Через окна и двери в помещение стремительно ворвались десятки аборигенов в спецодежде с круглыми дыхательными аппаратами на их лицах. В два окна с улицы появились две трубы, с шумом подающие внутрь помещений воздух.
– Вентилируют, – сообразил Скам, значит, сейчас дела пойдут дальше.
Так оно и оказалось. Всех пострадавших от действия газа начали выносить на улицу. Разбившись парами, аборигены в спецодежде и масках укладывали задержанных на специальные тележки и вывозили через двери. Пришла очередь Скама. Двое спецназовцев за плечи и за ноги подняли его на тележку и повезли из здания. Скам даже успел удивиться, насколько мощными оказались эти двое, так легко, словно перышко, они его забросили на тележку.
Покуда его везли по свежему воздуху, Скам с высоты тележки успел рассмотреть то место, куда свозили задержанных. Это оказалась большая лужайка, где всех укладывали рядами на траву. Над ними уже хлопотали аборигены в белых одеяниях. Из своего опыта, правда еще небольшого, Скам сделал заключение, что это медики. Эти медики делали уколы и вентиляцию легких очередному пострадавшему и переходили к следующему. Пока происходили все эти действия, Скам получил множество ценной лингвистической информации, зрительной, звуковой и понимал уже многое из того, что говорилось вокруг.
И как только его уложили на траву, а здоровые молодцы отправились за очередным пациентом, Скам уселся на землю, нарочито оглядываясь по сторонам.
– Гляди ты, один уже очухался, – сказал кто-то слева.
– Быть не может, газ действует не менее часа, а ему еще и антидот не вводили.
– Открой пошире глаза, видишь, сидит.
Двое медиков сразу отправились в его сторону. К ним присоединились еще двое в форме все с тем же, уже привычным по виду оружием в руках. Они подошли к Скаму первыми, держа оружие наготове, и в очередной раз руки Скама оказались скованы уже знакомыми металлическими кольцами.
– Это уже начинает надоедать, – подумал Скам, но предпринимать никаких действий не стал, хотя без труда мог в любой момент разорвать соединяющую кольца цепочку. Он уже убедился в этом в предыдущий раз, когда его везли в машине со скованными руками. Тогда он попробовал только слегка растянуть кольца, и цепочка легко подалась.
В порядке очереди за него принялись медики. Один сразу проверил пульс и заставил Скама глубоко дышать ртом и носом. Затем второй медик уложил Скама на землю, установил рядом небольшой аппарат и через простенькие зажимы подтянул к рукам и ногам Скама тонкие провода. Задрав к подбородку Скамову безрукавку, он одной рукой прижимал к голой груди Скама небольшой круглый предмет, а другой рукой манипулировал с прибором.
«Ну вот, глядишь, и сердечко проверят», – шутя над самим с собой, подумал Скам, поняв суть проверки.
– Уникум, – сказал один из медиков. – Остальные лежат, и еще полежат, а этому хоть бы хны.
– Абсолютно здоров, можете везти его хоть на ракете, а не то что на вертолете, – сделал заключение второй медик, обращаясь к стоящим рядом спецназовцам и отвечая на их вопрос. Теперь Скам понимал почти каждое слово, сказанное окружающими, и даже немножко гордился этим.
Бойцы скомандовали Скаму подъем и, взяв его под руки, повели на край поляны, где стояла похожая на огромного жука машина, с огромным вращающимся винтом наверху. По лесенке он вместе с ними, сутулясь и пригибая голову, поднялся на борт машины. Винт вверху зашумел изо всей силы, и машина, оторвавшись от земли, начала подниматься кверху.
Глава седьмая
Тюрьма
Сверху чужая планета выглядела еще прекрасней. Небольшие речушки, аккуратные водоемы, окруженные зелеными лесочками и полями, четкие полоски дорог, коричневых и серых, словно игрушечные разноцветные жилища и селенья. Видно было, что все это выполнено и содержится с любовью, с хорошим чувством красоты и порядка.
Вертолет быстро долетел до очень большого поселения и приземлился на окраине во дворе серого мрачного здания с зарешеченными окнами, окруженного высоким забором, по верху которого была натянута колючая проволока.
– Прибыли, вылезай, – сказал один из охранников Скаму.
Они выгрузились на бетонное покрытие двора, и у Скама появилась возможность осмотреться. Здание было обветшалым. Это было заметно по отдельным трещинам, местами осыпавшейся штукатурке. Охранники не дали Скаму времени поглазеть по сторонам и сразу повели его внутрь здания, все так же поддерживая под руки. Сразу на входе их встретили еще двое аборигенов с оружием и в форме, они тщательно обыскали, точнее ощупали, Скама, и уже впятером – Скам и четверо охранников – вошли в большое помещение, перегороженное посредине мощной решеткой. Решетка откатилась в сторону – и четверка вооруженных аборигенов, как говорится, из рук в руки передала Скама следующей паре вооруженных охранников.
– К начальнику, – сказал один из прибывших вместе со Скамом спецназовец. – И вот эти бумаги.
Он вручил встречающей парочке небольшой, повидимому, сопроводительный пакет. Охранники повели Скама дальше по длинному тоже обветшалому коридору и, наконец, ввели его в большое помещение.
В центре помещения на удобном сиденье за большим столом сидел полный круглолицый и практически безволосый начальник. Помещение было строгим, но аккуратным, видно было, что здесь совсем недавно проведен ремонт. То, что это и есть начальник, было сразу заметно по поведению доставивших Скама охранников. Посадив Скама на сиденье прямо напротив директора и передав тому пакет, охранники просто замерли по стойке смирно, поедая начальство глазами. Начальник достал из пакета бумаги, внимательно прочитал их и только тогда устремил на Скама тяжелый пронзительный взгляд.
– Террорист, говоришь? Полная амнезия, язык проглотил или вообще глухонемой? Здесь заговоришь, а если понадобится, то и поможем, – и он почти в упор посмотрел на Скама полным ничем не прикрытой ненависти взглядом.
– В шестую камеру его для начала, а там посмотрим на его поведение.
Начальник отвернулся от присутствующих и продолжил свою работу с компьютером, от которого его оторвали.
Пройдя еще через один шлюз-коридор, также отгороженный мощной решеткой и тщательно охраняемый, Скам, подталкиваемый стволами оружия охранников, дошел, наконец, до шестой камеры. Это был каменный мешок, словно вырубленный в скале и отгороженный от общего коридора, только на этот раз мощной решеткой-дверью. Один из охранников отомкнул замок на решетке, открыл проход, в то время как второй взял оружие наизготовку. Первый охранник расстегнул наручники на руках у Скама и подтолкнул его в камеру:
– Вон там справа, наверху.
Решетка-дверь громко брякнула у него за спиной, окончательно отрезая Скама от внешнего мира. Охранники, постояв мгновение у камеры и убедившись, что все как надо, пошагали по коридору на выход.
Скам, стоя спиной к решетке, внимательно осмотрелся. Камера была небольшая, вытянутая вглубь. Местами на стенах штукатурка облетела, обнажив серый натуральный камень. Вдоль каменных стен были расположены четыре с облезлой краской лежанки, в два этажа, по две с каждой стороны. Дальше в углу было приспособление для оправления естественных нужд. На трех лежанках лежали и сидели трое аборигенов, его нынешних соседей, коллег так сказать. Четвертая – верхняя справа – была свободна. Скам подошел к лежанке, оттолкнулся от пола и одним стремительным движением забрался наверх.
