имя большевика И.И. Скворцова-Степанова, поэтому в просторечии больницу стали называть «скворечником». Для жителей соседних Коломяг она имела большое значение, поскольку служила одним из мест приложения рабочей силы.
Постройки бывшего Дома призрения сохранились до сих пор — здесь все так же размещается психиатрическая больница. Некоторые здания бывшей больницы Св. Пантелеймона, сохранявшиеся еще от Удельного училища, были целы до середины 1990-х годов.
Старинное деревянное здание на оси Скобелевского проспекта, серьезно пострадавшее от пожара в 1998 году, снесли в начале XXI века. На этом месте и в глубине участка строительная компания «Воин» возвела большой жилой комплекс под названием «Северная корона», включающий в себя сооружения различной этажности — от 2 до 24 этажей. Строительство закончилось в 2007 году. Здание, появившееся на оси Скобелевского проспекта, своими архитектурными формами отдаленно напоминает стоявший на этом месте деревянный корпус бывшего Удельного земледельческого училища, построенный по проекту архитектора Х.Ф. Мейера в 1830-х годах...
КРЕСТЬЯНСКАЯ ЖИЗНЬ
Коломяжские крестьяне с давних пор хранили старинный патриархальный уклад жизни, напоминавший классическую картину русской деревни, существовавшей возле господского дома.
Со времени учреждения в Коломягах в конце 1830-х годов майоратного владения местные крестьяне платили помещику денежный оброк в размере 13 рублей 13 копеек с мужской души, а также несли обязанность «отбывать на господских работах на лошадях до 70 подвод и по 100 летних мужских дней пеших». Как отмечает исследовательница Е.Л. Александрова, «такая повинность устраивала крестьянина. Она предоставляла ему относительную хозяйственную самостоятельность. Однако в пользование было дано менее одной десятины посредственного качества земли на мужскую душу, и землепашеством крестьянин прокормить семью не мог».
Кроме оброчной повинности помещику коломяжские крестьяне несли еще и государственную постойную. Она заключалась в обязанности содержать на своих дворах по несколько солдат с лошадьми расквартированного в пределах имения Кавалергардского полка.
