Не бывает любви несчастной.
Может быть она горькой, трудной,
Безответной и безрассудной,
Может быть смертельно опасной.
Но несчастной любовь не бывает,
Даже если она убивает.
Тот, кто этого не усвоит,
Тот счастливой любви не стоит…
– Давай иди, мой руки, сейчас будем ужинать.
Она все подпрыгивала вокруг него, пританцовывала. Поправляла складки на скатерти, доставала из духовки утятницу, закрытую крышкой. А он стоял и не мог двинуться с места – какой-то ступор напал.
– Алеша, ну давай скорее раздевайся.
Он очнулся, снял куртку, аккуратно повесил ее на вешалку в прихожей. Плечи еще чувствовали ее прикосновение, когда она на нем повисла, поэтому ему нужно было некоторое время, чтобы прийти в себя. Она, видимо, не понимает, что он взрослый мужчина, и такие штуки с ним проделывать опасно. Наконец, он уселся за стол и огляделся. Видимо, планировался торжественный ужин. В глубокой салатнице поблескивали маслины на изумрудно зеленом фоне, на плоском блюде разместился салат из мидий, хлеб был нарезан фигурно. Салфетки, столовые приборы – все очень красиво. Стояла также бутылка французского шампанского. Он такого не покупал, стало быть, она купила. Да, неприятно. Женщина не должна сама покупать вино – это привилегия мужчины. Или она не рассматривает его как мужчину, а только как… Кого?
– Наташа, а зачем ты вино сама покупала?
– Не надо было? Ты прости, мы можем не пить. Я сейчас уберу.
– Нет, мы как раз будем пить, но вино я купил сам. И всегда буду покупать только сам. Это мужское дело.
– Договорились. А сейчас что с этим делать?
– А, – он залихватски махнул рукой, – напьемся. Подставляй фужеры.
Она подняла бокал с шампанским и заявила:
– У меня есть тост.
– Валяй, – разрешил он.
– Алексей, я хочу выпить за тебя и твой отдел, за то, что ты раскрыл это дело.
Он отрицательно помотал головой, но она продолжала:
– Не перебивай меня, а то я волнуюсь. За тебя, за твой профессионализм. Ты не представляешь, сколько мне пришлось вытерпеть в роли подозреваемой, какие унизительные вопросы мне задавал этот противный Терехин. А ты разобрался, и спасибо тебе еще раз. Ура!
И она лихо опрокинула целый фужер шампанского. Алексей чуть пригубил и отставил свой бокал – кто-то на вечеринке должен быть трезвым.
– А ты говорил, что мы напьемся, – лукаво глядя на него, заявила она.
– А я постепенно, – ответил он, – можно я сначала поем?
– Ох, прости, давай я тебе салатик положу?
Она протянула руку к его тарелке, и он почувствовал упоительно свежий аромат ее духов. В голове зашумело.
– Тебе какой хлеб: белый, черный, чесночный? – Черный.
– Минералочки? – Можно.
Он ел и не чувствовал вкуса. А наверное, было очень вкусно, потому что пахло удивительно. В высоком стакане поблескивала минеральная вода, шампанское искрилось, на плите доходило какое-то мясо. Идеальный семейный ужин.
– Давай теперь ты говори тост, – весело потребовала она.
Он долил понемногу в каждый фужер, поднял свой и, волнуясь, сказал:
– Я могу только сказать спасибо судьбе за то, что она свела меня с тобой. Ты не представляешь, что вы с Полиной для меня значите. Я понимаю, что совсем не подхожу для тебя, но надеюсь, что постепенно ты меня по… – он запнулся, – поймешь. Я тебя поздравляю с окончанием диссертации.
Теперь он выпил залпом свое шампанское, а она пригубила и задумалась. Практически он признался ей в любви. Коряво, не произнося это слово, но суть понятна. Что теперь делать? Он ей очень нравился, но она пока не решила: любовь это или просто чувство товарищества. А как же Иван? Как же долгие годы ожидания и мечты о будущем с ним? Что это она так расслабилась? А если Ивану она и не нужна вовсе? Ведь не нужна же была все эти годы? Да еще с ребенком? Какие-то неромантические мысли в самый ответственный момент жизни! Если это не предложение руки и сердца, то она – не Наталья Голицына.
– Что тебе еще предложить? – прервала она затянувшееся молчание.
– А что, еще горячее будет? – как будто удивился он.
– И горячее, и десерт.
– Тогда давай не будем торопиться, просто посидим. – Знаешь, а я такая голодная! Как сейчас наемся! И она положила на свою тарелку изрядную порцию салата, просто для того, чтобы занять рот и не разговаривать.
Он доедал салат, с удовольствием запивал его минеральной водой и думал о том, что же он сделал не так. У нее испортилось настроение после его тоста – это было очень заметно. Как-то сразу потускнели глаза и вообще, проснулся аппетит. Теперь она заедает разочарование салатом и запивает шампанским. Эх, надо было молчать, а он подумал, что настало время сказать о своих чувствах, ведь всех поймали. Мент, он и есть мент, никакой романтики. Надо исправлять положение.
– Наташ, а давай потанцуем!
Она оторвалась от тарелки и удивленно на него посмотрела:
– Здесь?
– А чего? Давай здесь.
– Ну давай, только я доем. Правда, есть очень хочется. А тебе могу горячее положить.
– Нет, мы сначала потанцуем, потом горячее. – Боюсь, остынет.
– Ничего, разогреем. Мне хочется долго ужинать. А то мы с тобой все время спешим: то я на службу, то ты на дежурство.
– Кстати, всегда так будет. Я через два-три дня – на дежурство.
– А я что говорю? Поэтому давай использовать этот вечер по полной программе.
– Ну хорошо, только я тогда платье надену. Эх, жаль, туфель подходящих нет, только на среднем каблуке.
– Хорошо, я тогда тоже переоденусь.
Он оглядел свой гардероб и удивился. Все рубашки были хорошо выглажены, галстуки висели на специальной вешалке – неужели у него есть такая? Это что, она у него в шифоньере прибралась? Нехило! Как он должен к этому отнестись? Впрочем, она же сказала ему, что у нее сегодня «еще глажка», а стирка была вчера. И он подтвердил, что это заметил. Видимо, погладила чистые рубашки, заодно и прибрала в шкафу. А вдруг там что-нибудь было: Лариса раньше территорию метила – специально оставляла предметы туалета, и он их периодически находил в самых странных местах. Вдруг Наталья что-нибудь нашла? Ладно, это потом, сейчас – переодеваться. Рубашку хорошо бы белую, вот есть такая, а брюки? От костюма не подойдут – сидят мешковато. Вот есть классные джинсы, их и наденем. И еще он брызнул на одежду одеколоном.
Наталья уже сидела за столом в платье и туфлях – очень красивая. По ее виду он понял, что она волнуется. Он и сам волновался, но подошел к шкафу и достал коробку с грампластинками. А потом принес из гостиной допотопный проигрыватель. Некоторое время он перебирал конверты с пластинками, а потом поставил «Брызги шампанского», подошел к Наталье и протянул правую руку, одновременно наклонив голову – пригласил. Она встала, подала ему руку, и они начала танцевать. Конечно, было тесно, но они ухитрялись выполнять все фигуры танго. Наталья получала истинное удовольствие от танца и, конечно же, от партнера. Да, это был не паркет, а всего лишь линолеум, а на ней было повседневное платье. Партнер вообще был в джинсах, но это было так классно! Потом они еще танцевали непонятно что, импровизировали, придумывали на ходу новые фигуры. И параллельно пили шампанское. Он держал ее нежно и крепко, она полностью доверялась ему. Это был почти настоящий бал! Они совсем забыли о еде и о времени. Но тут зазвонил телефон Алексея.
