– Нет, не сейчас, – почти простонал он.
– Алексей, добрый вечер, это Иван. Тебе удобно говорить?
– Что случилось? Я вообще-то занят.
– Извини, я только спросить. Я так понял, что расследование закончилось. Да?
– Видимо, да. Ты бы у следователя спросил.
– А он со мной не беседовал, только зафиксировал, что я вернулся.
– Что ты хочешь? Иван заторопился:
– Я, собственно, насчет Натальи: она, наверное, уже может в свою квартиру вернуться?
– Думаю, да.
– И когда вернется?
– Еще раз повторяю: все вопросы к следователю. Я – опер, понимаешь? Все процессуальные вопросы: задержание, подписка о невыезде, защита свидетеля – это у следователя.
– То есть ты не знаешь или не хочешь сказать?
– Иван, она вернется завтра, – устало завершил разговор Алексей.
– Это Горчаков? – нарочито безразличным тоном спросила Наталья.
– Горчаков, интересуется, когда ты будешь дома. Видимо, собрался за тобой ухаживать.
– Так, мы горячее будем сегодня или по спальням разойдемся?
– Э, нет. Горячее, десерт и еще шампанского.
– Ты собираешься коварно меня споить и воспользоваться моей неопытностью?
– Я собираюсь хорошенько поесть и так же хорошенько выпить. Правда, я предпочитаю более крепкие напитки, но сегодня – особенный день.
Она открыла утятницу.
– Остыло, – сказала разочарованно, – жаль, я хотела поразить твое воображение.
– Разогреем, к нашим услугам микроволновый агрегат. Давай сюда тарелки с твоим шедевром.
На самом деле, было очень вкусно, только Алексей не понимал, что это: свинина? рыба? курятина? На гарнир был отменно сваренный рассыпчатый рис, соус был в меру острым, в меру кислым, а что за мясо, было непонятно.
– Вкусно? – спросила она.
– Очень, – не покривил душой Алексей и еще раз подтвердил: – очень!
– Ну вот и хорошо. А еще у тебя в холодильнике борщ на два дня, котлеты с картофельным пюре и овощи для салата, уже мытые. Повтори.
– Борщ, котлеты, овощи, – послушно повторил он. – И картофельное пюре. – Да.
– Хорошо, – удовлетворенно похвалила его она, как на уроке, – тогда давай пить чай с тортом.
– А потанцевать еще?
– Что я слышу? Ты еще хочешь танцевать? Это на тебя шампанское с непривычки так действует.
– Кстати, о шампанском. Есть еще две бутылки, которые мы должны выпить. Она взглянула на него с ужасом:
– Ты решил все-таки меня споить?
– Да, и воспользоваться твоей неопытностью. – Ну попробуй, – разрешила она.
Торт ели молча, Алексей все подливал и подливал шампанское, Наталья послушно поднимала свой бокал. Музыка тихонько звучала. Алексей поставил на проигрыватель любимую пластинку с записями Мирей Матье. Не хватало только канделябра со свечами. Наконец, Наталья встала из-за стола и подошла к раковине – мыть посуду. Он тоже встал, подошел к ней сзади и обнял за талию.
– Ну что? Я начинаю пробовать? Или мне попадет по мо… лицу?
Она повернулась к нему, и он поцеловал ее в плотно сжатые губы, поцеловал по-настоящему сильно и жадно. Она обняла его за шею и прижалась всем телом. Тогда он, не отрываясь от ее губ, поднял ее на руки и понес в гостиную, на диван. Она вдруг выставила перед собой руки.
– Алешка, подожди.
– Что? – спросил он, пытаясь стянуть с нее платье. – Подожди, – еще раз попросила она, высвобождаясь из его объятий и поправляя платье.
– Ты мне разрешила, – обескуражено заявил он. – Да, только я хочу, чтобы все это случилось, извини, не по пьяни. Я хочу прожить каждое мгновение с тобой, понимаешь? А сейчас я почти ничего не чувствую. Извини меня, пожалуйста.
Он потряс головой, приходя в себя.
– Леш, прости, пожалуйста, – еще раз попросила она, дотрагиваясь до его плеча, – ну пожалуйста.
– Ладно, ничего, это ты меня прости, видимо, шампанского перепил. Давай иди спать. Завтра переезд, то, се.
– Давай еще посидим. – Ну давай.
Они пялились в телевизор еще полчаса, потом голова Натальи упала к нему на плечо. Он подложил ей под голову подушку, накрыл пледом и пошел на кухню – мыть посуду и убирать следы их вечеринки.
Иван никак не мог придумать, что предпринять, чтобы Наталья обратила на него внимание. Пока все, что у нее связано с ним, – это негатив. Убийство родственников и допросы ее в качестве подозреваемой, потом неприятности из-за этих злосчастных ключей и убийства охранника, а теперь еще прятки из-за того, что она якобы что-то знает. Да и он хорош. Вспоминая сцену в магазине продуктов, он невольно покрутил головой, отгоняя стыд. Глупо как все получилось. Да и вообще, странный какой-то отпуск у него, впервые так бездарно проходит. В прошлом году он был на Тенерифе. Отличный отель, классный пляж. Машину брал напрокат, все объездил, благо в переводчике не нуждался. Хорошо знать языки. Конечно, в детстве его тянуло к изучению Востока. Хотелось в Японию, Китай или, в крайнем случае, в Индию. Но дед был непреклонен: «Будущее в политике за Европой. Влияние США на мировую экономику постепенно минимализируется, вот увидишь. На арену большой политики выйдут крупнейшие европейские государства, и тогда понадобятся дипломаты со знаниями европейской экономики, европейских традиций, европейских языков». Что-то дед упустил в геополитической оценке, но Иван все равно был ему благодарен за знания, за связи и за воспитание. Ему стоило в кругу дипломатов назвать свою фамилию, как тут же находился человек, который или работал с дедом, или знал его научные труды, или был просто с ним знаком. А в узкопрофессиональном кругу это много значит.
Так что же предпринять? С Ландыш было все понятно: дорогие букеты, элитные клубы, драгоценности, которые специально, по его заказу, делал дядя Петя, а что с Натальей? И проконсультироваться не у кого. Эврика! Надо позвонить Татьяне. Он быстро набрал номер телефона.
– Танюша, – сказал он после неизменных приветствий, – мне нужна твоя консультация.
– Я даже догадываюсь, о чем ты хочешь меня спросить.
– Не по работе, – успокоил он ее. – Да уж, конечно.
– В общем, я не могу придумать, как вести себя с Натальей.
– Погоди, а что, уже актуально? – Да, завтра она будет дома.
– Стало быть, все закончилось, – полуутвердительно сказала Татьяна.
– Кажется, да. Майор Пронин заявил сегодня, что она завтра будет дома.
– Ты вот что, – Татьяна помолчала, – ты особо на нее не налегай. Неизвестно, где ее скрывали все это время, в каких условиях она жила. Наверное, скучала по дочке. И потом, я думаю, что майор плотно ее опекал. Поэтому ты не торопись, сначала можно ограничиться звонками, потом предложить прогулку, только обязательно с дочкой. Понимаешь?
