– Вам мало было кота, и вы привели собаку? – Александра встала. – В доме много дорогих ковров, и вряд ли домочадцы будут рады, если…
– Если пес написает на пол, – договорил Шон. – Да, вы, безусловно, правы, но Данте будет поливать исключительно траву снаружи. Он хорошо воспитан, и я буду выводить его на улицу, как только понадобится. Это вас устроит, мисс Пендерграст?
Его резкий тон меня слегка рассердил, мистер Пендерграст поджал губы, а Александра, наоборот, густо покраснела.
– Вполне, мистер Гаррис. Следите за животным, чтобы оно вело себя прилично.
– Не «оно», а «он», мисс Пендерграст. Данте мужского пола, – Шон смотрел на нее сердито.
– Пора перейти к делу, – старший Пендерграст говорил мягко, но было видно, что он не собирается дольше слушать пререкания. Александра села, Шон встал рядом со мной, скрестив руки на груди. – Вы бы присели. Прежде чем читать родственникам завещание Джеймса, я должен вам кое-что сказать.
Мы с Шоном сели напротив Александры, на диван, который стоял перпендикулярно камину. Дизель уселся у моих ног; он озирался, и я видел, как ему хочется обследовать комнату. Данте вспрыгнул к Шону на колени, покрутился и, дрожа, свернулся клубком. Шон его легонько погладил.
– Раз уж нам предстоит работать вместе, вы не обидитесь, если я буду вас называть не «мистер Гаррис», а просто Чарльз? – Пендерграст улыбнулся. – А вы меня К. К.?
– Можно даже «Чарли», – ответил я, но со своей стороны не мог представить ничего, кроме «мистер Пендерграст» – южное воспитание не позволяло. Меня, как и много поколений моих предков, приучили обращаться к старшим уважительно. Мне трудно было заставить себя называть их по имени, и я до сих пор, говоря с ними, добавлял «сэр» или «мэм».
– Замечательно, – кивнул Пендерграст. – Итак, вот что нас ждет через несколько минут. Я представлю вас как второго душеприказчика, но про то, что вы будете продолжать инвентаризацию, как того хотел Джеймс, не скажу, пока не дойду до соответствующего места в завещании.
– Я почти не сомневаюсь, что как минимум один человек в семье об этом уже знает, – я погладил Дизеля по голове, чтобы он не отходил от меня; он беспокойно ерзал.
Пендерграст нахмурился:
– В каком смысле? Кто-то из них с вами связывался?
– Вчера ночью мне угрожали по телефону, – сказал я. – Сначала я решил, что это шутка, но когда сообщил шерифу Берри, она сказала мне, что этот звонок поступил из спальни мистера Делакорта.
– Из комнаты, которую опечатала полиция, – Шон сменил позу, и потревоженный Данте, ворча, приподнял морду, потом успокоился. – Сдается мне, звонок мог быть только от члена семьи.
– С этим трудно спорить, – Пендерграст сунул руки в карманы брюк, и стоял, перекатываясь с носков своих ковбойских ботинок на пятки и обратно. – Джеймс был прав, что не доверял родственникам. Вероятно, скоро мы узнаем, что кто-то из них его и убил. По мне, так с любого станется.
– Папа, – с нажимом произнесла Александра. – Напрасно ты делаешь неосторожные заявления. Подумай, как можно истолковать твои слова.
Пендерграст добродушно взглянул на дочь:
– Ну, я не вижу никаких оснований считать, что Чарли или его сын помчатся выступать перед прессой и цитировать меня направо и налево.
– И речи быть не может, – Шон посмотрел на Александру с негодованием.
Александра ответила таким же возмущенным взглядом и подалась вперед:
– Разве я говорила, что у вас или вашего отца есть такие намерения? Вы придираетесь к словам.
– Александра, – тон родительского приказа, которым это было сказано, заставил ее умолкнуть.
Я взглянул на сына. Он едва сдерживал усмешку, наблюдая, как смущена и обескуражена собеседница. Я осуждающе покачал головой, но он в ответ только приподнял бровь. Мне было странно, отчего Шон относится к Александре Пендерграст так враждебно. Его нелюбовь к женщинам-юристам – не была ли она как-то связана с решением бросить работу и приехать в Миссисипи? Я решил поставить эту мысль в очередь на обдумывание.
– Мы отвлеклись, – в голосе Пендерграста зазвучали насмешливые нотки. – И да, я считаю, что к гибели Джеймса причастен кто-то из его родственников. А еще я глубоко убежден, что мисс Берри справится с задачей, установит истину и арестует преступника.
– Она очень хороший следователь, – сказал я. – Я знаю по собственному опыту.
– Да, я припоминаю, что прошлой осенью вы были причастны к расследованию убийства, – Пендерграст кивнул и взглянул на часы. – Что ж, пора зачитать родственникам завещание. Как я сказал, я не стану объяснять им, что вы продолжаете инвентаризацию, пока не дойду до этого места в тексте. Я думаю, нас ждет гамма интересных эмоций. Хотя там есть повод бурно реагировать и на все остальное, – он покачал головой. – Выражаясь евангельской фразой, «будет плач и скрежет зубовный». Джеймс не далее как на прошлой неделе внес в завещание значительные изменения, хотя я его от этого отговаривал.
Я поднялся и направился вслед за Пендерграстом к двери.
– А ты посидишь здесь, – сказал я Дизелю.
Тот недовольно мяукнул, но я повторил то же самое более строгим тоном. Кот повернулся ко мне спиной.
И Шон, и Александра молчали, пока мы с Пендерграстом выходили из комнаты.
Хотелось бы мне, чтобы кто-нибудь записал на пленку, что будет говориться в малой гостиной в наше отсутствие. Главное, чтобы обошлось без жертв, пока читается завещание.
Когда Пендерграст постучал в двери большой парадной гостиной, я понял, что мучительно стараюсь не думать о сцене, которую сейчас устроят Делакорты.
Я не люблю скандалы, а Пендерграст пообещал, что завещание Джеймса Делакорта вызовет истерику.
Происходящее все больше напоминало какой-нибудь роман Агаты Кристи, для колорита имелся даже труп в библиотеке.
Удастся ли мне разглядеть улики, или я буду проклинать свою недогадливость, когда нам сообщат ключ к разгадке?
Потом мне пришла в голову неприятная мысль: вдруг завещание так разъярит убийцу, что он пойдет на новое преступление?
Глава девятнадцатая
Уверенной походкой К. К. Пендерграст пересек холл, вошел в гостиную и направился к массивному камину в стене, которая была общей с библиотекой. Я семенил за ним, словно рыбацкая лодчонка на буксире у лайнера. Я заметил, что в комнате есть люди, но пока изо всех сил сосредоточился на юристе. Я решил, что если буду обращать внимание только на Пендерграста, это мне поможет не воображать заранее ту истерику, которую могут закатить родственники.
Пендерграст остановился перед камином и повернулся к слушателям. Я встал шагах в трех справа от него, у края каминной полки. Он откашлялся.
– Всем здравствуйте. Мне грустно видеть вас при столь трагических обстоятельствах, и я знаю, как вы скорбите по горячо любимому родственнику, – Пендерграст ухмыльнулся и напомнил мне волка, подбирающегося к добыче. – Вы все, конечно, удивлены, что здесь со мной сейчас мистер Чарльз Гаррис. Джеймс назначил мистера Гарриса вторым душеприказчиком, так что он присутствует здесь совершенно официально.
