– Спасибо, – наконец подняла на меня задумчивый взгляд Света и грустно улыбнулась. – Не поверишь, раньше я считала себя невероятно проницательной, умеющей смотреть намного глубже, а сама попалась на эту удочку. Будет мне уроком. И я, наверное, пойду… Остаешься?
– Да, – коротко ответила я, кивнув на еще нетронутый десерт. – Посижу еще немного, подумаю о превратностях судьбы.
– Надеюсь, у вас все сложится, – не совсем верно поняла мой ответ Света и, оставив на столе деньги за кофе, ушла.
Я же только и смогла кисло поморщиться ей в спину.
Настроение испортилось, и его не поправил ни наконец доеденный салат, ни очень вкусный десерт. Желания звонить Петру не было, я в принципе не хотела никого видеть, но, кажется, у судьбы на меня были иные планы.
– Это вам.
На стол передо мной легла кремовая роза, а рядом с ней – маленькая открытка. Официантка же, принесшая это, больше ничего говорить не стала. Просто ушла.
Что на этот раз, Оверъяр?
«Не грусти, все не так плохо, как тебе кажется».
Вот как? А откуда ты знаешь, как все обстоит на самом деле?
Злость вспыхнула буквально на пустом месте, но как вспыхнула, так и пропала. А может, и правда, я просто устала. Суматошные дни, лавина новой информации, открытие за открытием, а я… Я лишь хочу, чтобы все стало как раньше! Просто, понятно и решаемо!
Не замечая, как мну лепестки ни в чем не виноватой розы, опомнилась, только когда укололась о ее шипы. Резко замерла, перевела взгляд на руку и сдавленно охнула: от розы остался один стебель, а по моей руке текла тоненькая струйка крови, перемешиваясь с грязной кашицей остатков лепестков.
– Я ошибся? – огорченно прошептали мне практически на ухо, а когда я испуганно дернулась и заозиралась, так же тихо шепнули до боли знакомым голосом пятнадцатого темного лорда: – Не ищи, меня нет рядом, это магия. Но я неподалеку и вижу тебя, моя несравненная Катерина. За тобой очень профессионально присматривают… Кто?
– Д… друзья… – с трудом выдавила я, сглатывая вязкую слюну.
– Странные у тебя друзья, Катюша, – так же тихо шепнули мне на ухо с труднораспознаваемой интонацией.
То ли угроза, то ли просто констатация факта… Одним словом, мне просто стало жутко.
– Что тебе надо? – стиснув зубы, прошипела я, когда молчание затянулось.
– Встретиться, – твердо ответил невидимый собеседник. – Без друзей и иных соглядатаев. Я хотел сделать это позже, но, кажется, вновь ошибся. Сегодня. В полночь.
– Где? – Мой голос обрел твердость, которой я сама еще не ощущала, но Эд был прав.
Встретиться нам необходимо как можно быстрее. Жаль, что не на моих условиях, которые я практически досконально распланировала днем, а на его, но тем лучше для психики окружающих. Возможно…
– Я приду сам.
Почему-то я сразу поняла, что на этом беседа завершена. Просто пропало едва уловимое ощущение стороннего присутствия, и лишь спустя несколько неимоверно долгих секунд я потянулась за салфеткой, чтобы стереть натекшую в ладонь кровь. Так просто. Никаких многоходовых интриг, никаких коварных ловушек и подключенных специалистов со стороны. Просто приду. Сам. В полночь.
Наверное, дико смотрелась со стороны непонятно с чего истерично захохотавшая девица, размазывающая по ладони окровавленную салфетку…
Петру я позвонила лишь спустя сорок минут. Сначала успокоилась, сходила и умылась, выпила еще кофе, не постеснявшись заказать к нему стопку коньяку, вкус которого не почувствовала, и только после этого набрала номер опера. Трубку взяли после второго гудка.
– Мы закончили. Отвези меня, пожалуйста, домой.
И, не желая больше ни говорить, ни слушать, сразу же отключилась. Я понимала, что тем самым лишь озадачу и насторожу, но иначе не могла. Мозг паниковал, отказываясь признавать, что всего через несколько часов я вновь встречусь с одним из Оверъяров, которого не могло быть на Земле по всем законам логики, а тело задеревенело и элементарно не желало двигаться.
Мое нервное оцепенение не прошло, даже когда ко мне за столик подсел явно обеспокоенный Петр и, хмурым взглядом пройдясь по разрухе на столе, сурово потребовал:
– Рассказывай.
– Это Эд, – только и смогла выдавить я.
– Он был здесь? – еще сильнее нахмурился опер и, кажется, к чему-то прислушался.
– Нет. Но он… – Я с трудом сглотнула, жалея, что вновь нечем запить, но заказывать кофе больше не стала. – Он говорил со мной. Шепотом. Так, словно был рядом, но… Но его не было.
– Что он сказал?
И в эту секунду я поняла, что не скажу всей правды. Если скажу – встречи не будет. Или будет такая, что выживут не все. Я не понимала, почему так боюсь. Это не поддавалось здравому смыслу, но меня просто парализовало от ужаса при мысли о том, что со мной на встречу может прийти кто-то еще.
Он ведь темный. Оверъяр. Ящер из иного мира. который даже внука своего не пощадил, когда подумал, что у нас с ним роман. А что он сделает с тем, кто ему не родственник? Кажется, только сейчас до меня в полном объеме начало доходить, что Эд – это не парень с соседней улицы. Не раздолбай-программист в растянутом свитере, не офисный планктон в дешевом костюме, гордо называющий себя менеджером, и даже не мажористый папенькин сынок, сорящий родительскими деньгами направо и налево. Это темный лорд. Гроза и ужас Темной (а может, и не только) половины мира Галион. Тот, о ком живые говорили лишь шепотом и постоянно оглядываясь. Тот, кого боялся собственный внук, не говоря уже о правнуке. Все так же магически силен и непредсказуем. С той же небрежностью, что Эдмунд одаривает меня цветами, он может в любую секунду забросать мнимого соперника чем-нибудь смертельным.
И сейчас он здесь.
– Катя? В чем дело? – Петр наклонился ко мне, словно пытаясь заглянуть через глаза прямо в душу. – Он тебе угрожал?
– Нет. – Улыбка вышла тусклой, но я постаралась взять себя в руки. – Я просто не ожидала, что он так умеет, и немного испугалась. Эд сказал, что хочет встретиться.
– Когда?
– На днях…
Не знаю, насколько убедительной вышла ложь, но в эту минуту я смотрела не на Петра, а на истерзанную мною розу. А ведь он наверняка видел и это…
– Не бойся. – Мою руку накрыла широкая мужская ладонь и легонько сжала. – Мы будем рядом.
Не поверишь – этого я боюсь намного больше, чем встречи.
– Отвези меня домой.
– Идем.
Поездка домой прошла в тяжелом молчании. Я не рвалась раскрывать душу и делиться сомнениями, предпочитая смотреть в боковое окно, а Петр тактично не приставал с расспросами, хотя я чувствовала его частые косые взгляды. Тузика тоже выгуливали молча и расстались, пообещав встретиться завтра. С братом я перекинулась лишь парой ничего не значащих фраз, а затем ушла к себе, чтобы продолжить то, что не закончила в кафе.
