С беби-тестом она вернулась на виллу. Парни все еще дрались, катали друг друга по полу и даже не заметили, как она пробежала в ванную. Она была спокойна, даже когда увидела положительный результат. Две полоски, и что? Эта новость ничего не означала, кроме некоторых неприятностей, которые придется потерпеть по возвращении из отпуска. Волноваться было не о чем, но стало обидно, что она сама по небрежности напоролась на эту проблемку и подпортила себе отдых.
Алена вышла в холл, присела к столу, закурила. Пацаны были в стойке. Макс заорал на Сашулю:
– Педик! – и двинул ему в челюсть.
– Сам ты педик! – Сашуля накатил в обратную.
Мальчики съездили друг другу по роже, и это немного успокоило обоих. Они подошли к своей подружке. Макс одернул белую рубашечку.
– Как ты нас терпишь…
– …таких идиотов.
Сашуля скинул на пол разодранную майку. Алена посмотрела на потолок. Гекконы суетились. Двое совсем закусали третьего, он убежал от них и замер в углу.
– Наверно, муж, – сказал Сашуля. – Его обижают. А он все время сидит и молчит.
Макс увидел полоску с тестом, которую Алена покрутила в пальцах и швырнула в пепельницу. Он посмотрел на нее недоверчиво, как будто Алена этот тест украла или подделала.
– Что, правда? – удивился он. – Ты беременна?
– Что?! – Сашуля почему-то страшно обрадовался. – Я угадал? Да, мать моя? Я угадал быстрее, чем этот хренов медик? Где ром? – Он дернул Макса за воротник и спросил у Алены: – Тебя поздравлять? Поздравлять или нет?
– Зачем мне дети… – насупилась она, – мне скоро сорок лет…
– Так поздравлять или нет?
– Не знаю! – крикнула Алена и разревелась.
Парни еще не видели, как плачет амазонка. Первый раз она перед ними расплакалась, и это парней удивило. Сашуля нахмурился и отошел курить в сторонку, а Макс собрал свои волосы в маленький хвостик и заявил решительно:
– Все! Завтра мы бросаем пить!
– Уверен? – усмехнулся Сашуля.
– Да… – Макс замялся, – хотя бы на некоторое время.
…Алена по привычке решила почитать на сон грядущий, но «Дьявольские куклы мадам Манделипп» ей не лезли. Она все время думала про эти две несчастные полоски, про того Малыша, от которого она забеременела, и ей не очень-то хотелось думать об этом всю неделю отпуска. Хотелось отвлечься, но чем? На почти необитаемом острове это не так уж и просто. Здесь не нужно бегать по сувенирным лавкам, не нужно ехать за очередными достопримечательностями на экскурсионном автобусе, не нужно таскаться по ресторанам… В суету здесь не спрячешься, на острове каждый имеет только то, что взял с собой. Тревожность не давала уснуть Алене. И влажные простыни прилипли к телу, и кто-то щекотал по спине. Алена дернулась, включила свет и чуть не заорала снова. В постели у нее сидел огромный черный таракан.
Она сбежала в сад, там за кустами на траве дремала большая черепаха. Алена постучалась в панцирь, погладила черепашью шею, а потом стала делать странные вещи. Она уперлась ногами в газон и пыталась эту черепаху то ли приподнять, то ли перевернуть. Панцирь весил три сотни килограммов, поднять его Алена не могла при всем желании. Она ухватилась руками снизу, но даже сдвинуть черепаху она была не в силах и только кряхтела от натуги.
За этим занятием ее застукал Сашуля. Он тоже не спал, он бродил по кухне со стаканом чая и между делом заглядывал в ящики, искал пропавшую бутылку рома.
И Максу тоже не спалось, его терзала жажда, он взял из холодильника бутылку колы и вышел на террасу.
– Прекрати! – вдвоем закричали парни. – Спину сорвешь! Алена! Остановись!
Она не слушала, еще сильнее упираясь ногами в траву. Друзья спустились вниз и оттащили девушку от животного. Алена вырывалась, но парни держали ее крепко. Макс подул ей на горячее вспотевшее лицо.
– Ненормальная? Что делаешь?
– Она не хотела меня рожать. – Алена выдохнула и начала говорить шепотом. – Она сама мне рассказала, что ходила на аборт, но опоздала. Меня спасло ее вечное разгильдяйство…
– Успокойся, – сказали ей. – Родная, успокойся, не бузи.
– Так что вы думаете? – Алена засмеялась. – Она поперлась в баню и там напарилась до дури… Но баня тоже ей не помогла.
– Конечно, баня не поможет. – Макс кивал и поправлял Алене растрепавшиеся волосы. – Какие глупости…
– Она таскала воду. По два ведра. Прыгала с лестницы…
– Господи, – Сашуля сел на траву, – что ж меня так колбасит!
– Это все потому, – Макс поднял указательный палец, – что мы слишком резко бросили пить!
Алена рассмеялась, то ли над шуткой, то ли от нервов, и продолжала шептать, но уже громче:
– А потом она меня полюбила! Когда я родилась, она меня полюбила страшно! Она всегда была со мной! И у меня все было в детстве! Те же шмотки! Та же еда, как у всех! Игрушек сколько было! А книжек сколько! Моя мать всех детей на улице читать научила, все прибегали к нам на крыльцо, и она читала. А шмотки для меня она искала на рынке! – Алена высморкалась в майку. – У бабок покупала или в уцененном магазине, там можно было за копейки найти приличное пальто и сапоги… И в жизни ты не догадаешься, откуда эти шмотки!
Алена все это рассказала и опять заплакала. Макс, умница, быстро придумал, как ее успокоить.
– Я знаю! – сказал он. – Аленушка! Я знаю, что тебе нужно! Деточка моя, завтра поедем покупать тебе платьишко!
Утром компания собралась на паром, чтобы переправиться на большой остров с нормальными магазинами. В восемь утра парни были готовы, но Алену пришлось подождать, она опять застряла в туалете.
Макс вальяжно раскинулся в кресле, закинул ногу на ногу и потягивал колу из пластиковой бутылки. Он посмотрел на потолок, проверить, как там гекконы. Двое спали в углу, обнявшись. А третий полз по стенке, хвоста у него не было.
– Ой, ты смотри-ка! – расстроился Макс. – Нашему-то! Нашему! Хвост оттюкали!
– Я ему говорил: «Не высовывайся…»
Сашуля стоял у плиты и варил кофе, его еще немного волновала пропавшая бутылка рома, час назад он обошел всю виллу, но нигде ее не нашел.
– Я готова… – Алена появилась в черном сарафане с пиратскими черепушками. Она вдохнула чудесный запах кофе…
– Нет, нет, нет! – развернул ее Макс. – В таком виде ты не поедешь. Мы все должны быть в одном стиле. Смотри: мы все в цветочек.
Да, парни были в шелковых рубашках, в зелененькой и розовой, с мелкими цветочками. Аленин черный сарафан с черепами в этот ансамбль не вписывался.
– Макс, – зевнула Алена, – отвали… У меня нет ничего в цветочек.
– Не важно, снимай эту мерзость, у тебя есть белая туника. Возьмешь мою красную шляпу…
