В записке, которую Иван вытряхнул из вазы, было написано прямым дядиным почерком: «Анюточка, не надо ничего предпринимать, она сейчас уйдет, и я тебе все объясню». Ни даты, ни времени, ни кто такая «она». Интересно, успел дядя Петя что-то объяснить тете Ане или не успел? И когда была написана записка, в день убийства или гораздо раньше? Может быть, она вообще никакого отношения к убийству не имеет. А если вдруг имеет? Для этого надо поскорее прочитать тетин дневник, может быть, там есть какие-то сведения, касающиеся этой записки. А еще надо завтра съездить в офис и зайти в хранилище, посмотреть на тетины украшения. Кстати, взять с собой, что ли, майора? Или ему некогда? Или Василия попросить, тем более что это он об украшениях напомнил? Да, лучше Василия. Или все-таки майора? Наверное, майора. А сегодняшний день прошел как-то бестолково. Полдня он пробыл на даче, потом очень долго ехал в город. Хотелось есть, и он думал, что, как только доберется до места, сейчас же отправится в буфет и съест суп, какую-нибудь котлету с макаронами и выпьет два стакана компота. Но, когда прибыли в офис, оказалось, что уже конец рабочего дня, и кафе закрыто, а половины сотрудников нет на месте – кто в торговых точках, кто встречается с заказчиками, а кто – с поставщиками. Интересно, при дяде так же было, или дисциплина все-таки держалась? Правда, в мастерских все были на рабочих местах. Вообще, Иван уже бывал с дядей Петей в его мастерской и видел, как он делал на заказ какое-то очень мудреное кольцо. Но тогда ему, честно говоря, было неинтересно. Сегодня тоже было, пожалуй, неинтересно, но надо было, хотя бы издали, познакомиться с производством. Цеха, или, правильнее сказать, мастерские, были длинными и светлыми с большими чистыми окнами. Столы-верстаки, стояли вдоль стен на расстоянии примерно в метре друг от друга. У столов сидели на вращающихся стульях мастераювелиры. У каждого на планшете был прикреплен рисунок, изображающий то украшение, которое должно было появиться на свет после распилки, шлифовки, огранки, помещения камня в оправу из золота или платины. Около одного стола Иван остановился. Мастер, вернее, мастерица, склонилась над брошью в виде розы из тонкой золотой проволоки. Она как раз помещала в сердцевину цветка бриллиант чистейшей воды и внимательно вглядывалась в камень, примериваясь, как лучше его присадить в подготовленное ложе. Иван залюбовался брошью. Какая тонкая работа, какие камни! Вокруг бриллианта уже сияли розовые рубины, россыпью окаймляя центральные лепестки. Да уж, красота. Интересно, сколько это великолепие может стоить? Он подошел поближе к мастерице и заговорил с ней:
– Добрый день, какую красоту вы сделали! Я искренне восхищен. Вы знаете, сколько эта брошь стоит?
Она сняла очки и оказалась совсем молодой женщиной.
– Не знаю, дорого, наверное. Нам не говорят. – А сколько вы лично получите за эту работу?
– У нас зарплата хорошая, не жалуемся. В нашей фирме мы получаем больше, чем на государственных предприятиях. Правда, говорят, что нас продавать собираются какому-то Муслиму. Что за Муслим такой, вы не знаете? Не чечен? А как он будет платить?
– Не знаю никакого Муслима, – Иван повертел головой, как будто пытался отыскать в цеху этого самого Муслима, – вроде бы никто никому ничего продавать не собирается.
– А вы откуда знаете? Вон, говорят, новый хозяин за границей живет, ему этот бизнес (она сказала: бизнЕс) не нужен, а нужны живые деньги, вот он и собирается все продать. Да нет, никто ничего продавать не будет, я точно знаю, я друг нового хозяина.
– Так вы тогда ему скажите, чтобы не продавал, – она подтолкнула его под бок по-дружески, – мы бы дальше тут работали, красоту бы делали, ювелирка сейчас в цене.
– Обязательно скажу. Ну, до свидания, спасибо. – И вам тоже спасибо.
Все это было странно. Какие-то слухи, какой-то Муслим. Что за бред? Завтра же надо поговорить с финансовым директором. Сегодня он, как ему сообщили, в банке. Кстати, а какой банк? Вот еще морока, надо, наверное, и в финансах как-то разбираться. И тут его осенило: есть же, есть знакомый банкир, брат Натальи Сергеевны. И замечательно, появился повод для телефонного звонка. Конечно, у Ивана есть визитка и самого господина банкира, но почему бы не воспользоваться случаем и не позвонить Наталье? Или лучше заехать и повидаться по-соседски. Правда, когда он доберется, будет уже поздно, да и господин майор, наверное, там. Интересно, у них отношения или нет? А если уже отношения? Да, надо где-то поесть, сегодня целый день без обеда, даже без завтрака. Так можно и гастрит заработать.
6 мая, среда
Алексей прислушивался к звукам спящей квартиры. Странное было чувство. В его доме ночует молодая красивая женщина, а он испытывает только бесконечную нежность. Наверное, все дело в поведении этой самой женщины, которая никоим образом его не провоцирует, а ведет себя в высшей степени целомудренно. У себя дома он чувствовал себя свободнее, должно быть, стены помогают. В ее квартире тоже было ничего, но он все время контролировал себя: то ли говорит, так ли себя ведет, не вторгается ли в запретную территорию ее существования. Сейчас они поменялись ролями. Она, конечно же, испытывает неудобство, но деваться ей некуда, поэтому и согласилась поехать к нему. Вообще-то, проще было отправить ее к брату. Дом элитный, охрана круглые сутки, мышь не проскочит, но он так за нее боялся, что никому не мог доверять. Может быть, это и есть любовь? Не то мутное, как болото, вожделение, которое он испытывал к бывшей жене, а вот эта прозрачная нежность и постоянный страх – как бы чего не случилось. Должно быть, так любят детей. Тишина в доме прерывалась только звуками, доносившимися из открытой форточки. Во дворе тихо переговаривались соседские подростки. Мальчишки выросли как-то незаметно, ведь совсем недавно, кажется, пошли в первый класс. А теперь, смотри-ка, судя по доносившимся репликам, водили барышень в кино. У всех жизнь, как жизнь – дети подрастают, жены дома ждут, а он должен преступников ловить. Ну, ничего. Вот этого убийцу поймает и сделает Наталье предложение. И дочка сразу появится – Полина Алексеевна Пронина. Он же ее сразу усыновит, как только они с Натальей поженятся. Наверное, свадьбу надо будет играть. В ресторане. Господи, размечтался. А почему нет? Только бы он Наталье так же нравился, как она ему. Наверное, даже ее братья не будут против их брака, хотя, может быть, им нужен кто-нибудь побогаче. Ладно, с этим потом, а пока – за дело.
Значит, получается какая-то чехарда с накладными: то одна валюта, то другая. А если дело в этом? Ведь можно сыграть на разнице курсов, то есть на том, что доллар стоит в тридцать раз дороже рубля. Значит, если в счете, скажем, стояло пять тысяч рублей, а рубли таинственным образом превратить в пять тысяч долларов, то рублей будет уже сто пятьдесят тысяч. Сто пятьдесят тысяч минус пять тысяч рублей равняется, равняется… бешеные деньги. Ну а повторив операцию несколько раз, получим искомые миллионы. Так, теперь про таинственного Махова. Надо еще раз допросить Лидию Машкову, ведь наверняка знает больше, чем говорит. Завтра ей к следователю, вот и надо вместе с ней напроситься. И почему не позвонил Вадим? Времени всего ноль сорок. Надо звонить самому.
