– Он… – Я улыбнулась, когда снежинка приземлилась мне прямо на кончик носа. – Он очень похож на меня. Он понимает меня как ни один другой парень. И думаю, что я тоже его понимаю.
Уэсли усмехнулся.
– Вау, – вырвалось у него. – Никогда бы не подумал, что ты настолько сентиментальна. Не помню, чтобы ты так проникновенно говорила о ком-то, кроме Эми.
Я бы, наверное, покраснела, если бы моему лицу не грозило обморожение.
– Тебе нужно рассказать ему о своих чувствах, – произнес Уэсли. Это прозвучало так непринужденно. Между прочим. Как будто он предлагал простейшее решение.
Я и не подозревала, что он настолько глуп.
– Я не могу.
– Почему нет?
– Это сложно.
– Мы это уже установили.
Я закусила губу.
– Из того, что ты сказала, я бы сделал вывод, что, возможно, он испытывает такие же чувства к тебе.
– Я почти ничего не сказала, – возразила я. – И нет, это невозможно. Ему нравится Эми. Она милая и красивая, а я…
– Что ты?
Он не давал мне сорваться с крючка.
– А я… не Эми.
Уэсли остановился, положил руку мне на плечо, и развернул к себе. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Ладно, – сказал он. – Послушай меня. Во-первых, перестань сравнивать себя с Эми.
– Какое тут может быть сравнение…
– Стоп. – Он сурово посмотрел на меня, словно призывая взять свои слова обратно. Я промолчала, и он продолжил: – Прекрати сравнивать себя с другими. Я знаю, сейчас тебе это кажется важным – я раньше тоже так думал, – но на самом деле все это фигня. Поверь мне.
Я закатила глаза. Ему легко говорить. Он ведь Раш. Красавчик, всеобщий любимец. И не то чтобы я считала себя уродиной или лузером. Просто я знала, что любой, кому нравится Эми, вряд ли проявит интерес ко мне.
– Во-вторых, – сказал Уэсли, не давая мне пуститься в размышления. – Неужели ты позволишь такой ерунде встать между вами?
Чувство вины свернулось клубком в животе, и я тяжело сглотнула:
– Я этого не хочу.
– Вот и не делай этого, – сказал он. – Твой парень, может, и классный, как ты говоришь, но вас с Эми связывает нечто большее, особенное. Вы неразлучны с той минуты, как встретились. Вы – как арахисовое масло и желе.
– Фу.
– Черт. Все время забываю, что ты не любишь арахисовое масло с желе… но Эми никогда этого не забывала. Ты знала, что, когда наши родители брали вас двоих на море, Эми сама готовила для тебя сэндвичи? Отец непременно забыл бы и сделал сэндвичи с арахисовым маслом и желе на всех. Поэтому Эми делала для тебя другой сэндвич и клала его в отдельный пакет.
Я опустила взгляд и уставилась на свои сапоги. Я не знала таких подробностей, но они не стали для меня сюрпризом.
– Я не знаю точно, что происходит между вами, – признался он. – Я не знаю, каким боком тут этот парень. Но я знаю одно: вы обе пожалеете, если не исправите ситуацию.
– Она не хочет со мной разговаривать. Как я могу все исправить, если она этого не хочет?
– Наберись терпения, – посоветовал он. – Ты же знаешь Эми. Она не такая, как ты или я. Иногда ей нужно время, чтобы облечь свои чувства в слова. Она сама придет к тебе, когда будет готова.
– Да, – вздохнула я. – Ты прав.
– Знаю. Я всегда прав.
Я фыркнула:
– Скажешь тоже.
– Ладно. Давай возвращаться. Бьянка меня убьет, если я умру от обморожения в хибаре ее деда.
– Но к тому времени ты уже окочуришься, так что…
– Это ее не остановит.
На обратном пути мы изрядно поплутали – за разговорами мы с Уэсли сошли с тропинки и совсем забыли, в какую сторону движемся. И вот когда мне в голову уже полезли страшные мысли о Доннер Пати
[41], за деревьями показалась хижина, и мы рванули вперед.
Мы вовремя вынырнули из-за угла – «Порше» как раз взбирался по подъездной дороге.
– Послушай, Сонни. Серьезно, просто скажи парню, что ты чувствуешь. – Уэсли вернулся к уже забытому разговору.
– Но…
– И не думай, что тебе известно, какие чувства он испытывает, – твердо произнес он. – Ты не можешь читать его мысли. Дай ему шанс. Вполне возможно, что он тебя удивит. – Он улыбнулся, наблюдая, как Бьянка вылезает из машины.
– Эй, – завопила она, жестом подзывая его. – Ты собираешься помогать или мне самой выгружать эти неподъемные сумки?
Его улыбка сменилась усмешкой, и он поспешил к ней. Наш разговор мигом вылетел у него из головы.
– Что здесь есть для меня? – спросил он, когда она закатила глаза и всучила ему пакеты.
Я отошла в сторонку и долго наблюдала за ними. Слова Уэсли несколько ошеломили меня. Райдер сказал почти то же самое, когда посоветовал мне связаться с моим отцом.
И как будто при этом он подразумевал и меня.
Возможно, Уэсли прав. Кто знает, может, Райдер и удивит меня, если я дам ему шанс?
А с Эми мне действительно стоило набраться терпения. Я знала, что рано или поздно она вернется ко мне и мы вместе исправим все, что напортачили.
20
Бьянка не подвела с угощением. Она накупила конфет, попкорна и большую коробку мороженого с шоколадной прослойкой. Не говоря уже о вишневой коле в таких количествах, что невозможно выпить за два дня – именно столько оставалось до окончания нашей аппалачской авантюры
[42].
Мы вчетвером расположились в гостиной, у ярко пылающего камина, и приготовились смотреть церемонию спуска новогоднего шара
[43]. Эми молчала, как обычно в моем присутствии, но я старалась не падать духом. Отчасти меня вдохновляли слова Уэсли о том, что Эми придет ко мне, когда будет готова, – но в основном я держалась ради Бьянки. В конце концов, это ей принадлежала идея поездки в горы, и мне не хотелось портить ей праздник.
