— Послушай, сестренка, ты пиши все, что он тебе продиктует, а я выкину что-нибудь такое, чтобы это письмо не попало французу в лапы.
Дети спокойно подошли к столу. Курвель торжествовал.
«Внуки Броквуда сдались! Они готовы писать письмо под мою диктовку! Жалкие, трусливые гаденыши перепугались до смерти» — думал негодяй, насмешливо глядя на Ровену и Бобби.
— Ну что ж, юная леди, берите в руки перо и пишите, — нарочито вежливо попросил Курвель.
Ровена обмакнула перо в пузырек с чернилами, пододвинула к себе чистый лист бумаги и, глядя в глаза пирату, простодушно спросила:
— А как мне начать: «Дорогой дедушка или уважаемый сэр Броквуд?»
Французу польстило, что девушка советуется с ним, и он даже почувствовал некую симпатию к ней, такой наивной.
— Деточка, пиши так, чтобы твой дед зарыдал от горя и жалости к своим несчастным замученным внукам. Он отвалит мне кучу денег — все свои миллионы! — он потер руки и закатил глаза от удовольствия, представив себя обладателем огромного состояния.
— Нет, мсье Курвель, — медленно проговорила девушка. — Так нельзя, я не стану писать про то, что нас мучили. Наш дедушка очень старенький, от горя может умереть, и тогда вы ничего не получите.
— Хм, — промычал француз. — Ты права, деточка. Я не подумал, что это известие может убить старого хрыча. Пиши помягче. Например так: «похититель обходится с нами очень деликатно, не обижает и хорошо кормит, поэтому отдай в руки подателя сего письма все свои деньги». Да, пиши именно так, и тогда с вами ничего плохого не случится.
Ровена с готовностью начала писать, а в душе думала: «Какой же ты мерзкий жадина! Ишь, захотел получить все! Не дождешься!». Она писала долго, медленно, уточняя и переспрашивая каждое слово, нарочно затягивая процесс. Бобби одобрительно смотрел на сестру и вдруг, как бы случайно, толкнул пузырек с чернилами, который опрокинулся прямо на письмо.
— Как же ты неловок, братец, теперь придется все писать сначала! — притворно возмутилась Ровена.
Курвель побагровел от гнева и, скрежеща зубами, схватил мальчика за ворот рубашки.
— Нет, нет, не трогайте Бобби, мсье Курвель! Иначе я не стану писать дедушке! — закричала девушка, закрывая собой брата.
— Ах вы, гаденыши! Сговорились! Но вам не удастся отвертеться! Я заставлю вас сделать это, даже если придется применить пытки! — Прорычал пират и грубо оттолкнул Ровену. Затем он схватил ружье и наставил на Бобби.
— Если через несколько минут письмо не будет готово, я размозжу ему башку! — прорычал он.
Испугавшись за брата, Ровена начала писать быстрее, а Бобби, не моргнув глазом, мужественно стоял под дулом ружья. Он был уверен, что Курвель не станет стрелять в него, ведь тогда дедушкиных денег ему не видать! Письмо было написано, оставалось только поставить подписи. Но тут прямо из кустов, заросли которых начинались за хижиной, выскочил доктор Шелтон с собакой, а еще с десяток вооруженных людей окружили поляну.
— Стой! — прокричал громовым голосом Ник. — Бросай оружие!
Пока Курвель удивленно оглядывался, доктор велел детям спрятаться. Француз, опомнившись, нацелил ружье на Ника.
— Вот и встретились, доктор Шелтон, как я и обещал вам на корабле, помните?! — он взвел курок. Но выстрелить не успел.
Голди с быстротой молнии взвилась вверх и схватила негодяя за руку, державшую ружье. Бандит взвыл от боли и выронил оружие. На него тут же навалились полицейские и связали ему руки. Со всех сторон набежали вооруженные люди. Некоторые пираты начали отстреливаться, но тут же были убиты. Другие же, бросив оружие, сдались в плен.
Чуть поодаль на Хэтча навалились Мелвилл и Хулио. Пират сипел и хрипел под ними, изрытая проклятия. Но сопротивление было бесполезно.
Всех бандитов обыскали и под конвоем увели к дороге, где стояли две полицейские кареты. Главарей — Курвеля и Хэтча посадили отдельно от остальных. Офицер полиции приказал особенно строго охранять их.
Когда стрельба стихла, доктор Шелтон и капитан Мелвилл разыскали детей. Ровена, увидев, что с Ником все в порядке, радостно бросилась к нему на шею. Доктор, сам того не ожидая, крепко обнял девушку и почувствовал, как она ему дорога.
— Бедная моя девочка, сколько же тебе пришлось пережить! Больше я никогда не дам тебя в обиду. Вам с Бобби ничего больше не угрожает, — прошептал он.
Ему очень не хотелось выпускать девушку из объятий, но Бобби уже ждал своей очереди, чтобы повиснуть на нем.
— Дядя Ник, дядя Ник, я хочу сказать тебе что-то очень важное! — Повторял мальчик, бегая вокруг доктора и сестры.
— Что, Бобби? Что важное ты хочешь сообщить мне? — очнулся Ник, отстраняясь от Ровены.
— У Курвеля на поясе я видел кинжал Калиоко! — таинственно прошептал мальчик, обнимая Ника.
— Как Бобби? Ты не ошибся? Это действительно был кинжал Калиоко? — удивился доктор.
— Дядя Ник, я не мог ошибиться. Ты же знаешь меня, — обиделся Бобби.
— Да, малыш, у тебя отличная память. Но это означает, что негодяй или убил нашего друга, или украл у него эту вещицу. Калиоко ни за что бы не расстался с кинжалом добровольно.
Нику стало грустно, и Бобби тоже притих рядом с ним. Оба они очень привязались к своему темнокожему другу. Трудно было представить, что Калиоко больше нет в живых.
— Пойдем к офицеру, попросим отдать этот кинжал на память о лучшем друге, — сказал доктор с тяжелым вздохом.
Вскоре изящный маленький кинжал в серебряных ножнах был в руках доктора. Он внимательно рассматривал стальной клинок, как будто желая прочесть на нем, что произошло с Калиоко. Но кинжал только холодно поблескивал, равнодушный к человеческим судьбам.
Наконец арестованных увели. Пока карета с пленными не скрылась из виду, слышны были проклятья и угрозы в адрес доктора Шелтона и семьи Броквудов.
Офицер испанской полиции был горд тем, что именно ему удалось поймать закоренелых преступников, которых безуспешно разыскивала полиция многих стран. Молодого человека ждало большое денежное вознаграждение и повышение по службе.
— Уж от меня никто не сбежит! Будьте спокойны! — прощаясь с доктором и капитаном, торжественно произнес полицейский. — Скоро пираты предстанут перед судом, их уже ждет виселица.
Все это время, героическая собака лежала перед раскрытой дверью хижины. Оттуда ей было удобно наблюдать за происходящим. Голди ждала, что ее похвалят. Ведь она это заслужила: нашла детей, спасла хозяина от смерти. Голди уже хотела было напомнить о себе лаем, когда к ней подбежала Ровена. Она селя рядом с собакой и начала гладить и обнимать ее.
— Ах ты, моя умница, героиня! Чтобы мы без тебя делали! — приговаривала девушка.
Собака с благодарностью смотрела ей в глаза, лизала руку и радостно повизгивала. Вскоре к ним присоединился Бобби. Он поцеловал собаку в большой черный нос и повязал ей на шею, найденную на земле изрядно потрепанную зеленую ленточку.
