— Как вы нарекаете его? — спросил он.
— Жаном, как крестного отца, — ответил Том Арше, протянув руку молодому человеку.
Следует заметить, что французские старинные обычаи все еще сохраняются в городах и селениях канадской провинции, в особенности в сельских приходах, где доля с доходов, составляющая одну двадцать шестую часть всех плодов и урожая, идет на содержание католического духовенства. И по традиции, одновременно и трогательной и забавной, не с одной только жатвы взимается эта церковная доля в одну двадцать шестую.
Вот почему Том Арше ничуть не был удивлен, когда по окончании обряда пастор громко произнес:
— Этот ребенок, Том Арше, принадлежит церкви. Хотя он является крестником крестного отца и крестной матери, избранных для него вами, я также являюсь теперь его восприемником! Разве дети — не урожай в семье? Так вот, поскольку вы отдаете мне каждый свой двадцать шестой сноп хлеба, церковь предъявляет сегодня свои права и на вашего двадцать шестого ребенка.
— Мы признаем это ее право, святой отец, — ответил Том Арше, — жена моя и я охотно подчиняемся ему!
Тут ребенок был отнесен в дом священника, где его торжественно приняли.
Согласно традиции внесения церковной доли маленький Жан принадлежал теперь церкви и как ее дитя будет воспитываться отныне на средства прихода.
Когда шествие двинулось в обратный путь к ферме «Шипоган», раздались сотни радостных здравиц в честь Тома и Катерины Арше.
Глава XI
ПОСЛЕДНИЙ ИЗ САГАМОРОВ
На следующий день торжества возобновились. С раннего утра в церковь отправилась новая процессия. Та же суета царила при выходе, то же оживление по возвращении.
Семнадцатилетний Клеман и шестнадцатилетняя Сесиль Арше, один весь в черном — настоящий маленький мужчина, другая в белом платье, словно маленькая невеста, были одними из первых, пришедших на конфирмацию с соседних ферм. Хотя остальные «абитаны» были не столь богаты потомством, как Том Арше из «Шипогана», они все же имели довольно-таки значительное количество отпрысков. Графство Лапрери поистине сподобилось Божьего благословения и в этом отношении могло соперничать с самыми густонаселенными местами Новой Шотландии.
В этот день Пьер уже не увидел того незнакомца, присутствие которого обеспокоило его накануне. В самом деле, агент исчез. Не заподозрил ли он чего-либо насчет Жана Безымянного? Не отправился ли сделать донесение главе полиции в Монреале? Это, несомненно, скоро станет известно.
Когда семейство возвратилось на ферму, оставалось только сесть за праздничный стол. Все уже было готово благодаря многочисленным распоряжениям, полученным Томом Арше от Катерины. Ему пришлось заниматься поочередно столом, буфетом, погребом, кухней — с помощью сыновей, конечно, которым перепала немалая доля материнских окриков.
— Надо приучать их ко всему! — частенько повторяла Катерина. — Когда обзаведутся своим хозяйством, все будет для них привычным делом.
Поистине отличная школа.
Но если пришлось так много суетиться ради сегодняшнего праздничного завтрака, то можно представить себе, что предстояло ради завтрашнего пира! Обеденный стол надо будет накрыть на сто персон! Да! Именно столько, считая родителей новобрачного и его друзей с округи. Не забыть еще о мэтре Нике и его младшем клерке, которых ожидали в тот день для подписания брачного контракта. Несравненная свадьба, на которой фермер Арше собирался соперничать с фермером Гамаче времен Сервантеса!
Но это было дело завтрашнего дня, сегодня же речь шла о том, чтобы оказать хороший прием нотариусу. Один из сыновей Арше должен был отправиться за ним в семейном экипаже в Лапрери ровно к трем часам.
Катерина сочла своим долгом напомнить мужу, что этот замечательный человек любит поесть, и к тому же знает толк в еде и что она даже слышать не может — это была ее обычная манера давать распоряжения домашним — она даже слышать не может о том, чтобы праздничный стол не ломился от угощений.
— Так он будет ломиться, — заверил ее фермер. — Можешь быть спокойна, лапушка моя Катерина.
— Нет, я неспокойна, — отвечала матрона, — и не успокоюсь до тех пор, пока все не будет сделано! Всегда в последний момент чего-нибудь да не хватает, а я даже слышать об этом не могу!
Том Арше вернулся к своим делам, приговаривая:
— Славная женщина! Чересчур предусмотрительная, конечно!.. «Она даже слышать не может»... Однако будьте уверены, со слухом у нее все в порядке.
А де Водрель и Клара еще накануне смогли подробно расспросить Жана о его походе по графствам Нижней Канады и со своей стороны поведали молодому патриоту, что сделал комитет в «Монкальме» после его отъезда. Андре Фарран, Уильям Клерк и Винсент Годж часто приезжали на виллу; адвокат Себастьян Грамон также посетил де Водреля, после чего отправился в Квебек, где должен был встретиться с главными депутатами оппозиции.
В тот день после праздничного завтрака, который был подан по возвращении из церкви, де Водрель пожелал воспользоваться экипажем, чтобы съездить в Лапрери. Он успел бы переговорить там с председателем местного комитета и возвратиться обратно вместе с нотариусом, прибывающим для подписания контракта.
Клара и Жан решили проводить де Водреля, и они втроем пошли по идущей из «Шипогана» красивой дороге, обсаженной большими вязами, вдоль берега быстрой речушки, впадающей в реку Св. Лаврентия. Они ушли далеко вперед по дороге, и экипаж нагнал их уже в полумиле от фермы.
Де Водрель устроился на сиденье рядом с Пьером Арше, лошади побежали бойкой рысью, и скоро экипаж исчез из виду.
А Жан и Клара повернули назад, взбираясь в гору под сенью безмолвных тенистых деревьев, густо растущих по берегам речушки. Ничто не мешало им на пути — ни кусты, ни ветви, которые в канадских лесах растут вверх, вместо того чтобы ниспадать до земли. Время от времени вдалеке слышался стук топора «лембермена»-лесоруба. В отдалении раздавались также одиночные выстрелы, и иногда в зарослях кустарника появлялась пара лосей, преодолевавших препятствия одним прыжком. Но ни охотники, ни дровосеки не выходили из густой чащи леса, и молодые люди шли в сторону фермы в полном уединении.
Скоро им предстояла разлука!.. Где они смогут увидеться снова, когда? Сердца их горестно сжимались при мысли о скором расставании.
— Вы не собираетесь в ближайшее время побывать на вилле «Монкальм»? — спросила Клара.
— За домом господина де Водреля, должно быть, особо следят, — ответил Жан, — поэтому в его интересах, чтобы о наших связях не знали.
— И, тем не менее, вы ведь не можете искать прибежище в Монреале?
— Нет, хотя, быть может, в большом городе гораздо легче скрыться. Я был бы в большей безопасности в доме Винсента Годжа, или Фаррана, или Клерка, чем на вилле «Монкальм»...
