— Послушай, Массимилиано!..
Барджелло обернулся. К нему в сопровождении двух грумов и камеристки, едва за ними поспевавшей, шла супруга Кангранде. Барджелло отвесил поклон.
— Массимилиано, я слышала, что прорицательницу убили. Это так?
Барджелло, поколебавшись, ответил утвердительно.
— Кто ее убил?
— Мы не знаем, мадонна Джованна. Ваш супруг считает, что ее использовали, чтобы передать ему важное сообщение.
— Кто использовал?
— Если бы я только знал, мадонна, я бы нашел убийцу. Возможно, он, убийца, из Падуи, а то и из Венеции — угроза может исходить и оттуда.
Джованна да Свевиа, нахмурившись, кивнула.
— Так узнай, Массимилиано.
На секунду барджелло вспомнил, что мадонна Джованна — родственница Фридриха II.
— Он в безопасности, госпожа.
— Явно ты не слушал прорицательницу, — бросила, уходя, Джованна.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Снегопад начался нешуточный, так что Пьетро с радостью вошел в пиршественную залу палаццо Скалигеров. Несмотря на то что миновала всего лишь неделя Великого поста, гости находились в самом прекрасном расположении духа. Они вели оживленные разговоры, на противоположном конце стола пели. Для женщин, по-видимому, накрыли отдельный стол. Пьетро был удивлен, но не разочарован, а совсем наоборот. Меньше всего ему хотелось сейчас попасться на глаза сестре Скалигера. Он недостаточно хорошо сжился с ролью всеобщего посмешища.
В зале отсутствовали флажки и гирлянды, какие Пьетро видел на свадьбе Чеччино, однако дюжина факелов, отражаясь в многочисленных зеркалах, распространяла столь торжественный свет, отбрасывала на отштукатуренные стены столь радостные розоватые блики, что и самый набожный епископ не стал бы возражать против такого украшения.
Каррара вошел в залу, словно к себе домой; за ним следовала тройка триумвиров. Кангранде из дальнего угла заметил юношей, встал и поднял кубок. Глядя на Кангранде, кубки за победителя и проигравшего подняли и остальные благородные синьоры. Выпили и за странную пару, занявшую второе место. Пьетро отделился от друзей и подошел к отцу и брату, которые сидели на небольшом возвышении напротив Скалигера. Меркурио тотчас вскочил и лизнул хозяина в лицо, так что римская монета на его ошейнике стукнула Пьетро по подбородку.
— Меркурио, малыш! Ты меня ждал!
— Он, похоже, не меньше моего рад, что вы снова на ногах, — послышался бодрый голос. Пьетро отстранил щенка от лица и увидел доктора Морсикато. — Выздоровление больного — лучшее подтверждение искусства врача. — Морсикато поздоровался с Данте и сказал Пьетро отыскать его попозже. — Хочу осмотреть вашу ногу, синьор Алагьери. А вы расскажете мне о Палио. — Раздвоенная борода доктора ощетинилась, как живая.
Палио интересовался не один Морсикато. Пьетро уселся рядом с отцом, Меркурио свернулся у ног хозяина.
Данте как раз дискутировал с епископом Франциском, но прервал дискуссию, чтобы представить своего сына. Пьетро выслушал поздравления с тем, что не пострадал во время Палио, и был оставлен лицом к лицу с молодым монахом, которого приметил утром на трибуне. Решив, что молчать невежливо, Пьетро разразился несколькими фразами относительно погоды. Монашек был польщен; скоро между юношами завязался оживленный разговор. Оказалось, что монашка зовут брат Лоренцо и что в свободное от служб время он работает у епископа в огороде.
Внезапно Данте сверкнул глазами на опешившего брата Лоренцо.
— Себартес!
Монашек побелел как полотно.
— Простите, синьор?
— Ваш акцент! — объяснил поэт. — Вы родом из Себартеса, не так ли?
— Моя… моя матушка родом из тех мест, синьор. А я никогда там не бывал. — Глаза у брата Лоренцо стали как у кролика, попавшего в ловушку. — Ваше священство, Скалигер ждет.
Епископ Франциск, улыбаясь от уха до уха, кивнул Данте и проследовал за братом Лоренцо.
— Любопытный субъект этот брат Лоренцо, — заметил Данте. — О таких говорят: «В тихом омуте черти водятся».
Пьетро пристально посмотрел на отца.
— А где находится Себартес?
— На юге Франции, ближе к Испании, примерно в двухстах милях от Авиньона.
Пьетро хихикнул.
— Может, брат Лоренцо испугался, что вы сделаете его Папой.
— Сынок, а ты мне не сказал, что участвуешь в скачках.
У Пьетро пересохло в горле.
— Я в последний момент решил, отец.
— Ну хорошо. Я рад, что ты не пострадал. — Поэт пригубил вино.
— Благодарю вас, отец. — У Пьетро пропало всякое желание говорить о скачках. — А как вы провели день?
Данте стал рассказывать, но тут подали первую перемену — фаршированные анчоусы и сардины, а также другую, неизвестную Пьетро рыбу. За еду принялись после длинной молитвы — Скалигер призвал всех просить Пресвятую Деву о спасении душ новопреставленных.
Джакомо да Каррара, сидевший на почетном месте рядом с Кангранде, тщательно пережевывал непонятную рыбу. Бросив взгляд на племянника, он обратился к Кангранде:
— Рыба великолепна. Что это за рецепт?
Кангранде взмахнул рукой.
— Где Кардарелли? Тьфу, на кухне, конечно, где же ему быть? — Кангранде щелкнул пальцами. — Тут среди нас имеется настоящий гурман. — Кангранде вытянул шею и принялся высматривать Морсикато. — Джузеппе! Вынырни из кубка и ответь нам на один вопрос!
Морсикато, сидевший на другом конце стола с личным врачом Кангранде, поднял голову.
— Мессэр Джакомо желает узнать рецепт этого блюда.
— Я лично справлялся у Кардарелли, — зарокотал Морсикато. — Рыбу нужно поместить в горячую воду, но прежде отрезать голову и удалить кости, не повредив брюшка. Затем намазать кожицу начинкой и закрыть каждую рыбину так, чтобы мясо оказалось снаружи, а кожа внутри. Вывернуть наизнанку, иными словами. Перемолоть майоран, шафран, розмарин, шалфей, смешать все с рыбным филе и наполнить этой смесью анчоусы или сардины так, чтобы начинка была между кожей и мясом, а также внутри. После зажарить.
Напротив Пьетро облизывал губы Баилардино да Ногарола.
— Мне и в самых смелых кулинарных фантазиях не представлялось, что кости из рыбы можно удалить через спину. А какой в этом смысл?
Морсикато с видом мудреца почесал бороду.
— Видите ли, у некоторых жирных рыб — а надо вам сказать, что эта практика — вынимать кости через спину — используется исключительно при приготовлении молочных поросят и жирной рыбы, — так вот, у некоторых жирных рыб жир выделяется при непосредственном соприкосновении с огнем. Если готовить рыбу именно так, результат будет отличный еще и с точки зрения аромата.
