Книга Арабская авантюра, страница 32. Автор книги Талбот Мэнди

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Арабская авантюра»

Cтраница 32

Улыбка Фейсала выражала самую сердечную признательность и одобрение. Однако он произнес, покачав головой:

— Если то, что ты говоришь — правда, в Месопотамии меня ждет все та же проблема: иностранные финансисты.

— А вот тут ты заблуждаешься! — торжествующе объявил Грим. — Этот человек, — он встал и указал на Джереми, — владеет золотыми приисками.

Они находятся между Месопотамией и королевством твоего отца Геждазом, точное их местоположение мы пока храним в секрете. Мой друг здесь, чтобы вручить тебе эти прииски. А вот еще один человек, — он указал на меня. — Знаток горного дела, который расскажет тебе, чего это стоит. Прииски твои, если ты согласишься покинуть Сирию и отправиться в Багдад!

Глава 14.
«ТЫ СТАНЕШЬ МОЕЙ ПЕРВОЙ ЖЕРТВОЙ!»

Фейсалом овладело любопытство, которому было трудно сопротивляться. Он был полностью убежден в искренности Грима. Но не желал отступаться о своей цели. И даже рассказ Джереми о золотых приисках и мои профессиональные рассуждения об их ценности не поколебали его решимости. Наше предположение глубоко тронуло его, но и только.

— Во имя Неба, дружище! — возопил Грим. — Ты ввергнешь целый мир в новую войну? Ты понимаешь, что будет означать, если французы убьют или схватят тебя? Нет мусульманина из всех их миллионов в Азии, который не поклянется мстить Западу, и ты это знаешь! Прямой потомок Мухаммеда, первый истинный правитель мусульман после Саладдина…

— Союзникам следовало бы подумать об этом, прежде чем нарушать обещания, — сказал Фейсал.

— Забудь о них, — огрызнулся Грим. — К черту союзников! Слово за тобой! Будущее цивилизации в эту минуту у тебя в руках! Неужели не ясно: потерпев поражение, ты станешь мучеником, и весь исламский мир поднимется, чтобы отомстить за тебя?

— Иншалла, — отозвался Фейсал, кивнув.

— А если тебе отринуть гордыню и изобразить бегство — просто чтобы получить передышку? Азия несколько месяцев будет пребывать в недоумении, но никто ничего не предпримет, пока не станет ясно, что твой поступок достоин мудреца, и что ты придумал другой, лучший план.

— Я не гордец, я горжусь лишь своим народом, — ответил Фейсал. — И не допущу, чтобы гордость влияла на политику. Но об этом слишком поздно говорить.

— Что лучше? — спросил Грим. — Мученик, при одном имени которого начинается война, или воплощенная воля к миру с маленьким темным пятнышком на репутации?

— Боюсь, забыл о гостеприимстве, — внезапно спохватился Фейсал. — Простите меня. Обед уже ждет вас, тем более с вами дама… Какой позор.

Он поднялся и повел нас в соседнюю комнату. Разговор был закончен.

Это был обычный обед в обычной столовой. Фейсал сидел во главе стола и болтал о пустяках с Мэйбл и Хададом. Время от времени с бурными интерлюдиями выступал Джереми. Но даже его байки о неведомой Аравии не помогали. На сердце у нас с Гримом было тяжело, и за все время трапезы мы не произнесли ни слова. Я испытывал нечто подобное, когда экспедиция терпит неудачу. Надо возвращаться домой, ничего не добившись, и вы не чувствуете ничего, кроме унылой пустоты. Но Грим снова что-то задумал: он сидел с отсутствующим видом, а в глазах тлели огоньки. Он был похож на человека, который почти готов совершить убийство.

Лицо Нарайяна Сингха все это время являло собой дивное зрелище. Он был восхищен и исполнен гордости — не каждый день случается обедать с королем, дивился своей карме, благодаря которой рядовому-сипаю довелось стать свидетелем столь важных и тайных разговоров, огорчен неудачей, постигшей Грима, и был намерен не допустить, чтобы кто-то заметил эти чувства. Пару раз он пытался заговорить со мной. Но я был не в настроении болтать и походил на угрюмого старого гризли.

Как только обед закончился, Фейсал извинился, сообщив, что должен присутствовать на совещании, и ушел, а мы все вернулись в гостиную, где Грим сел на прежнее место, а мы уселись в ряд перед ним. Он снова был на коне, полон энергии и полностью владел собой.

— Чуете, чем дело пахнет? — спросил он. — Вы отдаете себе отчет, что случится, если Фейсал бросится в бой и погибнет?

Мы прекрасно это понимали… или думали, что понимали. Мало кто из посвятивших жизнь изучению проблемы Ислама во всех ее тонкостях смог бы постичь происходящее до конца. Грим в числе этого меньшинства. У Мэйбл сложилась определенная точка зрения, которой Грим смог воспользоваться — впрочем, эта точка зрения могла быть абсолютно любой.

— Этот человек слишком хорош, чтобы дать ему погибнуть! — пылко воскликнула она. — И к тому же слишком хорош собой… Полагаешь, если бы полковник Лоуренс действительно оказался здесь…

— Полминуты, — сказал Грим, — и я к этому подойду. Как насчет тебя, Хадад? На что ты готов, чтобы спасти Фейсала от разгрома?

— На многое, — осторожно ответил тот. — Каковы твои намерения?

— Прежде всего — появиться на автомобиле Фейсала на передовой с двумя людьми: один должен быть похож на полковника Лоуренса, другой — на Фейсала, и заставить французов погнаться за этой машиной. Тем временем Фейсал сбежит на другой.

— Уаллахи! Но если Фейсал не сбежит?

— Ему помогут. Слышали когда-нибудь, как услужили Наполеону при Ватерлоо? Схватили под уздцы его коня и ускакали с ним.

— Хочешь сказать, что мне снова придется играть Лоуренса? — спросила Мэйбл, побледнев, как покойница.

Грим кивнул.

— А кого назначаем на роль Фейсала? — поинтересовался Джереми.

— Тебя. Ты единственный актер в нашей банде. К тому же вы почти одного роста и сложены почти одинаково…

— Да я похож на него, как кенгуру на страуса! — рассмеялся Джереми. — Не городи чушь, Джим. Что ты пил?

— Как насчет тебя, Рэмсден? Ты готов идти до конца?

Джереми, глядя на меня, покачал головой. Полагаю, на миг ему показалось, что Грим лишился рассудка. Но он съел с Джимми куда меньше мешков соли, чем я, и имел более слабое представление о способности Грима не просто мечтать, но превратить мечту в цель, удержать ее и воплотить.

— Я готов, — проговорил я.

— Ах, черт возьми, — рассмеялся Джереми. — Тогда порядок, я тоже с вами. Ставлю золотые прииски, и Рэмми меня поддерживает. Дайте корону и скипетр, и я сыграю короля, который побьет туза Джима во флэш-ройял. Мэйбл дама, Хадад валет. А что, похож! Улыбайся, Хадад, старина, и прости меня, ради Аллаха. Рэмми десятка, сноровист, но достойно держится, имеет в кармане десяток трюков и бьет десницей в десять тонн, если его довести. А Нарайян Сингх? Двойка?

— Джокер, — поправил его Грим. — Ты с нами?

— Сахиб, нет нужды спрашивать. Что ты сочтешь правильным… Приказ сахиба…

— О приказах речи нет, — произнес Грим. — Мы не на британской территории. Дело неофициальное. У меня нет права отдавать приказы. Любой из нас волен отказаться. Если ты в игре… похоже, в итоге я потеряю свое место, а ты свое.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация