Спецслужба оказалась сильнее, чем я полагал.
– Мамам нехорошо лгать, – оправдывалась Снежинка.
– Папам тоже…
Я прикидывал варианты. Выбора мне не оставляли. Если не поеду, Снежинки мне больше не видать.
– Едем. Больше я тебя не отдам…
Когда мы были уже в дверях, Гурген осенил нас крестом.
Ехали молча. Я даже не пытался выстраивать аргументы, поскольку не знал козырей противника. Осталась ли Снежинка послушным существом, которым мать способна была вертеть когда-то в разные стороны? Не похоже вроде бы, судя по тому, что я видел в течение минувшей недели…
– Не волнуйся, мы не сделали ничего плохого, – успокаивал я ее, хотя если кто-то из нас и нуждался в успокоении, то скорее я.
Мы медленно поднялись на девятый этаж, где находилась комната, и теперь оставалось только сунуть голову в пасть тигрице. Я дал себе слово сохранять хладнокровие, что бы ни случилось.
Тигрица сидела в кресле, забросив ногу на ногу, и с нескрываемым любопытством разглядывая меня. По традиции мы пару мгновений молчали, наблюдая друг за другом, оценивая шансы…
– А ты постарел, – сказала она.
– Ты тоже…
От той «ягодки», «вкуснотоньки» и «роскошества», как ее когда-то называла мужская фракция поклонников, уже ничего не осталось, а то, что осталось, напоминало скорее тушеное яблочко, пролежавшее несколько дней в холодильнике, а потому потрескавшееся, сморщенное и совершенно безвкусное.
– А ты, однако, еще и хам…
Я решил сразу дать сдачи.
– Скажи, а твой муж знает, что ты встречаешься с покойниками? Это что, неизвестная науке разновидность некрофилии?
К моему разочарованию, она отреагировала совершенно спокойно.
– Мужа нет…
Я решил не сдаваться.
– В таком случае ты просто роковая женщина. Твои мужья мрут, как мухи.
– Перестань паясничать. Я приехала по делу…
– Тогда не понимаю, при чем тут я?
– Сейчас узнаешь.
– Странно, ты меня раньше в свои дела не посвящала.
Сказав это, я обернулся и увидел, что Снежинка исчезла.
– Да-да, – сказала она. – Твой дочери нет, и только от тебя теперь зависит, увидишь ли ты ее.
– Нельзя ли конкретней?
– Конечно… Так вот, я решила вернуться к истокам…
– Это можно понять. Не ясно лишь, при чем тут я.
– Видишь ли… – она закурила, забыв, что находится в студенческом общежитии. – Я не ожидала распада СССР.
– Какой непростительный просчет для такого тонкого стратега, как ты…
– Самый простой путь получить российское гражданство – это выйти замуж, – продолжала она, не обращая внимания на мои выпады.
– Это уже пахнет шуглазовщиной.
– Наплевать на то, чем это пахнет. Мне нужен муж. И я решила, что им будешь ты.
Я почувствовал, что сейчас подо мной разверзнутся бетонные полы. Нет, с этой женщиной никогда не знаешь, что произойдет в следующую секунду. Такого хода я, конечно, не ожидал и впервые почувствовал, что теряю преимущество.
– У твоей домашней заготовки один серьезный недостаток. Ты плохо рассчитала мою реакцию…
– Ну почему?.. Ты же все еще любишь меня.
– У тебя извращенное представление о любви, – возмутился я…
– Тогда карты на стол!.. Тебе нужна дочь? Хорошо. Женившись на мне, ты получишь возможность общаться с ней когда хочешь, где хочешь и сколько хочешь. Никто тебе мешать не будет. В противном случае ты ее больше не никогда увидишь…
– Ты уверена?
– Послушай, неужели ты не понял, что ваша встреча со Снежаной произошла только потому, что этого захотела я?
Она ловко подержала паузу, терзая меня взглядом.
– Дорогой мой, я моделировала твое поведение – от и до… Когда ты отказался встретиться со мной во время моего приезда к матери, – а я, собственно, не к ней приезжала, а ради переговоров с тобой, – была разработана другая тактика. Моя задача состояла в том, чтобы не допустить твоих несанкционированных встреч с дочерью, все остальное организовывала я. Была разработаны операции по добыванию денег на свадьбу, по подбрасыванию адреса Снежаны… Ее письмо к тебе было продиктовано мной. Видишь, как все просто?
Теперь преимущество, которым я владел в начале встречи, было полностью утрачено. В который раз ей удалось победить меня. Не понятно лишь, почему в этом согласилась участвовать Снежинка.
– Соглашайся, – настаивала моя визави. – Ты же ничего не теряешь. Это будет по существу фиктивный брак. Я буду жить у матери. От тебя никто ничего требовать не будет.
– И ты согласна на роль жены – муляжа?
– А почему бы и нет? Бутафорский муж и бутафорская жена – плоть не едина.
– Уже легче…
Я сейчас был похож скорее на шахматиста, который пытается просчитать на несколько ходов вперед. То, что мне предлагалось, сулило любопытнейшие варианты, позволявшие переломить сражение в мою пользу. И тут мне вдруг пришло в голову, что играла-то свою игру, скорее всего, и Снежинка, поскольку у нее была единственная возможность встретиться со мной – слепо выполнять волю матери. А какие интереснейшие возможности сулила Снежинкина карта. И какая, однако ж, могла быть игра. По аналогии с шахматами я даже дал своему дебюту название «Днепропетровское начало».
– Сколько времени мне дается на обдумывание?
– Ни минуты… Так как? – настаивала она, предчувствуя победу.
– Что ж…
– Ну…
Боже, не дай ошибиться…
– Так продолжай же.
Воззвав к небесным силам еще раз, я процедил:
– Что ж, будь по-твоему.
– Тогда делай мне предложение. Смелее…
Я все еще считал ходы…
– Ну…
– Прошу тебя, – начал мямлить я.
– Ну же…
– …выйти за меня замуж…
– Прекрасно… Снежана!..
Снежинка влетела немедленно. Видимо, ждала за дверью.
– Поздравь нас, твой папа только что сделал мне предложение.
Снежинка попеременно разглядывала нас, словно пытаясь понять, не обманывают ли ее… Потом уголки ее рта слегка затрепетали, на щеках появился бледно-розовый румянец, как бывало всегда, когда она была чем-то довольна, губы начали оформляться в улыбку, которая становилась шире и, наконец, все ее лицо осветилось неподдельной детской радостью.
– Поздравляю… Я так счастлива… Папа, мама…
Я смотрел на дочь в полнейшем потрясении. Всю неделю она задавала мне одну загадку за другой, и теперь это наивное ребячье ликование совершенно не вписывалось в ее манеры.
