С Ираидой Вита с тех пор ни разу не разговаривала. Когда стала выходить из дома, просто ее не замечала. Посмотрит в упор и отвернется.
Со временем помогло.
Устроилась она на другую работу, встречи с общими знакомыми свела до минимума, чтобы не доходило до нее никаких сведений про Олега, и все потихоньку наладилось. Только вот на мужчин Вита и смотреть не могла.
Надо сказать, они ею тоже не очень интересовались, чувствовали, видно, что ничего с ней не выйдет.
Прошло время, Ленка все приставала к Вите, что нужно себя преодолеть и жить нормальной жизнью. Знакомить даже с кем-то пробовала, ясное дело, ничего из того знакомства не вышло. И вот наконец появился у Виты Глеб.
При этой мысли Вита скрипнула зубами. Ну что же это такое, за что ей это наказанье! Тут еще этот рыжий тип. Странный он какой-то. Но, возможно, Вита ему тоже кажется странной, обозвал же он ее истеричкой. Сам такой!
И Вита заснула крепко и без сновидений. Проснулась поздно, когда солнце уже светило в окно ее спальни. Жаль, на пляже уже полно народу и слишком жарко.
Из комнаты Филимона раздавался богатырский храп. Надо же, такой голос в таком хилом теле.
Вита собралась быстро, как на пожаре, и улизнула, встречаться с Филимоном было выше ее сил.
Две недели Деций Крисп выхаживал священного пса.
Он поил его целебными отварами из кореньев, которые покупал возле храма Венеры Либетины, кормил мясом молодого ягненка, смазывал его раны лечебным египетским бальзамом.
Тинус понемногу приходил в себя.
Он уже мог самостоятельно есть, мог подниматься, правда, лапы его при этом дрожали от слабости. И каждый день он встречал Деция благодарным, радостным взглядом.
Деций уже не сомневался, что выходит пса.
Однако через две недели после того, как он привез раненого Тинуса к Марцелле, хозяйка таверны подозвала его и сказала вполголоса, покосившись на дверь:
– Возле моей таверны второй день крутятся какието два незнакомца. Они расспрашивают о тебе, говорят, что ты – их дальний родственник.
– У меня нет никаких родственников, ни дальних, ни ближних.
– Вот и я так подумала. Кроме того, очень уж у них разбойничьи рожи. Так что будь повнимательнее, особенно как стемнеет, да не выходи из дому без крепкой палки или, того лучше, без кинжала.
Деций поблагодарил Марцеллу и отправился в сарайчик, проведать Тинуса.
Пес тоже выглядел каким-то беспокойным, он то глухо ворчал, то настороженно вглядывался в темноту за дверью.
Деций накормил его, наполнил глиняную миску свежей водой и отправился по своим делам.
На следующий день у него было много дел, и уже стемнело, когда он снова вошел в сарай. Сарай был пуст. Тинуса там не было.
Земляной пол был залит кровью, и от двери сарая тянулся кровавый след, уходящий в сторону Козьего спуска.
Деций ахнул и бросился по следу.
Как и советовала ему Марцелла, он ходил теперь с крепкой палкой, наконечник которой был обит медью, а под верхней туникой носил кривой парфянский кинжал.
Кровавый след вывел его в узкий переулок позади храма Немезиды Тарквинской.
В темном углу под стеной храма Деций увидел какое-то еще более темное пятно. Он подошел к нему, наклонился…
Это был Тинус.
Огромный пес не шевелился, его зажившие раны разошлись и кровоточили, а на голове виднелась новая, глубокая рана.
– Тинус, Тинус, кто же так изранил тебя! – простонал Деций.
За то время, что он выхаживал пса, он привязался к нему, как к близкому, родному существу. Он уже не сомневался, что пес выздоровеет – и вот на него обрушилось новое несчастье.
Деций прижался к Тинусу, пытаясь расслышать его сердце.
Пес был еще жив. Из последних сил он приподнялся, открыл глаза и вдруг зарычал, глядя на что-то или на кого-то за спиной хозяина.
Деций обернулся и увидел двух мужчин, закутанных в черные плащи. Они крадучись приближались к нему с двух сторон, отсекая Децию путь к отступлению.
– Это вы напали на моего пса? – проговорил Деций, вглядываясь в незнакомцев. – Немного храбрости нужно, чтобы ранить едва живого!
– А вот это мы сейчас посмотрим! – ответил один из незнакомцев и вытащил из складок своего плаща кривой фракийский меч.
– Посмотрим! – подхватил второй, и в его руке появился такой же меч.
Деций мысленно поблагодарил Марцеллу за ее дельный совет.
Он отступил к стене храма, чтобы на него нельзя было напасть сзади, поднял обитую медью дубинку и вытащил левой рукой кинжал.
Незнакомцы переглянулись и остановились.
– Что вам от меня нужно? – спросил Деций.
– Вот это – верный ответ! Отдай нам фибулу – и мы, так и быть, пощадим тебя.
– Фибулу? – переспросил Деций, чтобы выиграть время. – Какую фибулу? О чем вы говорите?
– Ты прекрасно знаешь, о чем мы говорим! Отдай нам ту фибулу, которая была на ошейнике твоего пса. Отдай нам фибулу верховного жреца!
– Кто вы такие? – спросил Деций. – Откуда вы знаете про священную фибулу?
– А вот это тебя не касается! – рявкнул незнакомец. – Отдай ее – или умрешь!
– Да что ты с ним болтаешь, – проговорил второй, – убьем его – и дело с концом!
С этими словами он бросился вперед, размахивая своим длинным кривым мечом.
Деций отбил его меч дубинкой и даже сумел ударить противника в плечо. Однако он понимал, что долго не выстоит: против него – двое противников, да и оружие у них не равное.
Незнакомцы снова бросились в атаку. Деций отбивался дубинкой, вжавшись спиной в холодную стену храма, но чувствовал, что силы его подходят к концу.
В это время он услышал за углом храма шаги и голоса.
– На помощь! – закричал Деций что было силы. – Помогите! Меня убивают!
– Никто тебе не поможет! – прошипел один из грабителей и бросился вперед, подняв над головой меч. Деций сумел отбить его меч своей дубинкой, но в это время второй злодей ударил его мечом в левый бок. Деций упал на колени. В глазах его потемнело, но он еще успел различить яркий свет факелов. Из-за угла храма появились несколько человек. Впереди шел рослый раб с факелом в руке, за ним спешил молодой патриций в светлом военном плаще, рядом с ним шагали два воина из «городских когорт» – полицейских частей, днем и ночью патрулировавших улицы Рима.
