Третья версия убийства напрашивалась с самого начала: это
дело рук маньяка. Вспоротый живот, жертва умирала мучительно, и муки ее
продолжались не менее двух часов. Человеку в здравом уме, даже киллеру, такое
вряд ли придется по вкусу. Киллер делает выстрел, максимум два, и уходит с
чувством выполненного долга, как он это себе представляет. Конечно, встречаются
киллеры-психи. И все-таки заказное убийство казалось мне наименее вероятным.
Значит, либо маньяк, либо ритуальное убийство. Ранее маньяками родной город
похвастать не мог, да и сатанисты не досаждали. Я о них, к примеру, вовсе не
слышала. Профессора Сергеева я помнила. Как-то даже брала у него интервью. Чего
от него хотела Светка?
— Допустим, я поеду туда и попробую разобраться, —
произнесла я вслух. Точно легкий ветерок прошел по комнате, а я
усмехнулась. — Я сказала: допустим. — И вновь задумалась.
Я не уважала Светку, вряд ли когда-нибудь любила, иногда
терпеть не могла, чаще презирала. Но мне не нравится, что он с ней сделал… Я
вижу ее на цементном полу на какой-то стройке, с окровавленными руками, с
внутренностями, выпавшими из вспоротого живота, с мукой в глазах… Долгая смерть
на целых два часа. Слишком большая плата за бездарность, глупость и нелюбовь к
себе. Слишком большая.
— О'кей, — громко сказала я. — Я его найду.
В квартире вдруг стало очень тихо. Вроде бы даже холодильник
перестал работать, хоть ему и положено. Может, Светка была права и нас
связывало нечто большее, чем одинаковые имена и дата рождения?
Я потерла лицо ладонями, а потом решила, что надо все-таки
немного поспать. Сновидения меня не посещали. Проснулась я ровно в восемь, как
и задумала. Позвонила нескольким людям, чтобы предупредить, что уезжаю по
личному делу. Потом сходила за машиной на стоянку возле Синопской набережной.
Пока шла, предавалась размышлениям на тему: может, я дурака валяю и ехать не
стоит? Однако уже знала: ехать придется.
В общем, утренняя прогулка не избавила меня от вчерашних
намерений. Взяв машину, я вернулась домой, минут за пятнадцать собрала вещи,
выпила чашку кофе, взглянула на свою квартиру, стоя с сумкой в руке, буркнула
«пока» и вышла во двор.
Бог знает откуда взявшийся кот устроился на капоте моей
машины, позволил почесать себя за ухом, после чего неохотно спрыгнул. Я вроде
бы ожидала, что произойдет нечто такое, что позволит мне остаться. Например,
кто-то вдруг позвонит и скажет, что убийца найден. Интересно, кто бы мог
позвонить? Стало ясно, время я тяну без особого толка.
Я завела машину и выехала со двора. До моего родного города
примерно тысяча километров. Я намеревалась преодолеть их часов за четырнадцать,
но не учла состояние наших дорог в это время года. То есть они во все времена
особо не радовали, а ранней весной и вовсе вгоняли в тоску и отчаяние.
К десяти вечера я здорово вымоталась, моему организму
требовался отдых. Я подумывала заночевать в какой-нибудь гостинице, но через
полчаса примкнула к длинной веренице машин возле поста ГАИ, откинула кресло и
часа два проспала, прикрывшись курткой. Несмотря на спартанские условия,
проснулась я, чувствуя себя отдохнувшей, и продолжила путь. Рассвет встретила в
дороге, а вскоре после этого миновала мост, и передо мной открылась панорама
родного города. Я остановилась у обочины, прошлась, разминая ноги, а потом
некоторое время любовалась золотыми куполами церквей в легкой дымке и
беспричинно улыбалась. Иногда о себе узнаешь занятные вещи: оказывается, я
здорово скучала по родному городу.
В гостиницах в нашем городе никогда недостатка не было, я
надеялась, что с жильем у меня проблем не возникнет. На крайний случай
оставались многочисленные знакомые и даже родня. Правда, их беспокоить я
все-таки не планировала.
В первой же гостинице, куда я заглянула, нашелся подходящий
номер. Администратор спросила, надолго ли я и как погода в Питере. Я ответила
«на пару дней», а погоду похвалила.
Номер оказался самым обычным, не хуже и не лучше тех, в
которых мне приходилось останавливаться в своих многочисленных поездках.
Кровать, шкаф, письменный стол, два кресла, вполне удобных, и телевизор.
Развесив в шкафу свои вещи, я отправилась в ванную, приняла душ, а потом
отсыпалась до полудня. Ресторан при гостинице к этому времени открылся, я
пообедала, вернулась в номер. Требовалось восстановить старые связи, на что
ушел еще час. Кое-кто сменил место работы, один мой знакомый даже эмигрировал в
Израиль, но в целом за эти годы в родном городе мало что изменилось.
В три я была в редакции газеты, где работала когда-то.
Встретили меня сердечно, моим вопросам о гибели Светки не удивились. Оно, в
общем, и понятно, раз мы долгое время считались подругами и чуть ли не
любовницами. К сожалению, более чем часовой разговор мало что дал. Бывшие
коллеги рассказали то, что я уже и так знала из публикаций. Когда мы на
некоторое время остались наедине с редактором, он неожиданно произнес:
— Дело темное.
Поначалу я не придала значения этим словам Василия
Николаевича, но он вздохнул и добавил:
— Светка ведь.., как бы это выразиться.., отличалась
некоторой странностью. Неизвестно во что могла вляпаться.
— Вы имеете в виду историю с вице-губернатором? —
спросила я.
— Да брось ты! Это же смешно. Какой там
вице-губернатор! Он на прокуратуру-то поплевывает, а тут Светка с ее
статейками… Никудышные статейки, кстати. А вот стихи писала хорошие. Я,
признаться, удивился. Как это уживалось в одном человеке?
— Значит, в заказное убийство вы не верите? —
поинтересовалась я.
Василий Николаевич поморщился.
— Это наши придумали от избытка энтузиазма. Погибла
журналистка, да еще статьи готовила на злобу дня… Ну, вроде все логично. Но
киллеры животы не вспарывают. И статьи вряд ли повредили нашему
вице-губернатору. А тут такой галдеж поднялся…
— Допустим. Тогда кто? Маньяк?
Он пожал плечами. Чувствовалось, что в идею о маньяке он не
особенно верит, так же как и в то, что убийство заказное.
— Вы ведь дружили? — приглядываясь ко мне, спросил
редактор.
— Некоторое время.
— Тебя само убийство заинтересовало или.., чувствуешь
себя чем-то обязанной?
— Наверное. Раз уж дружба имела место. Вы что-то хотите
мне рассказать, Василий Николаевич?
— Скорее поделиться наблюдениями. Когда беседовал со
следователем, особо о своих впечатлениях не распространялся. Скажи я ему, что
Старостина умом тронулась, чего бы он подумал? Зачем сумасшедшую в штате
держал? Или есть у меня причина на покойницу наговаривать?
— А какие признаки сумасшествия вы в ней приметили?
