— Непростой выбор, да, Сигурд? — нахмурился Улаф. — Если Глум поспешит сюда, то «Змей» и «Лосиный фьорд» останутся беззащитными, словно два зайца, попавшие в логово змей.
— Я ему все передам, мой господин, — ответил я, крепко сжимая меч, чтобы унять дрожь, которая началась в коленках и разлилась до кончиков пальцев на руках.
Я взглянул на туго перевязанную рану на голени, поморщился от боли и увидел, что повязка насквозь пропиталась кровью.
— Эта царапина не помешает мне бежать быстро, — ответил я на вопросительный взгляд Флоки Черного.
Я говорил искренне, хотя и понимал, что тяжелая кольчуга затруднит бег.
— Все готовы? — спросил Сигурд.
Кровь на одежде скандинавских воинов едва успела подсохнуть, но они уже готовились снова сеять смерть в рядах врагов.
— Подожди, Сигурд, — сказал Флоки Черный.
Он возился с прядью черных волос, которая выбилась из косы и рассыпалась по всему лицу.
— Я хочу видеть англичан, которых буду убивать. — Флоки уложил волосы, нахлобучил на голову шлем и для надежности хлопнул по нему сверху. — Давайте сделаем так, чтобы Тир пожалел о том, что его нет с нами, — проворчал он, вспоминая скандинавского бога войны, руку которого откусил связанный волк Фенрир.
— За Тира! — взревел Рыжий Свейн.
— За Тира! — повторил Брам, потрясая секирой.
Остальные воины тоже закричали, призывая Одина, Тира и души своих отцов.
Сигурд по-волчьи оскалился.
— Отплатим англичанам за их гостеприимство, — сказал он, делая знак Ивару и Асготу.
Те быстро разобрали баррикаду. Сигурд, сын Гаральда Твердого, взревел, словно медведь, и ринулся в ночь, озаренную пламенем факелов. Женщины, пришедшие поглазеть на смерть язычников, пронзительно завопили.
В мгновение ока скандинавы навалились на англичан неудержимой океанской волной, бешено рубя и коля врага. На этот раз они не стали выстраиваться в боевой порядок, так как в этом случае враги без труда окружили бы их. Вместо этого норвежцы выбирали воинов с самым хорошим вооружением и сражались с ними один на один, отчаянно стремясь сломить боевой дух противника. Я стоял в дверях зала Эльдреда, дожидаясь своего шанса. Вокруг царило самое настоящее светопреставление. Англичане, которым теперь приходилось защищать свои дома, сражались, ничуть не уступая в ярости язычникам. Шум битвы, грохот стали о дерево, крики и стоны разрывали ночную темноту. Враги швыряли друг в друга ругательства и проклятия.
— Беги, Ворон! — крикнул Кнут.
Я отшвырнул щит и помчался в сторону большого темного холма, к дорожке, вымощенной гравием и влажно блестевшей в лунном свете. Кольца бриньи звенели на бегу. Я запутался в высокой траве, с размаха упал на землю и больно прикусил язык. Рот наполнился кровью, я сплюнул ее, и тут мой взгляд привлекло какое-то пятно, сверкнувшее белизной в свете луны. Это оказалось трепещущее оперение стрелы, торчащей из трупа. Эрик снял кольчугу, чтобы бежать быстрее. Ему почти удалось уйти от врагов.
«Девы Одина нашли тебя, Эрик», — подумал я, вытирая с подбородка кровавую слюну.
Мимо просвистела еще одна стрела. Поток воздуха овеял мое лицо.
Я вскочил, пригнулся и побежал вверх по тропе, крича:
— Ну же, возьмите меня, если сможете! Ну же, стервы, любительницы мертвых! Ну же, демоны!
Мне следовало бы вложить в руку Эрика меч Ньяла, чтобы обеспечить ему место в торжественном зале Одина, однако промедление было подобно смерти. Поэтому я побежал вдоль изгибов ручья, надеясь пробудить дракона, обитающего в нем. Это добавило бы еще больше смятения в ночь, и без того насквозь пропитанную хаосом, столь любимым богами.
Я вырвался из густой высокой травы на гребне холма, выходящего на берег. У меня внутри все сжалось и перевернулось. На «Змей» и «Лосиный фьорд» проливался огненный дождь. Горящие головешки летели с десятка маленьких лодок, качавшихся на волнах, озаренных пламенем. Люди Глума бегали по дракарам, поливали деревянные корпуса водой из ведер, хватали пылающие факелы голыми руками и выбрасывали их в море. Горстка скандинавов выстроилась на берегу перед кораблями. Они ожидали нападения из темноты, а их товарищи отчаянно бились за спасение своих любимых дракаров.
Я попытался отыскать в этой суматохе Эльхстана, но было слишком темно. Я находился чересчур далеко от берега. Даже в отсветах головешек было невозможно разглядеть лица людей. Я крикнул скандинавам, что Сигурд ведет бой не на жизнь, а на смерть. Если они меня и услышали, то им нужно было заботиться о кораблях. Без них норвежцы не смогут уйти из чужой страны и вряд ли доживут до следующего заката.
С моря дул пронизывающий ветер, склоняющий траву к самой земле. У меня на глазах выступили слезы. Я был готов поклясться в том, что почувствовал, как мимо меня проскользнула одна из прислужниц Одина. Ее дыхание коснулось моего лица. Она летела к залу Эльдреда.
Я понял, что там гибнут северные воины, поэтому повернулся спиной к схватке с огнем, продолжавшейся на кораблях, крепче нахлобучил на голову шлем и побежал обратно вдоль ручья к ярлу Сигурду. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, мне было легче находить дорогу. Я пробежал бы мимо трупа Эрика, но увидел у него на поясе желтовато-бурый боевой рог и наклонился, чтобы его забрать.
Я пробирался между невысокими холмами и видел тусклое зарево над деревней Эльдреда. На самом гребне я остановился, чтобы перевести дыхание, и посмотрел вниз на селение, откуда доносились крики умирающих. Люди Сигурда пробились к южной окраине деревни, выстроились в свинью, обращенную ко мне задом, сомкнули щиты и отбивали атаки англичан. Еще я увидел, как группа людей Эльдреда обходила селение с запада. Они прятались за домами и собирались зайти скандинавам в тыл.
Я не успел бы спуститься по склону и предупредить Сигурда. Через несколько мгновений в спины норвежцев вонзятся мечи. Я схватил боевой рог, откинулся назад, наполнил легкие прохладным предрассветным воздухом и подул что есть силы. Громкий звук, способный разбудить богов, разорвал ночь обещанием приближающегося восхода солнца. Он получился долгим, зычным и глубоким. Из темноты, царящей внизу, в ответ на него послышались радостные крики. Не одни только скандинавы решили, что братья пришли к ним на помощь. Англичане внезапно ослабили свой натиск и отступили, прикрываясь щитами. Я низко пригнулся, чтобы враги меня не увидели, так как в этом случае они поняли бы, что на помощь к норвежцам пришел только один человек, и побежал.
Не успел я добраться до своих, как Флоки Черный обернулся, сверкнув в темноте зубами.
— Англичане обходят с запада, — запыхавшись, сказал я и ткнул рукой в ту сторону, где видел отряд врагов, пытавшихся застигнуть Сигурда врасплох.
— Я их уже заметил, — прошипел Флоки и шагнул в сторону, освобождая для меня место между собой и Брамом.
— Значит, Глум не придет, — проворчал тот, бросив взгляд на рог, зажатый у меня в руке.
