Больше всего Грэшема тревожило бездействие Сесила. Казалось, он не получал никакого письма. Как только Генри узнал от Трэшема о порохе, он немедленно установил наблюдение за домом, который снимал Перси, и за погребом, но все было тихо, и никто не проявлял к ним интереса. По улицам Лондона по-прежнему ходили слухи о плетущемся во Франции заговоре, но никто не упоминал о том, что творится рядом с домом. О порохе, массовой бойне и убийстве короля не было и речи. Заговорщики снова назначили Трэшему встречу, но за этим вызовом не скрывалось никакой чрезвычайной причины. Трюк с проездными документами был простой игрой и обошелся Грэшему в небольшое состояние, но, как заявила Джейн, все качественное стоит больших денег. Правда, в данном случае он заплатил не за качество, а за подлинность. Продажный клерк, занимающийся подобными делами, засунул подготовленный для подписи документ в такую огромную кипу бумаг, что его хозяин, жаждущий поскорее извлечь желаемое, проявил завидное рвение, сравнимое со стремлением школьника поскорее закончить учебу. Грэшему требовался «крот», который проникнет в нору к заговорщикам. Заметили ли они установленную слежку и знают ли о том, что их слугам задают вопросы? Сообщил ли Уорд, общающийся с Китом и Джеком Райтами, о письме, как рассчитывал Грэшем?
Генри знал, что нетерпеливость относится к его самым серьезным недостаткам, но неведение относительно того, что происходит, а еще хуже — подозрение, что не происходит ничего, выводили его из равновесия. Чтобы успокоиться, он позвал музыкантов и стал слушать, как лютня медленно роняет драгоценные звуки, извлекаемые струнами, под сопровождение духовых инструментов. Музыка немного отвлекла от мрачных мыслей, но ненадолго. Для всех окружающих Грэшем был прикованным к постели больным, поэтому искусством музыкантов пришлось наслаждаться, лежа в спальне.
Опасно собирать в Лондоне такое количество народа, но Кейтсби считал, что без этого не обойтись. Встреча планировалась давно и должна была состояться за неделю до взрыва, и ее отмена вызвала бы всеобщую панику. Присутствие остальных заговорщиков усыпит подозрения Трэшема и придаст ему уверенность в собственной безопасности. Кейтсби сделал резонный вывод, что Фрэнсис не почувствует подвоха, так как собрание в Лондоне не может состояться, если заговорщикам известно, что их замысел разоблачен.
Невозмутимый Фокс тоже присутствовал на встрече и, как всегда, сидел с непроницаемым лицом. Руквуд приехал за указаниями, и при необходимости Кейтсби был готов укрепить его дух. Том Уинтер старательно скрывал обуревавшую его жажду мести, а Томас Перси наконец закончил дела со сбором арендной платы на севере страны и прибыл в Лондон, весь взмокший от пота после дальней дороги, и бросал на окружающих злобные взгляды.
Трэшем нервничал и выглядел рассеянным. Кейтсби многозначительно приподнял бровь, и рука Тома Уинтера инстинктивно потянулась к висевшему за поясом кинжалу. Руквуду поручили купить все необходимое к ужину, и он не замечал покровительственного отношения Кейтсби, который видел в нем одновременно и друга, и слугу.
— Все ли в порядке? — нервно поинтересовался Руквуд.
Уинтер бросил быстрый взгляд на Кейтсби. Эти кичащиеся знатным происхождением богатые бездельники с утонченными манерами хороши только при дворе, а когда доходит до настоящего дела, от них нет никакого прока. У богатых достаточно времени, чтобы думать о совести, а у таких людей, как Уинтер, оно есть лишь для того, чтобы действовать. Вот в этом вся и разница. Уинтер проклинал день, когда они задумали заговор, для осуществления которого требуются деньги таких ничтожеств, как Амброз Руквуд.
— Все идет как должно, — заверил его Кейтсби. Вино нисколько не успокоило Руквуда. Выпив слишком много, он стал нервничать еще сильнее. — Нас не разоблачили, и король не спешит возвращаться с охоты. Никто из нас не заметил слежки, не так ли? — Все присутствующие за столом дружно закивали головами. — Теперь нам нужны верные и мужественные сердца.
Трэшем не проронил ни слова. Все это время он постоянно выглядывал в окно, словно ожидая, что кто-то придет ему на помощь.
— Никто из нас не станет предателем! — нарочито громко заявил Уинтер. Трэшем вздрогнул — то ли от чувства вины, то ли от громогласного выступления Тома.
— Что скажешь, кузен? — обратился к Трэшему Кейтсби. — Ты сегодня на удивление немногословен.
— Прости, — откликнулся Трэшем, — я задумался о своих делах и не хочу тебя ими обременять.
Кейтсби и Уинтер многозначительно переглянулись.
— Кузен, мне нужна часть твоих денег, — безапелляционно заявил Кейтсби. — Ты же знаешь, какая у нас в них нужда.
— Вы по-прежнему настаиваете на своем плане? Неужели нельзя дождаться законов, которые примет парламент?
— Ты знаешь ответ на свой вопрос, а я знаю, что ты нас не предашь.
По лицу Трэшема пробежала тень, и оно покрылось каплями пота. Кейтсби подумал, что его нельзя убить в таком людном месте, так как это вызовет у Руквуда панику и привлечет внимание к их компании. Нет, не здесь и не сейчас.
— Кузен, если тебя все еще терзают сомнения, сейчас не время их обсуждать. Мы собираемся в Уайт-Уэбзе через два дня, в пятницу. Приходи и поужинай с нами, и умоляю — принеси с собой золото. Мой кошелек совсем отощал. Итак, до пятницы. Надеюсь, ты придешь и будешь готов к расплате! — рассмеялся Кейтсби.
Глава 10
Грэшем не знал, что его упадочное настроение разделяет Уильям Паркер, лорд Монтигл, который, после того как его выпроводили из Уайтхолла, пребывал в состоянии напряженного ожидания, каждую минуту надеясь получить долгожданное известие, но оно все не приходило. Монтигл знал, что сегодня король возвращается с охоты. Не в силах побороть нетерпение, он помчался в Уайтхолл, где его сразу же проводили к Сесилу. Казалось, его имя разрушает все преграды. Окрыленный неожиданно обретенной властью, Монтигл довольно небрежно поклонился Сесилу, позабыв на мгновение, кто здесь настоящий лорд.
— Лорд Монтигл, — обратился к нему Сесил с ледяной любезностью в голосе, — должно быть, вы решили, что я забыл о вашей недавней услуге. Уверяю, вы ошибаетесь. Речь идет о важных делах, и прежде чем их решать, нужно выждать время и дать им возможность созреть.
— Милорд, вы все расскажете королю? Прямо сегодня?
На лице Сесила промелькнуло раздражение.
— Всему свое время, дорогой лорд Монтигл. Доверьтесь мне как другу и как человеку более опытному и старшему по возрасту. — Голос Сесила звучал вкрадчиво и даже ласково, а глазки-буравчики сверлили стоящего перед ним молодого здорового мужчину атлетического телосложения. — Вы должны мне очень крупную сумму, которая по-прежнему числится за вами, не так ли? Вы также обязаны мне своими титулом и состоянием, которые вам возвратили. Если не ошибаюсь, все эти роскошные дары вы получили в обмен на маленькую услугу снабжать меня информацией? В делах государственной важности положитесь на меня, как я полагаюсь на вас в вопросах менее значительных.
«Будь ты проклят! Я твой раб, а недруг», — подумал Монтигл и, выходя из кабинета, почтительно отвесил Сесилу низкий поклон.
