– Под кого?
Я разочарованно посмотрела на нее:
– Тебе все-таки следовало бы послушать плейлист хитов девяностых, который я для тебя составила. Тогда тебе станут более понятны мои ссылки.
Эми пропустила мою колкость мимо ушей и вернулась к более важному разговору.
– Я все еще не понимаю, что ты от меня хочешь, – сказала она. – Как мы внушим Райдеру, что я ему не подхожу?
– Ну, во-первых, я больше не буду общаться с ним с твоего аккаунта. И ты, если он будет бомбардировать тебя сообщениями, оставляй их без ответа. Или скажи какую-нибудь грубость.
Эми скорчила гримасу, как будто сама мысль о том, чтобы проявить грубость даже по отношению к тому, кто не вызывает у нее симпатии, причиняла ей физическую боль.
– Или попросишь меня написать ему что-нибудь грубое. Как угодно.
– А как мне себя вести в школе? – спросила она. – Мы же учимся вместе. Он думает, что я с ним постоянно общаюсь, он даже пытался пригласить меня на свидание.
– Будешь его отшивать, – сказала я. – Изобразишь истеричку. Или самовлюбленную эгоистку.
Я знала, что такая модель поведения станет для Эми тяжелым испытанием.
– Я тебе помогу, – успокоила я. – У вас все равно нет общих предметов. А если он подойдет к тебе, я буду тобой руководить. Мы с тобой почти все время вместе, и я знаю, что нужно делать, чтобы разозлить Райдера Кросса. Могу уже диссертацию защитить по этой теме.
– И все-таки я сомневаюсь…
– Прошу тебя, Эми. – Я сложила руки в молитвенном жесте и устремила на нее свой самый печальный взгляд. – Пожалуйста. Мне это необходимо.
– Неужели он так сильно тебе нравится? – спросила она.
– Да. Думаю, да.
Я не назвала бы себя такой уж романтической натурой. До сих пор мне случалось влюбляться лишь пару раз. Сначала я была по-детски одержима братом Эми. Следующим, столь же недосягаемым объектом обожания был Грег Джонсон, ведущий новостей. Увлечение звездой, если хотите.
Но с Райдером все было по-другому. Ощущение «бабочек в животе» я не связывала ни с его внешностью (хотя, признаюсь, на уроках истории откровенно любовалась им), ни с хорошими манерами (уж со мной-то он не церемонился). Мои чувства к нему родились в процессе нашей переписки, которая длилась часами. Никогда прежде и ни с кем, кроме Эми, я не общалась так подолгу. Мы просто подошли друг другу. Он оказался умным и на редкость веселым парнем.
Даже несмотря на то, что оставался хипстером до мозга костей.
– Еще пару недель назад ты его ненавидела, – заметила Эми. – Что, если ты снова изменишь свое мнение о нем?
– Не изменю, – твердо сказала я. – Поверь мне, Эми. Он не кретин, как мы думали. То есть я имею в виду, он, конечно, придурок, но не совсем. Тьфу. Знаю, это звучит как бред. Просто обещай, что ты мне поможешь. Ты должна это сделать.
Она перевела взгляд на свой недоеденный обед:
– Ладно, думаю, что смогу. Только при условии, что это не затянется надолго…
– Йес! Спасибо! – Я потянулась через весь стол, чтобы обнять ее, и приземлилась грудью прямо в тарелку с жареной картошкой. – Я люблю тебя, люблю тебя, люблю! Ты – мой любимый человек, Эми Раш. – С этими словами я запечатлела на ее щеке звонкий поцелуй.
Она покраснела то ли от удовольствия, то ли от смущения.
– Э-э… мистер Бакли вошел в кафе и очень странно на нас посмотрел. Наверное, потому, что ты лежишь на столе, так что…
Я рассмеялась и оторвалась от нее, возвращаясь на свое место.
– В классе я проделывала и более странные вещи. Он уже привык.
– Не уверена, что этим стоит хвастаться, – сказала она. И тут ее глаза расширились. – О нет! Твоя рубашка.
– Что? – Я опустила глаза.
Кетчуп.
На моей белой рубашке.
Прямо на груди.
– Фан-блин-тастика, – ужаснулась я, хотя меня и душил смех.
– Извини, – простонала Эми. Как будто чувствовала себя виноватой в том, что я улеглась на стол.
– Это же круто, – нашлась я. – Буду всем говорить, что я нарядилась жертвой убийства. В конце концов, до Хэллоуина остались считаные дни. Никто ничего не заподозрит.
Прозвенел звонок, и мы, выбросив остатки обеда в мусорное ведро, поспешили в классы.
– У меня в шкафчике спортивный костюм, – сказала Эми. – Ты могла бы надеть мою футболку. Она, может, и пованивает, но зато на ней нет кетчупа.
– Все отлично, – ответила я. – Может быть, я задам новый тренд.
Но моя смелость улетучилась, когда я заметила Райдера, который шагал нам навстречу. До меня дошло, насколько нелепо я выгляжу, и мне вдруг стало неловко. Я ведь стремилась произвести хорошее впечатление, и, наверное, начинать с гигантского красного пятна на груди не следовало.
Я нырнула за угол, увлекая Эми за собой. Мы прижались к стене и замерли в ожидании, пока он пройдет мимо, один.
Он всегда был один.
У меня даже немного заныло сердце – жалость к нему возобладала над смущением.
Как только он скрылся за поворотом, направляясь в сторону библиотеки, я выдохнула, осознав в этот момент, что все это время не дышала. Эми посмотрела на меня с легкой понимающей улыбкой.
– Ну… – пробормотала я. – Да. Что ты там говорила про вонючую футболку?
8
– Как я выгляжу?
Эми прищурила заспанные глаза. Она еще толком не проснулась, но я хотела улизнуть из дома, пока не встали ее родители, и мне нужно было знать ее мнение по крайне важному вопросу. Поэтому, приложив огромные усилия, я все-таки растолкала ее, чтобы продемонстрировать свой наряд: джинсы, свежевыстиранные и потому слегка тесноватые, и темно-зеленый свитер с воротником «хомут» и рукавами до локтя.
Это был единственный приличный свитер из всего того барахла, что я привезла к Эми, и я берегла его для особых случаев или – как теперь, когда я стала безработной, – собеседований, которых, к моему огромному разочарованию, пока еще не случалось. Словом, свитер предназначался для того, чтобы производить благоприятное первое впечатление, а сегодня я должна была произвести впечатление чертовски хорошее.
– Кажется, ты еще ни разу не задавала мне таких вопросов, – сказала Эми.
– А сейчас задаю. – Я рассматривала себя в большом зеркале на двери. Кудри, несмотря на все мои старания, по-прежнему бушевали, но уже не настолько дико. – Сегодня я должна быть дружелюбной с Райдером, ведь чванливый Мистер Сноб не снизойдет до меня, если я предстану бездомной хулиганкой.
– По-моему, ты торопишься называть себя хулиганкой, – пробормотала Эми, потягиваясь и сладко зевая. – И если он такой сноб, к чему тебе все эти хлопоты?
