– Господин капиталист, почему не выполняете предварительные договоренности?
Фраза была построена коряво, грамматически неправильно, но Ивану было все равно.
– Танечка, прости меня, пожалуйста, замотался. – Ты тоже по полициям ходишь?
– Я? Нет, скорее, по больницам. А кто по полициям? – испугался он.
– У тебя половину сотрудников задержали, а ты и не знаешь, – возмутилась Татьяна.
– Как это «задержали»? Посадили, что ли?
– Задержали значит задержали. Махинации какието обнаружились, я пока не разобралась. И Флеров пропал.
– Пропал?
– Ну да, на телефонные звонки не отвечает, дома его нет и вообще нигде нет. Я думаю, он давно по Бродвею прогуливается.
– А семья его здесь осталась?
– Дочь точно здесь, а про жену я не знаю. Короче, работают только цеха, а все руководство в полном раздрае.
– Слушай, Танюша, а откуда у тебя такая исчерпывающая информация?
Она засмеялась, а потом ответила:
– А я еще вчера от твоего имени себя представила секретариату. Да и Вадим Михайлович помог.
– А это еще кто?
– Как, ты не знаешь начальника службы безопасности?
– Ах, Вадим? Я и не знал, что он Михайлович. – Я могу чем-нибудь помочь?
– Можешь. Пока надо тебе лично присутствовать на всяких собраниях и заседаниях. А то ты, говорят, уже какого-то деятеля приводил, который в ювелирном деле совсем не разбирается. Меня вчера встретили весьма прохладно. Ну, я ничего другого и не ожидала.
– Сбежишь? – испугался Иван.
– Пока нет, побарахтаюсь. Васька тебе привет передает, – сказала она через паузу, и разговор закончился.
Теперь надо было быстро заниматься заграничными паспортами и визами для Елены Дмитриевны и ее компаньонки. Холдингом он пока заниматься не будет, сдал его в хорошие руки. Это по всему видно.
Наталья допечатывала последний вывод и готова была выдохнуть. Диссертация была закончена. Теперь отдать ее руководителю, и можно собирать документы для защиты. Собственно, документы уже давно собраны. Надо еще получить благословение от руководителя и написать автореферат, ну, это уже проще. Интересно получилось. Дома у нее постоянно не хватало времени на диссертацию. Да и сейчас, в вынужденном заточении, она не сразу начала ее дописывать, а маялась долго от безделья. Теперь очень жаль упущенного времени. Ведь взялась как следует и закончила работу за пять дней. Пожалуй, надо автореферат сразу написать и представить и диссертацию, и автореферат. И презентацию сделать. Вот, как размахнулась.
А обед-то? Она взглянула на часы. Батюшки, времени почти восемь вечера, а она и не заметила, как оно пролетело! Так, сохранить написанное, выключить компьютер и на кухню. Она, оказывается, и не обедала. Что там есть в холодильнике? Мясо замороженное, размораживать долго. Хорошо, что есть куриный бульон, сейчас быстро соорудим супчик. Так, картошку запечь в мундире и сварить сардельки. Как это она догадалась вчера попросить сарделек у Толи? Да, а еще была же сумка с продуктами, может быть, там что-нибудь вкусненькое завалялось? В холодильнике, на верхней полке действительно стояло несколько контейнеров с едой. После ревизии Наталья решила, что обойдется супчиком, остальное выложит из контейнеров. А на завтра будет запеченная картошка с сардельками.
Суп был почти готов, когда она услышала, как поворачивается ключ в замке. Пришел! Она так обрадовалась, что почти вприпрыжку ринулась в прихожую. Алексей снимал куртку, когда она подошла и обняла сзади. Он замер, потом развернулся, и она поняла, что он смертельно устал. Он был весь какой-то серый, только глаза улыбались.
– Привет, – сказал он, не решаясь ее обнять.
– Привет, а я диссертацию дописала, – похвасталась она.
– Молодец, – похвалил он, – а чем это у нас так вкусно пахнет?
– Опять не обедал? – ворчливым тоном заправской жены спросила она.
– Не успел, – виновато ответил он и засмеялся.
Она засмеялась тоже, и они так постояли немножко, обнялись и пошли на кухню.
А потом ничего не было, потому что он съел тарелку супа и, пока она убирала грязную посуду, заснул за столом. Наталья растолкала его и увела в его спальню.
Он проснулся сразу после полуночи, обнаружил себя одетым поверх одеяла и расстроился. Ведь она его сама обняла, а он! Тихонько встал, вышел из комнаты, постоял перед ее закрытой дверью и пошел пить чай.
15 мая, пятница
Утром они быстро завтракали, и Наталья торопилась так же, как Алексей. У нее появилось дело – автореферат. Хотя сначала надо вычитать диссертацию. Вдруг там ошибки или банальные опечатки. Ее руководитель был человеком педантичным и не прощал аспирантам небрежности.
Алексей прятал лицо, разговаривал преувеличенно бодро, а Наталье было смешно. Она понимала, что ему неудобно за вчерашний вечер. Почти не разговаривали. Алексей допивал кофе, когда она спросила:
– Ты сегодня долго?
Он поставил кружку на стол, помолчал немножко и спросил:
– Как я без тебя буду?
– Что, поймали? – обрадовалась она.
– Уже скоро, – ответил он и спросил опять: – как я без тебя буду?
– А как ты до меня жил?
– Плохо жил, путано, без смысла. А теперь в жизни появился интерес и, правда, смысл.
– Ты знаешь, я жутко боюсь красивых слов, прямо до дрожи. Давай пока все оставим как есть. Я – вот она, тут, правда, я у тебя в вынужденном заточении.
Он энергично замотал головой, но она остановила его движением руки:
– Да, в заточении. Я не знаю, как называется то состояние, в котором я нахожусь. Защита свидетеля? Возможно, но, по сути, я ограничена в передвижениях и контактах. Наверное, ты можешь спросить: почему я не осталась у Толи? Потому что мне с тобой спокойно, и у меня есть информация. Я не беспокоюсь о своей безопасности, только боюсь за Полину. Но ее, как сказала Машка, собираются перевезти к Толе: там охрана, и вообще дом неприступный.
Он уже собирался выходить из-за стола, но вдруг сел, положил руки со сжатыми кулаками перед собой и, глядя почему-то на солонку, сказал:
– Я понимаю, он богатый и гораздо более образованный, чем я, и, наверное, с ним тебе будет лучше, но ничего не могу с собой поделать.
– Ты о ком? – удивилась она.
Он помолчал, потом встал из-за стола, уперся кулаками о столешницу и заявил:
– Я буду за тебя бороться!
Она посмотрела на него, улыбнулась и ласково сказала:
– Детеныш.
Пока он добирался до отделения, предъявлял пропуск дежурному, как на автомате, в его ушах все звучало: «детеныш».
