Стало быть, риф занимал площадь не больше двух саженей. А это значит, что «Святой Енох» напоролся на острие подводного конуса, не обозначенного на картах.
Время шло, и не было никаких признаков того, что туман когда-нибудь рассеется. Месье Буркар решил в момент, когда прилив достигнет высшей точки, попытаться снять судно с мели при помощи вельботов. Они будут тащить судно назад, и приливная волна поможет освободиться из плена.
Операция была хорошо подготовлена. Матросы шести вельботов изо всех сил налегали на весла. Сдвинулось ли судно назад? — не больше чем на фут. Можно считать, что они ничего не добились, и экипаж окончательно утратил надежду снять судно с рифа.
Что же станется со «Святым Енохом» при первом шторме, если ветер не сделает того, что не смогли сделать вельботы? Волны будут колотить его о выступы рифа, и вскоре от судна останутся лишь бесформенные обломки.
А в это время года чудовищные штормы, бушующие в северной части Тихого океана, могли начаться каждую минуту.
После долгих размышлений, посоветовавшись со старшим офицером и боцманом, капитан Буркар решился прибегнуть к последнему средству. Однако реализацию этого плана отложили на несколько часов, — казалось, что пока можно не опасаться перемены погоды. Вышеуказанная операция заключалась в том, чтобы облегчить судно, выбросив часть груза за борт. Освободившись от восьми или девяти сотен бочек жира, оно, быть может, поднимется над поверхностью рифа.
Решили немного подождать в надежде, что туман рассеется во второй половине дня.
Именно по этой причине капитан не торопился с приказом выбрасывать груз за борт. В самом деле, если судну повезет сняться с мели, оно ведь все равно не сможет идти вперед в таком тумане. Большая глубина вокруг рифа еще не гарантировала, что поблизости нет других рифов и что «Святой Енох» не рискует сесть на мель снова. Ведь «Рептон» налетел на риф на расстоянии всего какой-нибудь мили, да так неудачно, что сразу пошел ко дну.
Поскольку подобные соображения приходили в голову всем, то естественно разговор зашел об английском китобойце. А вдруг кому-нибудь из экипажа удалось спастись? Может быть, их вельботы пытаются обнаружить «Святой Енох»?
Капитан Буркар и команда напряженно вслушивались в тишину. Никаких криков слышно не было, и по всей вероятности, ни один из матросов «Рептона» не уцелел в этой чудовищной катастрофе.
Прошло три часа. Начинался отлив, и больше не было надежды, что корабль снимется с мели сам. Впрочем, разница между уровнем прилива и отлива была весьма незначительной. Скорее всего этот риф выступал над поверхностью только во время полнолуния.
[172]
Месье Эрто заметил, что уровень воды существенно не изменился, если судить по отметкам, сделанным на корпусе судна, и промерный шест все время упирался в шершавое дно на глубине пяти футов.
Таково было положение. Какова будет развязка? Удастся ли «Святому Еноху» продолжить плавание? Или люди будут вынуждены покинуть судно, прежде чем буря разобьет его в щепки? На борту тридцать три человека, и все они могут разместиться в вельботах с запасом пищи на несколько дней… Но каково расстояние до ближайшего берега? А если от берега их отделяют сотни миль?
Месье Буркар решился пожертвовать грузом. Может быть, облегченное на несколько сотен тонн судно во время прилива приподнимется на столько, что экипажу удастся снять его с мели!
Решение принято, и экипаж взялся за дело, проклиная, конечно, несчастный случай, лишавший их того, что заработано за время последней кампании.
Боцман Олив подгонял людей. При помощи талей, закрепленных у обоих люков, бочки поднимали на палубу, а затем бросали в море. Одни сразу же шли на дно, другие при падении разбивались о риф, и их содержимое растекалось по поверхности моря. Вскоре «Святой Енох» был окружен слоем жира, как будто он вылил его за борт, чтобы усмирить бушующие волны. Никогда еще море не было таким спокойным. Никакого движения на поверхности моря, ни вокруг рифа, ни дальше, хотя месье Эрто обнаружил течение, идущее с северо-востока.
Скоро должен начаться прилив. Облегчение судна могло дать результаты только в момент, когда прилив достигнет максимальной высоты. В запасе было еще три часа, и этого достаточно, чтобы завершить работу к нужному моменту. Но терять время нельзя, иначе «Святой Енох» останется на мели до следующей ночи, а уходить от рифа гораздо лучше при свете дня.
Поднять из трюма восемьсот бочек — тяжелая работа, требующая к тому же немало времени. К пяти часам половина работы была сделана. Уровень воды поднялся уже на три или четыре фута, и казалось бы, частично облегченное судно должно это почувствовать. Однако не ощущалось ни малейшего движения.
— Черт бы его побрал… можно подумать, что наш корабль приклеился к этому месту! — сказал боцман Олив.
— И не ты его отклеишь! — пробормотал Жан-Мари Кабидулен.
— Что ты говоришь, старик?
— Ничего!.. — ответил тот, бросая в море пустую бочку.
Надежды на то, что туман рассеется, не осуществились. Ночью он грозил стать еще более плотным. А стало быть, если судно снимется с мели при следующем приливе, капитану Буркару будет очень непросто вывести его из этих опасных мест.
Примерно около шести часов, когда сумерки уже окутывали горизонт, откуда-то с запада послышались крики, и в тумане замелькали огни. Стоявший на баке боцман покинул свой пост и бросился к капитану.
— Капитан… капитан… послушайте. Вон там… похоже…
— Да… зовут! — подтвердил лейтенант Кокбер.
Экипаж охватило волнение.
— Тихо! — приказал капитан Буркар.
И все прислушались. Действительно, откуда-то издали доносились крики. Вне всякого сомнения они были обращены к «Святому Еноху». По знаку капитана Буркара раздался дружный крик:
— Эй, эй… Сюда! Сюда!
Кто это мог быть? Местные жители, прибывшие на лодках с соседнего острова или оставшиеся в живых моряки с «Рептона»? Возможно, их вельботы пытаются пробиться сквозь туман к французскому китобойцу? Это предположение казалось наиболее правдоподобным.
Несколько минут спустя, ориентируясь на крики и выстрелы, два вельбота с «Рептона» с двадцатью тремя моряками на борту, включая капитана Кинга, приблизились к «Святому Еноху».
Несчастные люди изнемогали от усталости и голода. Ведь катастрофа была столь внезапной, что они не смогли взять с собой никакой пищи. Они уже сутки блуждали в тумане, мучимые голодом и жаждой.
