— Кто-то у кого-то учился, — кивнула Лилия,
прихлебывая кофе. — Или оба у кого-то учились. Скорее всего, друг друга
терпеть не могут.
— Уверена?
— Конкуренты, — пожала она плечами. — Для
такого города, как наш, два великих учителя — все же слишком. Одно время они
развили весьма бурную деятельность, потом притихли. Павлищев зарабатывает на
кусок с маслом в своем центре, а чем сейчас Авдотьев занимается, даже не знаю.
Я ведь сказала, что была уверена: он отправился пытать счастье в другом месте.
Почему он тебя заинтересовал?
— Встречался сегодня с Павлищевым. А Павлищев интересен
тем, что к нему приходила Светка. А как давно Авдотьев подвизался здесь в
образе батюшки?
— Года четыре назад.
— Экзальтированные дамочки обожают батюшек его
возраста. Не красавец, но интересная бледность даже в тему, придает
загадочности.
— Раньше он так скверно не выглядел. Наверное, болезнь
прогрессирует. А дамочка — это Светка?
— Скорее Агнесса. Ее к батюшкам тянуло. Светка велась
на чертовщину.
— Ты это серьезно?
— Не совсем.
— Агнесса — это та, которую только что убили?
— Да. И она почти наверняка знала убийцу Светки. Потому
и погибла. Только как все это должно стыковаться, я пока не знаю, — с
грустью признала я, забирая фотографию.
* * *
Ковалев выглядел недовольным, что я сочла для себя обидным,
раз недавно его кормила. Джипа не видно, но это не значит, что за нами не
приглядывают.
— Ну что? — изрек Алексей Дмитриевич дежурную
фразу.
— Знаем имя и фамилию. А также то, что он то ли
экстрасенс, то ли новое воплощение Будды.
Ковалев неожиданно насторожился.
— У них есть какие-нибудь кровавые ритуалы?
— У кого, у экстрасенсов?
— У буддистов?
— Что вы, любезнейший, на редкость миролюбивая религия!
Все учение сводится к одному тезису: не хочешь в следующей жизни родиться
лягушкой, не пакости в этой. Какие уж там кровавые ритуалы…
— А я думал, что они поклонялись богине, не помню, как
ее звали, и днем были нормальные люди, а ночью путникам кишки выпускали, —
съязвил Ковалев.
Я тоже в долгу не осталась:
— Где читали?
— Кино смотрел.
— Уважаю ваши знания, офицер, но богиня Кали к
буддистам отношения не имеет. Кино я, кстати, тоже смотрела. Однако что-то
подсказывает мне: мы на правильном пути. Едем на квартиру Светки.
— Зачем?
— Хочу показать портрет нашего экстрасенса соседке. Она
говорила, заглядывал к Светке некто, подозрительно похожий на выходца из
преисподней. По-моему, такое описание очень подходит нашему красавцу.
— Что за соседка?
Я дала описание дамы в мехах, Ковалев кивнул и уверенно
назвал квартиру, где она обитает.
Дама встретила нас милостиво. Однако ее улыбки я на свой
счет не принимала, ясно, что адресовались они прекрасному участковому. Водрузив
очки на нос, дама взглянула на фотографию и уверенно произнесла:
— Это он. Абсолютно точно. Он убийца? Его уже
арестовали?
Оставив Ковалева выкручиваться, я направилась в квартиру
Светки. Настроение у меня было скверное. Убийства, появление Светки в «Белых
облаках», интерес бандитов к Валерке… Как это связано? Допустим, Агнесса была
знакома с Авдотьевым и познакомила его со Светкой. Или их познакомил Вадим
Аркадьевич. Допустим. Светка узнала о нем нечто такое, что он желал скрыть. Но
при чем здесь дурацкие куклы, статьи о вице-губернаторе, его внезапная кончина,
зверские убийства, а главное — при чем здесь люди, перенесшие пластическую
операцию, и, наконец, Валерка?
— Гризли, должно быть, знает ответы, —
пробормотала я. — Но хрен знаниями поделится…
В квартиру вошел Ковалев.
— Позвонил Севке, — сообщил со вздохом и посмотрел
на меня укоризненно.
— Чего ты вздыхаешь? Он должен быть счастлив — мы ему
свидетеля нашли, а заодно и подозреваемого.
— Ты забыла, кто теперь занимается этим делом?
— Помню. Я провожу журналистское расследование, ты в
свой отпуск меня сопровождаешь из глубоко личных побуждений: влюблен и
находиться вдали от меня физически не способен. И мы, как честные граждане, обо
всем случайно нарытом тут же сообщаем в милицию. Какие к нам могут быть
претензии?
— Что-то ты очень разговорилась, — буркнул
участковый, с опаской присаживаясь на диван.
— Нервничаю, — покаялась я. — Вот что.
Придется здесь еще раз все как следует осмотреть.
— Что — все? — хмыкнул он, но с намеком на панику.
— Все! Каждую бумажку, каждую надпись. Она должна была
мне что-то оставить. Непременно должна.
— Не дури. По-твоему, она знала, что ее убьют? Тогда
почему в милицию не отправилась? Следственная группа прочесала здесь все вдоль
и поперек. И если было хоть что-то…
— Они могли не понять, что это послание.
— А ты, конечно, поймешь.
— Буду стараться. Так, начинаем. Твой шкаф, мой стол,
твоя левая часть комнаты, моя правая. И перестань ворчать. Саке надо
отрабатывать.
— А что искать-то?
— Понятия не имею. Все, что покажется интересным,
странным или подозрительным.
— Странным… Да тут вся квартира ни на что не
похожа. — Он подошел к стене и ткнул пальцем в надпись «Я знаю, кто ты»,
повторенную раз двадцать. — Вот это самое интересное. Ты как считаешь?
— Она знала своего убийцу. Эта мысль первой приходит в
голову.
— Черт знает, что она имела в виду, — пожал он
плечами.
Мы исправно перерыли шкаф, книжные полки, стол, осмотрели
стены сверху донизу. Голова пухла от Светкиных глупостей, а толку не было
никакого. Приходилось признать: мы только зря теряем время. Заварили кофе,
передохнули. Ковалев смотрел на меня зверем, но терпел. От пыли я принялась
чихать и уже готова была смириться с поражением. Встала посреди комнаты и
сказала громко:
— Эй, помоги мне! Если ты слышишь, помоги мне!
Алексей Дмитриевич замер на диване, в лице недоумение
пополам с беспокойством. Должно быть, решил, что я спятила. Я закрыла глаза и
ждала. Терпеливо, сосредоточенно.
