– Да, пока еще в первом. – Сказал я, вытирая слезы.
– Хорошо, когда я училась в школе, я была отличницей, а какие отметки из школы приносил ты?
– Когда как. Скажите мне, что со мной будет дальше? – У меня возник интерес по поводу моего дальнейшего будущего, как в итоге события моей жизни будут развиваться дальше.
Улыбка пропала с ее лица, и она ответила мне:
– Дальше дорогой…ох, тебя придется отдать в детский дом. Прости, но кроме родителей у тебя ведь больше никого не осталось, другого выхода просто нет. Мне очень жаль. Но как я и говорила ранее, не паникуй раньше времени, все будет хорошо, я просто уверена в этом. Время лечит любые душевные раны, какими бы глубокими они не были. – Хоть она и сказала все это чуточку прямолинейно, она произнесла эти слова, с искренним сожалением.
Мама как-то рассказывала мне про детские дома, что якобы туда попадают дети, которые плохо учатся и не хотят слушаться своих родителей, пару раз даже сама обещалась отдать меня туда за плохие отметки в школе. Конечно, я был напуган, ведь впереди меня ждала новая жизнь, и эта неизвестность пугала меня больше всего на свете.
– И, когда меня туда отправят? А если мне там не понравится? Скажите мне. Мне страшно туда ехать. – Я свалил на Екатерину Петровну целый шквал вопросов, она даже немного удивилась тому, что я не начал реветь от только-что услышанной страшной новости.
– Через час за тобой должны заехать. Ну не переживай ты так, возможно ты еще обретешь счастье и тебя возьмет на воспитание какая-нибудь молодая пара, которая просто не может иметь своих детей. Если хочешь, я могу поехать с тобой? – Она была очень добра ко мне, хоть и познакомился я с ней только сегодня, но все же я чувствовал в ней что-то такое, от чего мое сердце готово было выскочить из груди. Буквально за несколько минут нашего знакомства, я почувствовал в ней родного для себя человека.
– Конечно хочу! Мне будет очень приятно. – Этой новости я был рад до бесконечности, ведь в это темное для моей души время, любая радость была для меня необходима словно глоток свежего воздуха.
– Ну тогда решено! Я составлю тебе компанию до места твоего дальнейшего пребывания, а дальше дорогой, давай уже как-нибудь сам.
– Хорошо. Екатерина Петровна, а вы будете меня навещать? – Я переживал, что мне предстоит по-настоящему нелегкая жизнь, и поэтому хотел, чтобы хоть кто-то напоминал мне о том, что я не так уж и одинок в этом недружелюбном мире.
– Как-нибудь, я обязательно к тебе заеду, узнаю, как ты устроился, хорошо ли тебя кормят и какие отметки получаешь на уроках.
– Там я тоже буду ходить в школу? – Я даже и не думал, что в детском доме могут дать хоть какое-то образование.
– Ты будешь ходить на занятия, как в школе, отличие лишь в том, что тебе не придется выходить из дома, там все находится в одном здание.
– А если я захочу выйти из этого здания? – Меня удивило и в ту же очередь насторожило то, что все находится в одном единственном здание, я подумал, что такого и быть не может.
– Выйти там можно только во двор.
– А если я захочу прийти к вам сюда в больницу, в гости?
– Боюсь, дорогой мой, что это невозможно, по крайней мере, пока тебе не исполнится восемнадцать. А до этого времени, тебя просто не выпустят охранники. – После этих слов, я расстроился и повесил голову.
– Но почему? Почему все именно так?!
– Увы, но таковы правила жизни. К сожалению, мы не всегда способны повлиять на ситуацию так, как нам этого хочется. Ты понимаешь? – Сказала она чуть серьезным тоном голоса.
– Да. – Я осознал все что она мне сказала, внял каждому ее слову и понял, что возможно, после того как она сопроводит меня до интерната, вполне вероятно, я ее никогда больше не увижу, от чего моя печаль усилилась еще больше.
– Теперь вставай, одевайся, и я отведу тебя в столовую, тебе надо покушать. Нельзя же ехать на голодный желудок.
– У меня еще вопрос. Могу я увидеть своих родителей? – Теперь в тоску впала Екатерина Петровна, к такому вопросу видно она не была готова.
– Конечно, тебе дадут поприсутствовать на похоронах, они будут проходить завтра. Сегодня мы определим тебя в детский дом, а завтра, водитель интерната отвезет тебя на кладбище, чтобы ты смог увидеть своих родителей в последний раз и попрощаться.
– Хорошо. – Всхлипывая ответил я.
– Эх, а теперь вставай и пойдем, пообедаем. – Сказала она, и взяла меня за руку помогая встать с постели.
После того, как я оделся и умылся, Екатерина Петровна повела меня в столовую. Усадив меня за стол, она пошла к поварам, для того чтобы взять еды. Через пять минут она вернулась с полным подносом разнообразной пищи. Либо в больницах не так уж и плохо кормят, либо, она договорилась с поварами, чтобы устроить мне незабываемый пир. Чего на этом подносе только не было, он просто ломился от разнообразия блюд. Там было два вторых блюда, картофельное пюре с котлетой и макароны с гуляшом из говядины, горячий куриный бульон с фрикадельками, салат из зелени, залитый маслом, сваренное в крутую куриное яйцо и несколько кусочков белого хлеба, на который заботливо, ровным слоем было намазано сливочное масло. Для того, чтобы не кушать все это в сухомятку, на подносе также стояли два стакана с крепко-заваренным чаем с сахаром. Окинув взглядом все это изобилие, я сразу-же приступил к приему пищи.
– Вкусно? – Поинтересовалась Екатерина Петровна.
– Да, спасибо. Только я столько не съем. – Маленькому мальчику и вправду не под силу съесть такое количество пищи за один раз.
– Если не доешь, то ничего страшного, кушай. – Она сидела и смотрела за тем, как я уплетаю пищу, облокотившись на руку. Ей было радостно от того, что я не отказывался от еды. Я и в правду был очень голодным, ведь я не ел, без малого пару дней.
– А мама мне всегда говорила, что тарелочка любит чистоту. – Я чуть было снова не ударился в воспоминание о матери, но Екатерина Петровна оборвала их на корню.
– Просто твоя мама, хотела, чтобы ты хорошо кушал, и был здоровым и сильным мальчиком, чтобы у тебя всегда было полным-полно сил и энергии, для того чтобы ты мог играть со своими друзьями весь день напролет. – Она как нельзя точно все описала.
– Да. – Сказал я, и навернул еще одну ложку картофельного пюре с котлетой.
Закончив трапезу, Екатерина Петровна отвела меня в сестринскую, где я остался дожидаться водителя, который должен был забрать меня в новый, пусть конечно не самый радостный, этап жизни. В следующие полчаса я сидел и ждал того момента, когда меня повезут в интернат, время тянулось чудовищно долго. Я смотрел на часы и следил взглядом за секундной стрелкой, которая секунда за секундой, совершала свой вечно замкнутый круг. Часы тикали очень громко, и в конечном итоге это начало действовать мне на нервы. Мне казалось, будто с каждой секундой этот звук становиться все громче, сильнее, противнее. Он был словно комар, который будто специально летает и жужжит прямо над ухом, мешая спокойно уснуть ночью. Из-за всего этого я начал злится. После того, как я разозлился, не отводя взгляда от этих часов, я немного прищурился. Секундная стрелка прекратила свой ход, но часы не остановились, вместо этого, минутная стрелка, с бешеной скоростью начала вращаться в противоположном направлении, мотая назад дни, недели, месяцы! В этот момент, дверная ручка входа в комнату начала поворачиваться. Я отвлекся на это, и часы замерли на месте, показывая совершенно беспорядочное время. В комнату зашла Екатерина Петровна.
