– Пап, пошли, – сказал Шон и ласково взял меня за плечи. – И смотри, куда идешь, а то во что-нибудь врежешься.
Я так замечтался, что, собираясь выйти из комнаты, забыл открыть дверь.
Полицейский Уильямс, посмеиваясь, открыл ее перед нами, и мы вышли.
– До свидания, господа.
Мы попрощались с ним, и я пошел к выходу вслед за Шоном. Трутдейла нигде не было видно, и я запоздало спохватился, что мы обещали вызвать его звонком, когда соберемся уходить.
– Звонок, – сказал я. Шон понял, что я имею в виду, и осмотрелся.
– Похоже, что в холле звонков нет, – сказал он. – Можем, наверное, и просто так уйти, думаю, дверь сама за нами захлопнется.
Мне очень хотелось поступить так, как предлагает сын, но я решил, что это будет невежливо. Трутдейл намеренно попросил, чтобы мы, уходя, его предупредили. Как-никак в этом доме он был хозяин, а мы гости.
– Может, мне заглянуть на кухню, проверить, там ли он? – предложил Шон. – Покажи мне, куда идти.
Я указал влево от парадной лестницы, куда он и направился. Я стал ждать, глядя по сторонам. Ступени были слабо освещены, второй этаж уходил в темноту, и во всем доме царила зловещая тишина. На миг мне показалось, что если хорошенько прислушаться, то можно различить шепот давно умолкших голосов.
Вернулся Шон, стук его шагов по мраморному полу вывел меня из оцепенения.
– Сейчас придет, – сказал Шон. – Я окликнул его, когда дошел до кухни, и он выскочил из какой-то дальней комнаты.
Тут в самом деле появился Трутдейл и прошествовал мимо нас ко входной двери. Мы с Шоном последовали за ним.
– Всего доброго, господа, – сказал бывший дворецкий, отпирая дверь. – В котором часу вас ожидать завтра утром?
– В девять, – ответил я, – если это не слишком рано.
– Нет, конечно, мистер Гаррис, – заверил он.
На крыльце, в полумраке, я пристально посмотрел на него, но отвел глаза, когда он начал хмуриться.
– До свидания, – сказал я, и мы спустились в вечернюю прохладу. – Ты ничего не заметил у него на лице? – спросил я.
– Ага, – ответил Шон. – Один уголок рта чуть-чуть испачкан. Думаешь, помада?
– Не исключено, – сказал я. – Интересно, чья, Дафны или Аниты?
– Я не знаю, где он был, когда я его позвал, – сказал Шон. – Может быть, и не один. Но я больше никого не видел и не слышал.
– А теперь и не проверить, – сказал я.
По дороге домой ни я, ни Шон больше не разговаривали: я слишком вымотался, и он, наверное, тоже. Единственное, чего мне хотелось – добраться до кровати и хоть немного поспать с Дизелем под боком. Не было сил даже строить догадки, кто оставил помаду на губах Трутдейла. «Завтра, – решил я, как верный последователь Скарлетт О’Хара. – Подумаю об этом завтра». Я немного опасался того, что Канеша еще не ушла, сидит и слушает рассказы Стюарта про семейство Делакорт. Но если кто-то и способен вытянуть из него все, то это, конечно, Канеша.
У дома стояла только машина Стюарта. С огромным удовольствием я убедился, что Стюарт навел полный порядок, кухня выглядела так же, как после уборки Азалии. Ни кота, ни пса видно не было; мы с Шоном стали подниматься по лестнице.
– Наверно, они оба у Стюарта, – сказал Шон на площадке второго этажа. – Мне заглянуть к нему проверить?
– Спасибо, – сказал я. – А то мне не хочется никуда подниматься.
Я отправился к себе, а Шон – дальше на третий этаж. Через несколько минут, когда я, переодевшись в пижаму, выходил из ванной, в комнате появился Дизель и прыгнул на кровать. Я улегся рядом с котом, и мы посмотрели друг на друга.
– Ну как ты, хорошо провел вечер со Стюартом?
Дизель мяукнул, как я решил, утвердительно. Я протянул руку и стал чесать его за ухом, он раскатисто замурлыкал, я улыбнулся. Несколько минут мы, как я это называю, болтали; наши беседы состояли в том, что я разговаривал с Дизелем и чесал его или гладил, а он мурлыкал или пел в ответ. Потом я решил, что пора выключать свет и спать. Дизель вытянулся, положив морду на соседнюю подушку, я тоже устроился поудобнее.
Думаю, я заснул довольно скоро, но через некоторое время меня разбудил громкий стук в дверь.
– Что еще такое? – Я резко сел в постели, скинул с себя одеяло. Дизель, напуганный шумом, замер на месте.
Нетвердыми шагами я проковылял к двери и открыл. На пороге стоял Стюарт Делакорт, и по его щекам катились слезы. Его вид меня перепугал.
– Что случилось? – спросил я.
– Элоиза, – еле выговорил Стюарт. – Бедная, несчастная Элоиза. Она умерла.
Глава двадцать девятая
– Как?! Элоиза умерла?!
Мне что, снится кошмар? Я на секунду зажмурился, но когда открыл глаза, передо мной по-прежнему стоял заплаканный Стюарт, а под босыми ногами был холодный паркетный пол.
– Ну да, я и сам не могу поверить, – срывающимся голосом промолвил Стюарт.
– Пойдемте-ка на кухню, – я похлопал его по плечу. – Не хотите горячего чаю? Лично я бы не отказался.
– Да, спасибо, – Стюарт обернулся к лестнице. – А вот и Шон.
Мой сын широко шагал к нам по коридору, рядом семенил Данте.
– Что происходит? – он потер глаза и зевнул.
– Стюарту сообщили, что случилась беда. Мы с ним спускаемся, чтобы заварить чаю.
Я почувствовал, как о мои ноги трется знакомый бок: страшный грохот прекратился, Дизель осмелел и присоединился к нам. Он спустился первым, Данте тоже не отставал. Стюарт повторил по дороге то, что уже сказал мне, и Шон выразил ему соболезнования.
Я включил свет на кухне и набрал в чайник воды, Шон забрал его у меня и поставил на плиту. Я поискал в шкафчиках чай, и нашел травяной сбор, который всегда любил заваривать на ночь: он помогал мне успокоить нервы и уснуть. Сейчас нам всем он не помешал бы.
Стюарт уселся за стол, рядом с ним сел Дизель, а на коленях устроился Данте. Мой кот умел чувствовать, когда человеку плохо: он положил лапу Стюарту на колено, посмотрел ему в глаза и издал трель. Стюарт погладил Дизеля по голове и сказал спасибо; Данте прижался к нему, и другой рукой он стал гладить пуделя.
Шон наблюдал за всем этим с некоторым удивлением. Потом засвистел чайник, и Шон залил кипятком подготовленную мной заварку.
За чаем Стюарт рассказал то немногое, что узнал про смерть Элоизы.
– Ее нашла тетя Дафна, – сказал он. – Так перепугалась, что на целых пять минут забыла о собственном здоровье, – он скривился. – Тетя Дафна отправилась на кухню за своим отваром, она пьет что-то хитроумное от нервов. Обычно она держит запас у себя в комнате и там же его делает, но тут все выпила и пошла на кухню взять еще. За покупками у нас ходит Трутдейл, он следит, чтобы в кладовке было это снадобье, – он помолчал, потом выпил чая. – Прошу прощения, я отвлекся. Когда я переживаю, всегда начинаю болтать чепуху. В общем, тетя Дафна зашла на кухню и увидела, что в углу, уронив голову на стол, сидит Элоиза. Сначала она подумала, что та спит, а потом сообразила, что что-то случилось.
