– Не поняла… – озадаченно пробормотала хондрия. – Это что-то вроде… удочерения?! Но зачем вам это?!
– Потому что, как ты верно сказала, между тобой и моей женой есть связь, – наклонился вперед рыжий и неожиданно жестким тоном закончил: – С ее стороны – материнский инстинкт, который так просто не погаснет. А я не желаю допускать возможность того, что Ирьяну смогут тобой шантажировать, чтобы добраться до меня. К примеру.
– Вы утрируете, лорд цай Тирлин.
– Нет, милая Лилада, это вы несколько недопонимаете ситуацию.
– А что вы сумеете противопоставить тем же арахнам?! – возмутилась Лада. – Вы?! Одинокий ученый без «стенки» за спиной? Уж извините, уважаемый, но такая постановка вопроса вызывает лишь скептицизм.
– Зря, – спокойно ответил Ринвейл, ни капли не оскорбившись более чем прозрачным намеком Лилады о его бесполезности в текущей большой игре. – Вы, милая девочка, знаете лишь то, что знает моя супруга.
– Хотите сказать, Ирьяна чрезвычайно мало осведомлена о деятельности и истинной личности спутника жизни? – открыто ухмыльнулась хондрия, обнажая неприятные, острые, треугольные зубы.
– Мне казалось, такие выводы ты могла сделать и сама, – скрестил руки на груди мой муж, безбоязненно откидываясь на упругую и совсем не липкую паутину. – Хотя бы на основании воспоминаний Ири. Кстати, словарный запас у тебя тоже ее, верно?
– Да, – нехотя буркнула паучонка, перебрав лапами, которые едва слышно постукивали друг о друга острыми зацепами-крючками на концах ножек. – Все, что я знаю и умею, досталось от Ирьяны. Генетическая память плюс мой небольшой личный опыт, который я потихоньку приобретаю.
– Но тебе уже не двенадцать, так? – тихо спросила я, решив влезть в разговор. – Ощущаешься старше.
– Ненамного, – все так же не особо доброжелательно отозвалась Ладушка, которую явно смущало, что разговор круто вильнул в сторону. – Примерно тринадцать-четырнадцать.
О-го-го! Да моя девочка уже подросток. Со всеми вытекающими последствиями и сложностями в виде протестов против «навязывания мыслей и идей». С учетом возраста хейлары наверняка стали чем-то вроде кумиров. Весело. Судя по тому, как чуть заметно поджал губы муж, он тоже понял, чем это грозит.
Все же как быстро она растет! И как необычайно… меняется. Интересно, что получится из юной королевы хондрий, первый раз укусившей драконицу, а не свою биологическую родительницу?
Героический Вейл все равно не отказался от своей затеи.
– Лада, – очень мягко начал он, – я бы не хотел, чтобы мое предложение выглядело посягательством на твою свободу. Просто пойми и ты. Видишь ли, сейчас имеет место замкнутый круг. Ты дорога Ирьяне, а за Иру отдам жизнь я. Но одновременно с этим мне вовсе не хочется отдавать ее за…
Вейл ненадолго завис, видимо, подбирая наиболее мягкую и щадящую формулировку.
– За непонятный гибрид, возникновение которого может аукнуться вашему рыжему драконшеству нехилыми проблемами, – язвительно закончила за моего мужа Лилада, разумеется, вывернув все наизнанку.
– Не торопись с выводами и не передергивай, – спокойно ответил Ринвейл, даже на миг не потеряв самообладания. Улыбка была такой же располагающей и теплой, в глазах – участие, поза расслабленного и уверенного в себе и своих словах мужчины. Короче, муж молодец!
– Разве не так? – в глубине фасеточных глаз сверкнул бунтарский огонек.
– Разумеется, не так. Я говорил о том, что глупо знать свои слабые места и не предпринять попытки их защитить. Мое слабое место – Ирьяна. А ты – ее брешь. Вывод?
– Со мной надо поступить так же, как некогда с Ири? – вкрадчиво ответила Ладушка. – Запереть и беречь? Можно за компанию с женой. Да и… вы упоминали про интерес Лаллин и хейларов. А кто вы такой, Ринвейл цай Тирлин? Вы тоже ученый. Думаете, я могу проигнорировать данный факт и опустить возможность вашего желания меня изучить? Да и Ирьяну, если уж на то пошло. Отсутствие у нее ярко выраженных мутаций говорит лишь о том, что они протекают внутри организма и не влияют на внешность. Есть вероятность, что ген спящий и, возможно, проявится в ваших детях.
Упоминание детей меня ошарашило, так как они, если честно, были очень абстрактной величиной. Но… Лада права.
– Разве обмен взаимен? – резко подался вперед супруг, мигом сбросив образ всепонимающего дядюшки.
– Разумеется, – усмехнулась хондрия, с легкой снисходительностью глядя на рыжего ученого. – Ферменты в слюне активны. Попадая в организм матери-хондрии, они ничего не меняют. А что сталось с человеком, от которого некогда пошли арахны – совершенно неизвестно. Найти его не смогли.
– Умер? – предположил муж, заставив меня икнуть от неожиданности.
– Все может быть, – не стала отрицать такую вероятность Ладушка. – Многие яды, смертельные для человека, драконам вреда не наносят. Поэтому неудивительно, что с Ирьяной ничего не случилось. Тем более я первое время кусала ее для профилактики.
Я с безмерным удивлением уставилась на паучонку. Ничего себе новости!
– Да когда же ты успела?!
– Сначала – пока на шее висела, – с ходу созналась Лилада. – А потом во сне. Так вещество наиболее быстро и продуктивно усваивалось. И это говорит о том, что некоторые изменения в тебе точно есть. Иначе организм отторг бы инородное как яд.
– Яд?!
– Да. По сути, это яд и был… Если проводить аналогию, с тобой я делала то же самое, что Диар – со всем немногочисленным населением Анли-Гиссара.
Ага… методично травила небольшими дозами. Почему-то у меня не нашлось слов. И стало понятно, почему между рыжим хейларом и Ладушкой царят такое согласие и взаимопонимание!
– Милая, а кто подал десятнику такую прогрессивную идею?
– Правильно догадалась. Я. Вернее, мы, так сказать, общим умом дошли.
Не знаю как мужа, но меня изрядно настораживал этот «коллективный разум». А самое главное – результаты его не только свершившейся, но и грядущей деятельности.
– Ладно, это проблемы Сотника, – решил найти крайнего дракон и вернулся к изначальной теме: – Лада, давай пойдем самым простым путем? Ты понимаешь, что оставаться вечно с хейларами – не вариант?
– Да… – неохотно кивнула паучонка. – Но я и не собираюсь вечно! Они же будут выходить в мир.
– А теперь прикинь, через сколько десятков лет они станут хоть и диковинками, но все же не реликтами, – посоветовал Ринвейл. – И сколько сил нужно положить ради этого. Они смогут тобой заниматься? Контролировать развитие, следить, чтобы всякие резвые гады тебя благополучно не утащили на опыты или репродукции ради?
– Диар… – начала Лилада, но ее быстро и весьма жестко оборвал Вейл:
– Диар – десятник народа хейларов. Десятник, понимаешь? И сейчас его подчиненные, те, за кого он в ответе и кем он должен заниматься, невесть где летают и невесть чем занимаются. Вернее, известно чем. Ему в первую очередь, потому что он сам не так давно стоял в рядах тех, кто безжалостно убивал беззащитных жителей!
