– Алиса Семеновна Журавлева? – тон майора Пронина не предвещал ничего хорошего.
– Да, – не очень уверенно ответила Алиса Семеновна.
Алексей решительно отстранил ее от двери и вошел в квартиру.
– Майор Пронин, начальник убойного отдела, – представился он, – вам придется проехать с нами в отделение.
– На каком основании?
– На том основании, что у нас есть к вам несколько вопросов. А поскольку вы нас в квартиру не приглашаете, будем сразу разговаривать под протокол.
– Проходите, если имеете на это право, – пожала плечами она, – только я не представляю, какие вопросы ко мне могут быть у убойного отдела.
Миша бочком вдвинулся в прихожую.
– Обувь! – грозно потребовала Алиса Семеновна. Миша, торопясь, достал из кармана две пары бахил и огляделся, где можно присесть. Присесть было негде, и Миша, чертыхаясь в душе, нагнулся и расправил целлофановые бахилы. И тут он увидел, что Алексей Николаевич уже двигается по коридору в уличной обуви, а рядом семенит хозяйка квартиры и молчит. Миша подумал, свернул бахилы в комок и пошел вслед за начальством.
Разговаривали на тесноватой кухне, заставленной громоздким гарнитуром. Все стены были заняты полочками, уставленными фарфоровыми статуэтками, какими-то веночками, картинками, декоративными тарелками. Все это создавало атмосферу суетливости и неспокойности. На такой кухне не хотелось сидеть и смотреть телевизор, прихлебывая горячий чай из любимой кружки, а хотелось быстрее закончить приготовление пищи и бежать в какую-нибудь более уютную комнату. Алексей, как только вошел, сразу сказал: «Мило у вас», и хозяйка расплылась в довольной улыбке. Миша ничего «милого» не находил. Расселись у тесного круглого стола, почти касаясь друг друга коленями.
– Алиса Семеновна, ваш паспорт, – официальным тоном потребовал Алексей.
Она вышла и через минуту вынимала паспорт их пухлой папки, набитой какими-то бумагами. Алексей достал из кармана блокнот и переписал данные документа. Алиса Семеновна, до той поры молчавшая, вдруг спросила грубым голосом:
– И что все это значит?
– Да ничего не значит, – ответил Алексей, – вы, наверное, знаете, что ваша племянница Анна Корчак задержана по подозрению в убийстве. Мы пришли задать вам вопросы. Вопрос первый: что вам известно об этом деле?
– Ничего не известно. Откуда мне что-то должно быть известно?
– Хорошо. Вопрос второй. Вы знаете этих людей? Алексей веером разложил на столике фотографии задержанных наркоманов, бандита по кличке Веник, Лидии и Анны.
Алиса Семеновна взяла с полки очки и внимательно стала рассматривать фотографии.
– Не стесняйтесь, можете взять в руки, если плохо видно детали, – предложил Алексей.
Она брезгливо взяла в руки первый снимок, даже заглянула на обратную сторону, повертела и положила обратно на стол. Те же пассы она проделала с остальными фотографиями.
– Нет, эти люди мне незнакомы, – решительно заявила она.
Алексей недоуменно пожал плечами:
– Алиса Семеновна, вы не узнали свою племянницу?
Она всполошилась:
– Где, кто?
– Да вот же Анна Корчак. Нет?
Алексей сунул ей в руки фотографию Анны и стал внимательно наблюдать за ее лицом.
Она долго смотрела в одну точку фотографии, потом отложила снимок и оживленно заявила:
– Конечно, Анечка, я ее не узнала в данном контексте. Мне показалось, что вы показываете фото убийц, а Анечка не может быть убийцей.
– И эту девушку вы тоже знаете, – спокойно протянул ей фотографию Лидии Алексей.
– Да, кажется, это Лидочка, Анечкина подружка. Или нет, не подружка. Впрочем, я не помню, откуда я ее знаю.
– Ну вот видите, как хорошо, – успокоился Алексей, – с памятью у вас все в порядке, дай Бог каждому. Ну, спасибо большое за разговор, мы пойдем.
Она засуетилась, поднимаясь из-за стола, даже, кажется, изобразила готовность поставить чайник, но Алексей и Миша вышли из кухни и по коридору направились к входной двери. Уже перед дверью Алексей спросил:
– Алиса Семеновна, не подскажете, как нам найти вашего племянника, приемного отца Анны Корчак? Мы тоже хотим показать ему эти фотографии.
– Ах, Павлика? Да, конечно, записывайте.
– Что это было, Алексей Николаевич? – недоуменно спросил Миша. – Мы зачем сюда приходили? Ничего же не узнали?
– Мы очень много узнали, Миша, к тому же получили прекрасный дактилоскопический материал.
И Алексей потряс перед носом Миши целлофановым пакетом с фотографиями.
Павлик, племянник Алисы Семеновны, шестидесятилетний мужичок с пузиком и смятым лицом, быстро опознал по фотографиям свою приемную дочь, при этом смачно плюнув в ее сторону.
– Стерва Анька! – заключил он в сердцах. – Воспитывали ее, воспитывали, кусок от себя отрывали, а она теперь носа не кажет. Как же, образованная, мы для нее теперь не компания.
– Павел Федотович, а жена ваша где? – прервал его гневный монолог Алексей.
– Светка-то? Отмаялась Светка в прошлом годе, рак у нее был.
Глаза Павлика увлажнились, лицо еще больше смялось.
– Бедую теперь один, некому стакан воды поднести. Дался им этот стакан воды, подумал Алексей. Как алкаш с жалобой на бессердечных родственников, так непременно про воду вспоминает.
– Павел Федотович, а вы знаете, что ваша дочь задержана по подозрению в убийстве семьи ювелира Горчакова?
– Допрыгалась! Говорил я ей: «Не лезь в эти дела, не было у тебя денег, и не надо». Нет, сунулась все-таки! И эта чокнутая Алиса все ее науськивала: возьмем наследство, только надо правильно себя вести. Вот, нате вам! – показал он операм фигу.
– Когда вы видели ее последний раз, Павел Федотович?
– Ее-то? Аньку? Надо подумать.
Он поднял глаза к потолку и принялся загибать пальцы на руках, при этом что-то бормоча. Наконец, хлопнул себя по коленям и торжествующе заявил:
– Вспомнил! На похоронах я ее видел, у Горчаковых на похоронах. Я туда Алису возил, ну, типа ей одной трудно. Хотя она баба-бой, сама кого хочешь сопроводит. А на кладбище уж такая тихонькая была, ручонки трясутся, губешки прыгают. А племянника своего сразу и не узнала, сначала к другому кинулась. А пареньто не при делах, так от нее шарахнулся.
И Павел Федотович залился долгим визгливым смехом. Оперативники переждали приступ веселья, и Алексей спросил:
– Она его давно не видела, что ли? Старик опять засмеялся:
– Она его вообще никогда не видела. Это соседка ихняя – Горчаковых соседка, – пояснил он, – сказала: «Ну наконец-то Иван Ильич приехал!», тогда мы к нему рванулись. И то я ее представил, что, мол, тетка ваша, скорбит. Ну, он тогда ее под руку взял, типа родня. А я рядышком. На поминки мы не поехали, она сказала, что для первого знакомства хватит с него.
