Пока еще Насру ибн Сейяру приходилось бороться, в особенности со времени возникновения восстания берберов (123 = 741), с арабами, подбиваемыми эмиссарами аббасидов, становившимися все дерзновеннее, настоящие коноводы движения до самого 129 (747) укрывались где-то вдали; их личности и цели никому не были хорошо известны. Главнейшими приспешниками хашимитов, как оказывается, были Абу Муслим, неизвестного — вероятно, персидского — происхождения, и Абу Салама Хафс ибн Сулейман, вольноотпущенник. Во главе же всего заговора стоял вначале, после кончины аббасида Мухаммеда, последовавшей между 124 и 126 (742, 744), сын его Ибрахим. Когда же Мервану удалось захватить последнего в плен (130 = 748), делом стали руководить братья его, Абу’ль Аббас Абдулла и Абу Джа’фар Абдулла
[307], будущие первые халифы из дома пророка. Оба бежали в Ирак после пленения брата. Там же, где пребывал временный глава семьи, неизменно шныряли между ним и Хорасаном Абу Муслим и Абу Салама, подготовляя восстание всех врагов династии Омейядов. По мановению их работало 70 апостолов и разносились по самым незначительным местечкам через особых посланцев призывы: «к книге Божьей и к дому пророка!». Если же кто из шиитов спрашивал, действительно ли дело идет о потомках Алия, ему отвечали: «Нечего торопиться, сначала победа, а там сам Бог дарует владычество тому, кому надлежит». Между тем алиды не высказывались, напуганные примером несчастного их родственника, Зейда Ибн Алия, и по своему обыкновению не умели стать и теперь на высоту положения. Все более и более забирали аббасиды в свои руки все нити заговора. Наконец в 129 (747) все было готово. Наср Ибн Сейяр, втянутый в продолжительную войну с Джудией аль-Кирманием, главой йеменцев, вдруг узнает, что неподалеку от царского Мерва, столицы провинции, в городке Сефизендж вырос новый и опасный враг. Там Абу Муслим развернул 25 Рамадана 129 (9 июня 747) черное знамя, отличительный знак Аббасидов
[308], в противоположение белому цвету Омейядов. Со всех сторон стекались в лагерь мятежников подбитые за последние годы арабы йеменцы и шииты персы. Посланный Насром второпях небольшой отряд с целью потушить движение в зародыше был разбит тоже невдалеке от Мерва у Алина. С удвоенной быстротой стало распространяться возмущение. Пробовали было возбудить против хашимитов национальное чувство, указывая на их союз с персами, но и это не помогло. Раби II или Джумада I 130 (декабрь 747 или январь 748) принужден был Наср отступиться от Мерва ввиду превосходящих сил соединенных мятежников. Наместник поспешил через Серахс и Туе к Нишапуру, стягивая по пути оставшиеся верными отряды. Но полководец Кахтаба ибн Шебиб, которому поручено было Абу Муслимом преследовать Насра, действовал энергически. Он нагнал и разбил наместника у самого Нишапура, так что последнему пришлось спасаться далее на запад. Только в Джурджане встретил он войска, шедшие из Ирака: несмотря на его настоятельные требования, они не могли ранее выступить, занятые все время подавлением смут у себя на месте. А теперь было слишком поздно. Храбрый наместник Мервана был разбит еще раз мятежниками 1 Зу’ль Хиджжы 130 (1 августа 748), а спустя три месяца этот мужественный человек скончался (12 Раби I 131 = 9 ноября 748) на пути в Хамадан, в мидийском городе Сава. Между тем и халиф, и наместник его в Ираке, Язид ибн Омар ибн Хубейра, поняли наконец всю великость надвигавшейся на них грозы. Все войска, какие только можно было собрать, все было двинуто навстречу Кахтабе. Но счастье окончательно повернулось спиной к Омейядам. Неудержимо двигались вперед войска хашимитов, у Испагани отбросили они войско сирийцев, взяли укрепленный Нихавенд (Шавваль 131=май-июнь 749) и в то время, как особый отряд мятежников под предводительством Абу ‘Ауна успел вторгнуться в Хузистан, Кахтаба прошел мимо стоящего лагерем у Джалулы Язида и направился прямо на Куфу. Последнему, однако, удалось нагнать форсированными маршами ускользавшего было неприятеля (Мухаррем 132=конец августа 749). Вскоре в одной из завязавшихся стычек пал Кахтаба, но сын и преемник полководца Хассан разбил Язида и отбросил его к Васиту. Тут аббасидский полководец оставил наблюдательный за ним корпус, а сам поспешил к Куфе, которую сдали ему взбунтовавшиеся йеменцы (10 Мухаррем = 29 августа). Отныне и далее этот город делается местопребыванием аббасидов. Они нашли теперь как раз подходящим выступить наконец из мрака и подготовить решительные шаги к своему преобладанию. Между тем в Хузистане появились посланные Хассаном отдельные летучие отряды, и Абу ‘Аун мог беспрепятственно подняться вверх по Тигру туда, где около Мосула, опираясь на старинное свое наместничество на севере, Мерван еще раз успел стянуть большие массы войск. Язид Ибн Омар и не думал к нему присоединяться: получив только что строгий нагоняй, он опасался за личную безопасность в случае, если попадется в руки к халифу; впрочем, войск у властелина было больше чем достаточно, но они состояли отчасти из племен Куда’а, т. е. южан, и в решительный момент, когда дело дошло до сражения у великого Заба, они оказали неповиновение. Мерван был разбит (11 Джумада 11 = 25 января 750). Всякая дальнейшая надежда на благоприятный поворот судьбы была окончательно потеряна. Направляясь на Харран, где несколько дней тому назад угас в темнице аббасид Ибрахим, бежал халиф в Сирию, а за ним по пятам следовал неприятель, которому никто уже более не был в состоянии сопротивляться. 10 Рамадана (22 апреля) сдался Дамаск дяде Абу’ль Аббаса, Абдулле ибн Алию. Из исконной резиденции семьи своей Омейяд спешил дальше через Палестину в Египет. Но и эта доселе спокойная страна охвачена была всеобщим брожением. Мервану не удалось набрать значительных сил. Раз еще наседающий неприятель разбил халифа при Бусире, в верхнем Египте, невдалеке от Ушмунейна. Выслеженный изменой властелин был выдан и умерщвлен (26 Зу’ль Хиджжа 132 = 5 августа 750). В какие-нибудь несколько месяцев последовали за ним в могилу почти все остальные Омейяды. Победоносные Аббасиды повелели разыскивать их всюду и немилосердно истреблять там же на месте, где они будут найдены. В самое короткое время весь многочисленный род могучих некогда властителей исчез до последнего человека.
Ужасно, словно ударом землетрясения повергнута была во прах столь могущественная еще так недавно династия. Искренне верующие в ислам должны были узреть в этой катастрофе правосудное веление Аллаха. С лицемерным окриком: «мщение за Османа!» лукавые и необузданные сыны Абу Суфьяна лишили дом пророка наследия, прогнали старинных сподвижников Мухаммеда с места их родины, священной свидетельницы стольких подвигов веры. И вот снова раздался клич: «мщение за Хусейна!», и опять вступили в свои права потомки посланника Божия и его досточтимого дяди. Нечестивыми мирскими воззрениями вздумали Омейяды заменить набожное воодушевление к исламу. Они же сами устранили влияние веры на правоверных, и по всей справедливости преследуемые прародительским грехом арабского язычества погибли, возбудив взаимное мщение и племенную смуту между кайситами и кельбитами. История, однако, не отмеривает вину людскую по масштабу догмата. Она старается уразуметь как причины, так и размеры противоположных направлений, в борьбе которых совершается поступательное движение хода развития человечества. Падение Омейядов открыло исламу свободный путь — величие, которым обладала арабская нация в неподдельной своей чистоте, отныне спешно клонится к закату. Но арабизм и самое гордое поколение старинной Мекки не исчезают окончательно: ярости аббасидских преследований избег молодой отпрыск семьи угасших властелинов. Он предназначен подготовить на дальнем Западе возрождение и дома своего, и народа. Прежде, чем мы, однако, повстречаемся с новой династией Омейядов в Испании, нам следует пока проследить дальнейшие судьбы народов Востока, подчиненных отныне потомкам и родственникам пророка.
