— Ужасно. — Декстер гневно уставился на нее. — Меня абсолютно не привлекает карьера адвоката. Почему я должен учиться чему-то, что меня не интересует?
— Слушай, а ты думаешь, я просто обожаю ежедневно стоять за прилавком в этой чертовой аптеке вот уже двадцать три года подряд? — Тетя бросила на него сердитый взгляд. — Пора повзрослеть, мой мальчик. Иногда людям приходится заниматься тем, что им не по душе, если они хотят свести концы с концами.
— Я все понимаю. Но…
— Ничего, — голос ее был холоден и звучал непреклонно. — Пока я плачу за тебя такие деньги, ты не станешь расходовать свое время на какую-нибудь ерунду. Это все для богатеньких мальчиков, которые могут себе позволить всю жизнь тратить трастовые фонды. Может быть, кое-кто здесь этого еще не заметил, но ты в эту категорию не входишь.
Его мать примирительно развела руками.
— Прекратите, пожалуйста, — пробормотала она. — Давайте мы просто все обсудим…
Декстер секунду стоял в молчании, испепеляя обеих своих родственниц взглядом. Да как ему вообще пришла в голову мысль, что они будет прислушиваться к его мнению или считаться с его желаниями? Это было не в стиле Паулы, и Декстер знал это. Какая-то часть его хотела восстать, швырнуть деньги прямо ей в лицо и начать жить так, как ему хотелось.
Но почти сразу он выбросил эту идею из головы. Конечно, хорошо бы отказаться от денег — и от подчинения, но вот только в какую бездну это его приведет?
«Я останусь там же, откуда и начинал, — понял Декстер, и при одной мысли об этом почувствовал где-то внутри тупую боль. — В этом больном городе, в тупике, без перспектив, без будущего… без Дэйзи».
Он судорожно сглотнул, поняв, насколько был близок к тому, чтобы рискнуть всем, что создал за последние несколько месяцев. Ну и что из того, что его тетка такая ограниченная и эгоистичная? Это не новость. Декстер всю жизнь провел, подчиняясь ее упрямству.
Надо прийти к компромиссу, который сможет удовлетворить всех. В конце концов, кто самый умный в семье?
— Хорошо, — сказал он, стараясь выглядеть спокойным и рассудительным. — Я понимаю. Но может, найдется еще что-нибудь, кроме доктора, юриста или биржевого брокера? Есть огромное количество занятий, которые вполне прилично оплачиваются.
— Вот это правильно, Декси, — в голосе матери вновь слышалось облегчение. — Что скажешь, Паула?
На лице тети застыло недоверие, но обсудить проблему она согласилась. Весь следующий час они провели, листая каталог университетских курсов и обсуждая способности и интересы Декстера. Парню не раз и не два хотелось встать и гордо уйти, особенно когда Паула оскорбляла племянника или высмеивала его предложения. Но каждый раз мысль о Дэйзи, о ее прекрасном, улыбающемся лице, заставляла Декстера смирить гордость и прикусить язык. Он должен быть сильным. Ради нее.
— Решено, — наконец сказала Паула, наклонившись вперед так, что софа протестующе скрипнула. — Ты будешь изучать психологию.
Декстеру не понравился тон тетушки, как будто она изрекла королевский указ, но, поскольку его вполне устраивал смысл сказанного, парень решил не принимать во внимание манеру произношения.
— Хорошо, психология — это то, что надо.
Мать захлопала в ладоши.
— Прекрасно! — закричала она. — Вот видишь, ты все равно станешь доктором, Декси. Отчасти.
Сын кивнул и мягко улыбнулся. Конечно, его не особо интересовала клиническая практика, но с этим вопросом можно разобраться и попозже. Главным же было то, что в психологии меньше основных курсов, чем в медицине, так что можно ходить на лекции по выбору, например на английскую литературу или философию, — и тете Пауле возразить тут было нечего.
«Не самое лучшее решение, — сказал он сам себе, — но пока сойдет. Кто знает, может, психология станет моим призванием. В любом случае, это гораздо лучше, чем химия».
— Точно, — ответила Паула на очередной вопрос его матери. — Насколько я знаю, они тоже зарабатывают весьма прилично. — Тетушка смотрела телевизор: там какой-то адвокат зажигательно выступал в суде. — К тому же если Декси все же решит поступить в юридическую школу, то сумеет сделать это и со специализацией по психологии, правильно я говорю?
— Разумеется, — ответил Декстер, хотя тетя разговаривала и не с ним. Вариант с психологией его устраивал, по крайней мере сейчас. Почувствовав вкус победы, парень готов был согласиться на что угодно, только бы больше не учить ненавистные естественные науки, омрачавшие в остальном безоблачную картину первого семестра.
Даже если из-за этого Супердекстер стал просто трусом.
15
Перед Декстером разверзся зияющий провал фюзеляжа. Рваные зазубренные края, окрашенные в кроваво-красные тона бледно-розовым светом заходящего солнца, создавали неприятную картину, как будто впереди раскрылись Врата Ада, готовые поглотить любого человека, осмелившегося приблизиться к ним. Он попытался избавиться от подобных мыслей, включил фонарик и робко, с опаской двинулся вперед. Налетел порыв ветра, и Декстер чуть не задохнулся от густого запаха разлившегося горючего, заплесневевшей еды и гниющей плоти. Он заткнул рот рукой, сомневаясь, что сможет сделать еще хотя бы шаг и не лишиться остатков завтрака.
Потребовалось какое-то время, чтобы усмирить свои бунтующие внутренности. Покрепче схватив фонарь, он решительно пошел вперед, освещая дорогу перед собой. Перспектива блуждать тут впотьмах казалась просто ужасающей.
«Только не надо сюрпризов!» — мысленно взмолился Декстер, вспомнив, как споткнулся о тело Джейсона.
Фюзеляж лежал на земле под совершенно невероятным углом, практически вверх тормашками. Багажное отделение теперь было сверху, а под ним располагался салон, и кресла пассажиров свешивались с потолка. Пол — бывший потолок самолета — был завален одеждой, подушками, кусками металла и различными частями самолета.
Декстер осторожно сделал шаг, потом другой, держа перед собой фонарик, как оружие. Повсюду летали мухи, из-за их басовитого жужжания были практически не слышны шум прибоя и голоса, доносившиеся с пляжа. Кислородные маски все еще свешивались сверху, медленно покачиваясь на ветру, и Декстер вздрогнул, вспомнив, как лихорадочно ухватился за одну из них, когда самолет стремительно несся к земле. Пройдя еще немного вперед, он увидел человеческую ногу, придавленную тележкой для напитков, и быстро отвернулся.
«Просто осмотрись и быстро убирайся отсюда, — сказал себе Декстер, стараясь не дышать глубоко, но, несмотря на все усилия, ужасный запах все равно забивал ноздри.
Уже смеркалось, и с каждой минутой все труднее было прокладывать путь через завалы. Он продвигался внутрь самолета осторожными, аккуратными шажками. Посветив фонарем вниз, парень увидел, что большинство мест для багажа открыто и чемоданы и одежда вывалились наружу. Декстеру даже стало интересно, здесь ли его дорожная сумка, но он быстро отогнал эту мысль. Больше, чем необходимо, оставаться в этой адской дыре не хотелось. А ради чистых носков или дезодоранта тем более.
