— В дом я вас все равно не пущу, — немного
невпопад заявила она. — Был у меня следователь, расспрашивал. Я ничего не
знаю. Ничего, что помогло бы вам найти убийцу. Светлана приходила в центр
несколько раз — снять порчу. Ее аура… Впрочем, вы наверняка все это считаете
глупостями. А это очень серьезно. Я предупреждала, что ей надо много работать.
Вадим Аркадьевич подтвердит.
— Вадим Аркадьевич — это ваш…
— Учитель, — кивнула женщина с очень серьезным
лицом.
— Он тоже с ней работал?
— Нет… — с некоторым замешательством ответила она.
— Но он с ней встречался?
— Мне кажется, они были знакомы.
— Что значит «кажется»? — влез Ковалев, до той
поры тосковавший рядом. Должно быть, мысли о начальстве его сильно тяготили,
потому что он хмурился и даже досадливо морщился.
Женщина подошла к вопросу со всей серьезностью.
— Мы были в моем кабинете, когда он вошел. Вообще-то,
это не принято. Во время сеанса вмешательство любой энергии… Прекратите
смотреть на меня как на сумасшедшую! — накинулась она вдруг на
участкового.
Тот от неожиданности едва не подпрыгнул.
— В самом деле, Алексей Дмитриевич… — попеняла я ему.
— Заходите, — неожиданно предложила мне женщина,
резко повернулась и пошла к дому, буркнув на ходу:
— А он пусть здесь останется.
— Э-э… — начала я, но она уже вспомнила про калитку,
сделала шаг назад, отперла ее, взглянув на Ковалева со всей суровостью.
— Сами виноваты, — шепнула я ему и пошла за
хозяйкой.
В крохотной кухне, в которую переоборудовали терраску, она
предложила мне стул, а сама встала возле двери. То ли она действительно чего-то
опасалась, то ли по природе была недоверчива.
— Вы знаете, что я лежала в больнице? В
психиатрической? — спросила она, сверля меня взглядом.
— Это как-то связано с гибелью Светланы?
— Конечно, связано. Экстрасенсом может быть только
человек с повышенной восприимчивостью. Вы понимаете, о чем я? Теперь мне ясно,
что она имела в виду… — пробормотала Анна, а я подумала, что из психушки
выписать ее поторопились. — У вас одно лицо, — продолжила она, а я с
облегчением вздохнула: не так все плохо. — Вы ведь не родственницы?
— Нет.
— Все правильно. Вы были с ней знакомы?
— Мы дружили. Давно.
— Вы проводник? Она пришла к вам и попросила помочь
милиции?
— Я бы не стала называть это так…
— Это не случайность, — совершенно меня не слушая,
продолжила Анна, и я снова начала опасаться, что сваляла дурака, последовав за
ней. Пожалуй, участковому повезло больше. — Вы-то, надеюсь, понимаете, что
это не случайность. Вы пришли ко мне, а я вас ждала все это время.
— Да?
— Конечно. Я не знала, как это произойдет, и даже когда
увидела вас… Выражение лица другое, понимаете? Это делает вас очень разными,
несмотря на невероятное сходство. Но когда я увидела.., все встало на свои
места.
— Отлично, — брякнула я, прикидывая, как бы
половчее смыться. Просто так в психушке не лежат, должна быть причина. Вот она:
у тетки большие проблемы с головой.
— Она приходила ко мне несколько раз, — увлекаясь
все больше, продолжила женщина.
— В центр?
— Нет, сюда. Уже после своей смерти. — Видимо, на
моей физиономии что-то отобразилось, потому что Анна поспешно пояснила:
— Это было во сне. Я видела один и тот же сон. Она
приходила, подводила меня к зеркалу, и в зеркале возникал только ее образ.
Понимаете? Она указывала мне на него и каждый раз говорила: «Помоги ей». Я
рассказала обо всем в милиции, но они, разумеется, решили, что это просто сон,
и ничего больше. Что на меня так подействовала ее гибель. Я сама начала так
думать, потому что в этом сне вроде бы не было смысла. Чем я могу помочь? Ведь
она мертва. Я говорила с Вадимом Аркадьевичем, и он сказал, что я слишком
увлеклась. Нельзя позволять чужой энергии манипулировать собой. Я подпустила ее
слишком близко, между миром живых и миром мертвых очень тонкая грань. Во мне
поселилась часть ее души, которая не находит успокоения, ведь убийца не найден,
и она пытается нам помочь, сказать что-то, но мы не понимаем. Они убедили меня,
что надо обратиться к врачу.
— Кто они?
— Все. Следователи из милиции, мой собственный сын и
даже Вадим Аркадьевич. И я пошла к врачу. А тот сказал, что у меня, видите ли,
нервный срыв. Я не стала спорить. Я лечилась. И она перестала приходить. Но
теперь мне понятно ее послание. Изображение в зеркале — это вы, и вам я должна
помочь. Вы ведь не просто так ко мне пришли. Вам она тоже дала знак?
Я всегда гордилась своим здравомыслием, но в тот момент мне
сделалось не по себе. Черт его знает, может, действительно был? Можно считать
знаком тот факт, что заметку о гибели Светки поместили на развороте рядом с
моим очерком? Ведь именно это заставило меня приехать сюда. В общем, я не нашла
ничего лучшего, чем кивнуть.
— Ей нужна наша помощь, — с энтузиазмом закончила
Анна. — В этом мире нет ничего случайного. Вы его найдете. Она вам
поможет. Она будет вести вас.
— Надеюсь. Правда, пока я понятия не имею, в какую
сторону идти.
— Прислушайтесь к себе. Она найдет возможность дать вам
подсказку. Главное, очень внимательно к себе прислушивайтесь. — Теперь
женщина улыбалась. Наверное, радовалась, что не одна она спятила и я готова
пополнить ряды свихнувшихся на всей этой чертовщине с чужими энергиями.
— Анна Витальевна, расскажите мне о Вадиме
Аркадьевиче, — решила я вернуться на грешную землю, то есть придать нашему
разговору реалистическую направленность.
— Он меня разочаровал. Он ведь ничего не понял. А все так
просто: вы — проводник, и я буду вам помогать.
«Лучше не надо», — едва не брякнула я, но вместо этого
спросила:
— Вы сказали, что они были знакомы раньше. Почему вы
так решили? Он вам об этом сказал?
— Ничего подобного. Он пришел во время сеанса. Ему срочно
понадобилось… Впрочем, это неважно. Увидел Светлану и вроде бы удивился. Точно
не ожидал ее здесь встретить, понимаете?
— А она? Как она отнеслась к его приходу?
— По-моему, не обратила на него внимания.
— Они разговаривали?
