– С каких это пор Сотник нуждается в столь рьяной защите? – спросил темно-синий рядовой из-за спины алого. – Или Арвиль Тейнмир настолько ослабел, что за него говорит десятник?
А я… я наконец поняла, что меня смущало. Рывком нырнула на более низкий уровень реальности и увидела то, что так старательно прятали. На сетке мироздания неподалеку от нас зажигались все новые и новые огоньки.
От перенапряжения я рухнула на пол, но успела рыкнуть:
– Алишин, засада!
Тот оскалился и одним прыжком переместился ко мне, заслоняя от своих соратников.
Хейлары перестали изображать блудных сынов Анли-Гиссара и сгорбились, изогнув хребты словно перед атакой, зло стегая себя по бокам хвостами.
– Др-р-р-раконица… такой план испоганила.
А с потолка и стен спрыгивали небольшие гибкие силуэты. Они стелились по полу, прятались в тенях, пока могли… а когда оказались на границе света и тени, замерли, посверкивая глазами и не решаясь переступить эфемерную грань. Пока не было команды.
Муж окутался синим пламенем, и спустя несколько секунд на его месте появился огромный мощный зверь. Не оборачиваясь, Вейл зло бросил:
– Ирьяна, кто просил лезть?! Мы знали, но тянули время!
– Ждали, пока не прибудет этот слабак в должности Сотника? – прошипел алый. – Думаете, он сможет хоть что-то сделать один?!
– Не вам судить о силе Сотника! Не тем, кто ел с р-р-рук колдуна! – рычал белый хейлар.
– Почему ты отказываешь нам во встрече с командиром? Он наш повелитель, а не ты, Алишин! И кто бы говорил про отступников! Не ты ли был командиром карательного отряда? Сколько жертв на тебе, десятник? Уж явно больше, чем на нас, тех, кто лишь охранял подступы к цитадели!
Похолодев, я покосилась на десятника, вспоминая слухи о целых сожженных деревнях, где не осталось никого живого.
Алишин нервно хлестал себя хвостом по бокам и щурил глаза.
– Не вам судить, тыловые кр…
Он сдержался, стиснул зубы и не договорил. Но его поняли.
– О-у, как грубо, – фыркнул алый. – С чего такая ненависть? Да, вас ломали больше, чем нас. Но это не причина для открытых оскорблений. Кстати, ненавистник, а что у тебя за спиной делают драконы? Они не похожи на живые трупы с выдернутыми крыльями и исполосованной шкурой. Помнится, именно такую участь ты прочил всем драконам, до которых доберутся твои когти.
– Былое…
– Да? Значит, клятва, пр-р-инесенная над телом побр-р-ратима, – былое?! Ты! Как ты мог! Что они тут делают? Как вы вообще позволили?! – разгневанно рычал алый. Он подскочил и тоже припал к камню, лучше всяких слов показывая свои намерения. – Предатели! Это же он допустил, да?! Слабак черный, лишь по недоразумению названный командиром! Он слабее многих десятников! Он был командиром лишь потому, что позволяла ментальная сила!
– Ты пр-р-роглотишь свои слова! – с рыком пообещал десятник. – Я забью их в твою глотку, красный! Ты всегда стелился под тех, кто держал в руках нити нашего разума!
Красный глухо зарычал, почти свернувшись клубком, но это длилось лишь долю секунды. Он выпрямился гибкой пружиной и рявкнул:
– Взять!
Тени за их спинами дружно шагнули вперед, и я увидела точные уменьшенные копии хейларов. Вот только глаза кроваво-красные. И ни единой искры разума. Звери. Псы колдуна.
Миг. Всего миг тишины, в которой слышно лишь дыхание.
А потом словно кто-то спустил время с крючка, и оно арбалетной стрелой рвануло вперед, вспарывая пространство мироздания. Звери кинулись на нас. Метнулись движением, с трудом уловимым для человеческого глаза.
Но я – драконица. Я видела. И могла хоть что-то им противопоставить. Выдохнула, и несколько тварей еще на подлете окутались огнем, с визгом рухнув на камни, разъедаемые беспощадным жаром.
Их было много. Чудовищно много для нас троих, даже с учетом того, что рядовые не вмешивались в бойню. Алишин недаром был десятником: уже в первые секунды возле его лап лежало два тела со вспоротыми горлами.
Я вертелась, стараясь достать противников, пока они не дотянулись до моей шкуры. Не всегда успевала. Бок обожгло болью, и я, взвыв, навалилась на тварь, умудрившуюся подобраться незамеченной. Хрустнули кости, и вскоре недоделанное подобие хейларов затихло в смертельном оцепенении. Я же пригнулась к камням и громко зарычала, предупреждая, что пощады не будет.
Но… разве звери станут слушать голос разума? Особенно если все, даже инстинкты, подчинено неведомым колдуном. Они слепо кидались на меня и гибли в огне, чтобы освободить путь другим. Рядом в такой же жаркой схватке крутился муж, рыча что-то ругательное. Магические чары стекали с тварей словно обычная вода, не принося ни малейшего вреда. А потому почти сразу муж бросил эту затею. В ход пошли клыки, лапы и когти. Дышать огнем синий еще не мог. Слишком молод дракон супруга.
Враги… Создатель, как много! Если бы этих тварей так легко убивал огонь, как сначала казалось! Да, они затихали на какое-то время, но почти сразу поднимались на слабые лапы и вновь кидались в атаку. Ринвейл бешеным волчком крутился впереди, стараясь защитить… И у него получалось.
То, что красного рядового нет на прежнем месте, мы заметили слишком поздно. А потом… Хейлар спрыгнул на Ринвейла с потолка, впиваясь клыками в холку, вгрызаясь глубже, так, что кровь ручьями полилась на каменный пол. Остальные падальщиками метнулись к нему, раздирая когтями крылья, оставляя длинные рваные раны на боках. Зарычав, бросилась на красного и скинула его с мужа. Мы покатились по полу, и я успела нанести алому несколько ударов когтями в грудь, а он сильно располосовал мой живот, в итоге подмяв под себя.
– Др-р-раконица! – светились бешеным багровым пламенем очи атакующего хейлара. – Смерть, смерть, смерть!
Странно, но перед лицом неминуемой гибели я была спокойна. Замерла словно в оцепенении и, кажется, не верила, что вот так все и закончится.
Не закончилось. Над сводами зала пронесся повелительный рык:
– Пр-р-рочь от нее!
Вихрь, порыв, и вот алый отброшен в сторону, а между мной и врагами стоит крупный черный хейлар, раздраженно хлещущий себя по бокам хвостом. Миг, и на зал упал такой сильный ментальный щит с неизвестными мне параметрами, что я лишь тоненько взвыла от боли, сворачиваясь клубочком. Зато рядовые… рядовые просто рухнули без сознания.
Спустя несколько минут воздействие ослабло, и я почувствовала, как моей морды касаются ласковые руки. Приоткрыла глаза и увидела испуганную Криону. Подруга поглаживала меня по чешуе и что-то твердила о том, что самые опасные раны мне и Вейлу она уже залечила, что все будет хорошо. Потом рыжая вскочила, подхватила с пола мечи и куда-то убежала.
Я лишь устало вздохнула и начала сонно закрывать веки, пока по сознанию раскаленной плетью не полоснуло видение, где зверье колдуна кидается на Ринвейла. Повернув морду в сторону любимого, едва не расплакалась от облегчения при виде того, как окровавленный синий зверь пытается встать. Живой! Спасибо стихии! Я сделала усилие и приподнялась. До Вейла было недалеко, но расстояние показалось гигантским. Зато, прижавшись к его боку и спрятав морду под крылом мужа, я прерывисто выдохнула:
