– Ладно, с ним пусть ОБЭП разбирается. Давай дальше про Алешина.
– Ну, я и говорю. Женщины рядом нет. Есть, правда, очень заботливая мамаша, проживает вместе с ним в одной квартире, хотя имеет свою жилплощадь. Сын, как и положено, единственный. А мужа, как следует из вышесказанного, никогда не было. Типичный маменькин сынок этот Алешин. Больше пока ничего.
Вадим подумал, а потом решительно заявил:
– Противный и неприятный тип, и руки у него потные. Убить он, конечно, никого не может, кишка тонка, но какую-нибудь мелкую подлянку соорудить, это запросто. Сплетничает, кстати, как старая бабка. Я с ним когда знакомился, столько гадостей про всех услышал, полушепотом, антр ну. Типа только мне по внезапно возникшей дружбе. Как его угораздило сюда устроиться, не понимаю.
– Погоди, ты что, со всеми поговорить успел? – удивился Алексей.
– Да нет, товарищ майор, только с теми, кто удостоил аудиенции. С тем же Мельниковым поговорить особенно не удалось, так, на бегу. С дамами тоже. Ну, Людмила Ивановна Макова для меня личные дела из работы вынимала, с ней разговор чисто деловой получился. Но понятно, что сотрудничает. А госпожа Сапожникова так высокомерно отшила, что и разговаривать с ней больше не хотелось. Хотя поговорить следует. Но это опять ОБЭП.
– А кто эта Сапожникова?
– Это? Это о-го-го! Главный бухгалтер.
– Погоди, что-то я не понял: есть финансовый директор и еще главный бухгалтер? Как на крупном производстве?
– Так это и есть крупное производство, все серьезно: отдел кадров, бухгалтерия, цеха. Завод.
– Смотри-ка, а я думал, что все ювелирное производство теперь только у частников.
– Я тоже так думал и был очень удивлен масштабами. Так что владелец этого холдинга – очень богатый человек.
Алексей это все, конечно, знал, потому что изучил материалы дела. Но никто из следователей не озаботился персональными характеристиками руководства холдинга. Просто версия убийства по профессиональным мотивам не рассматривалась. То есть велась и такая разработка, но быстро притухла под напором могучего интеллекта следователя Терехина, который прицепился к версии бытового убийства.
– Так, – подытожил Алексей, – мотивы убийства были у сотрудников, или все-таки мухи отдельно?
– Не думаю, чтобы кто-то из них убил, мошенничество – это да, а убийство, скорее всего, мимо холдинга.
– Погоди эту версию отметать. А конкуренты?
– А не было никаких конкурентов. Если говорить о Мусалимове, то он просто хотел для приумножения капитала прикупить себе еще и ювелирный заводик. Кстати, эту идею ему подсказал будущий тесть Юсуп Ильдарович Мирзоев.
Алексей опешил:
– А ты откуда знаешь?
– Вчера с ним встречался. – С кем?
– С Мусалимовым.
– Ты? С Мусалимовым?
– Я. С Мусалимовым. Кстати, очень приличный человек с европейским образованием. При мне общался по телефону с Америкой на английском языке.
– О чем говорили? Вадим покраснел:
– Кажется, о бизнесе что-то. Я не вслушивался.
– Учить язык надо, – подытожил Алексей. – Андестенд? И что он еще сказал?
– Сказал, что, когда убили супругов Горчаковых, он предлагал Терехину объединить усилия, но Терехин отказался.
– Слушай, а для чего Мусалимову помогать следствию? Может, это он убийство заказал, а потом для отвода глаз решил помочь найти убийцу?
– Похоже, нет. Ему было выгодно, чтобы ювелир Горчаков был жив, он надеялся его уговорить. Да, по большому счету, этот заводик был его капризом, он и без него неплохо устроился в этой жизни.
– Так, ладно. Оставь мне документы, а сам завтра собери всех фигурантов из холдинга здесь. Повестки вручи по всей форме, с курьерами, чтобы никто не уклонился. Очередность на твое усмотрение, интервал примерно 15-20 минут. И ОБЭП надо предупредить, чтобы их завтра тепленькими взяли. А сейчас пойду-ка я на опознание, очень хочется поприсутствовать.
Опознание проводил следователь Константин Петрович Михайлов. Велась видеозапись. По каждому персонажу было по трое подставных. Очень опасались какой-нибудь процессуальной неточности. В кабинете, где проходило опознание, присутствовало аж четыре адвоката.
Сначала пригласили Ивана Горчакова. Он внимательно посмотрел на стоящих у стены женщин и уверенно указал на Анну Корчак.
– Да, именно эта женщина летела со мной из Берлина и сидела в кресле справа. Она же ехала со мной в такси.
– Скажите, Иван Ильич, а раньше вы эту женщину нигде не встречали?
– Нет, не встречал.
– Он лжет, – громко сказала Анна, – мы встречались, причем не раз.
– Где, когда, при каких обстоятельствах? – спросил следователь.
– Мы были детьми, я гостила на даче у супругов Горчаковых.
– Вы помните эту женщину? – настойчиво спросил Ивана Михайлов.
– Решительно не помню, – твердо ответил Иван. – Где же ему помнить? – с горечью в голосе почти прокричала Анна Корчак, – он же у нас белая косточка, господин дипломат. И родители его были дворяне, а мы при них – дворовая челядь. Он уже маленьким так себя вел, как будто все вокруг быдло.
– Помолчите, подозреваемая, – прикрикнул на нее следователь, – вы не на базаре.
Алексей внимательно смотрел на Ивана. Тот покраснел, но держался прямо, смотрел на женщину с интересом, но без злобы. А вот интересно, сама она придумала эту комбинацию с отравлением или подсказал кто? Умная, наглая и злая – это первое впечатление. Может быть, конечно, это бравада. Бывает такой тип подозреваемых, которые, особенно на людях, пытаются показать дуракам-ментам, какие они смелые и как никого не боятся. В камере они сразу сникают, просятся на допросы, изводят начальство жалобами и просьбами. А после приговора подают одну за другой кассации, надеясь выпросить себе лишний годочек или месяц, или даже несколько дней свободы. Но сейчас она красовалась перед всеми присутствующими и оглядывалась: обратил ли кто внимание на ее смелость.
Следом за Иваном на опознание привели Африкантыча. Он заметно нервничал, суетился, доставал и засовывал в карман носовой платок, переступал с ноги на ногу. Сразу опознал Анну Корчак как женщину, которая приходила к нему на день рождения вместе с Михаилом Коваленко.
Анна посмотрела на него с таким презрением, что он сделал шаг назад и встал рядом с конвойным, как бы под его защиту.
– Мне можно идти? – спросил он у Константина Петровича.
Михайлов вопросительно взглянул на Алексея, тот кивнул.
– Да, можете, только из города никуда не уезжайте, – сказал следователь, подписывая пропуск.
Алексей выглянул в коридор. Первое, что он увидел, быстро удаляющаяся спина гражданина Филиппова, а вот второе… На стуле рядом с дверью, как-то боком, сидела Лидия Машкова и провожала взглядом удаляющуюся фигуру. Во взгляде был неподдельный ужас.
