– Валерий Цириний Гальба, ты зачем мои кости взял?
А так как юноша растерялся и ответил не сразу, Лиина повторила вопрос:
– Валерий Цириний Гальба, я с тобой говорю! Зачем ты взял мои гадальные кости?
Не дожидаясь ответа, она сильно толкнула юношу ногой в бок, потом еще раз. Уворачиваясь от третьего толчка, Валерий опрокинулся на спину, уверенный, что ни в живот, ни в лицо бить его девочка не будет. Так оно и вышло. Четвертого толчка не последовало.
– Я ни в чем не виноват, госпожа.
– Как ты смел взять мои кости?
– Но, госпожа, – попытался он возразить, не понимая, в чем его обвиняют.
Лиина поставила ему ногу на плечо:
– Ничтожество!
– Госпожа, будь милостива.
– Где ты взял эти кости?
– У Воцеса. Это порченые кости.
– Ложь, это мои гадальные кости.
– Разве я посмею лгать моей госпоже?
Девочка подняла с ковра кубики, подбросила и поймала их:
– Сколько сейчас выпадет?
– Семь, госпожа, – ни минуты не раздумывая, ответил Валерий.
Лиина бросила кости ему на грудь, убрала ногу с плеча:
– Считай!
Валерий приподнял голову:
– Четыре.
– Повторим. Сколько должно быть?
– Семь, госпожа.
– Сколько? – она бросила кости.
– Одиннадцать.
– Не семь?
– Нет.
– Но, может, ты не веришь моей руке? Брось сам.
Юноша приподнялся на локте, бросил кубики:
– Семь, госпожа.
– Еще раз.
– Восемь.
– Еще раз.
– Четыре.
Девочка опять придавила его к земле:
– Так что в этих костях испорчено?
– Госпожа, – взмолился юноша, – я и вправду взял их у Воцеса. Спросите у него сами, а если он откажется – велите убить меня, если только у вас хватит жестокости лишить жизни человека из-за такого пустяка.
– А ты осмелел, как я вижу, Валерий Цириний Гальба.
– Я ни в чем не виновен перед госпожой. Я даже не знал, что у госпожи есть кости и что она гадает на них.
– Да: смотри, но потом не жалуйся, – Лиина сняла со стены мешочек из замши, высыпала его содержимое на столик. Даже приподнявшись, Валерий не смог увидеть, что именно это было. Девочка недовольно хмыкнула, взяла что-то со столика, повернулась к нему. Вид у нее был растерянный: – Все на месте. Смотри, – на ее узкой ладони лежали два кубика, точь-в-точь, как те, из-за которых она только что сердилась.
Валерий сел, потер плечо. В общем-то боли девочка ему не причинила.
Лиина смахнула косточки со стола в мешочек, повесила его на прежнее место и присела рядом с пленником, опершись на одно колено. Вид у нее был пристыженный:
– Выходит, что я сама и виновата? Больно?
– Ничего, госпожа, это не боль, – Валерий не лгал. Конечно, для тела несколько толчков болью не были, ну а для души… Так ведь он всего лишь ничтожный раб, живая вещь, говорящая скотина, которую и унизить-то невозможно…
Девочка толкнула его в плечо. Раньше такой толчок он принял бы как поощрение, но теперь это прошло мимо его сознания.
– Ну!
Валерий помотал головой.
– Ну! Не злись. Признаю. Виновата.
Он опять помотал головой, сказал просто:
– Я не злюсь.
Он действительно не злился. На что? На то, что госпожа ни за что наказала своего раба? На все ее воля. Еще хорошо, что, поняв ошибку, она не сорвала досаду на нем же.
Но девочка не верила ему:
– Злишься ведь?
Валерий улыбнулся через силу:
– Теперь госпожа поколотит меня за то, что я не злюсь?
Некоторое время Лиина молча всматривалась в лицо пленника. Непривычная грусть отразилась в ее позе, в чертах лица. Грусть эта была какой-то слишком глубокой, слишком безысходной для этой обычно очень вертлявой и легкомысленной девчонки. Валерий следил за ней, опасаясь спугнуть это, непонятное для него настроение госпожи.
Глубоко вздохнув, Лиина помотала головой, как бы отгоняя тяжелые мысли, сказала с веселой, но необидной бесцеремонностью:
– Дай руку.
– Возьмите, госпожа, – юноша с готовностью протянул ей раскрытые ладони. – Хоть обе и голову в придачу.
– Так, посмотрим, – Лиина зажала его левую руку между ладонями, подержала несколько мгновений, резко сняла верхнюю ладонь, – какое у тебя будущее.
– Меня или прирежут или продадут, – невесело отозвался Гальба.
– Ах, вот как?! – притворно возмутилась девочка. – В таком случае я тебе ничего не скажу. Оставайся при своем мнении.
В шатер кто-то вошел. Девочка оглянулась, бросила через плечо:
– Привет, Авес. Мамы здесь нет. Или ты ко мне?
Валерий тоже оглянулся, хотел вскочить, уж очень неласков был взгляд, брошенный на него молодым полководцем, но Лиина удержала пленника:
– Сиди. У тебя интересная рука.
– Гадаешь?
– Да.
– Ну и что ждет этого красавчика?
– В ближайшем будущем ничего хорошего, потом – немного лучше, а в конце жизни быть ему императором.
– А побои его сегодня не ждут? – зло усмехнулся Авес.
– Сегодня его ударят пару раз, а вот завтра… – девушка выпустила руку Валерия, встала, спросила улыбаясь: – Какие новости, Авес?
– Никаких, – развернувшись, взбешенный воин выскочил из шатра.
– Какие мы гордые, – Лиина задумчиво посмотрела ему вслед. – Но все-таки я, кажется, перестаралась. Валерий, – обратилась она к пленнику, – оставь меня. Ни сегодня, ни завтра я тебя не позову.
Подобрав кости, Гальба молча вышел. У костра воины играли в зернь. Валерий передал кости Воцесу. Тот бросил кубики раз, другой, спросил удивленно:
– Что ты с ними сделал?
– Ничего.
– Римлянин что-то испортил? – поинтересовался другой воин. Имени его Валерий не знал.
– Нет, исправил, – ответил Воцес. – Только не говорит как.
– Римлянин!
Валерий оглянулся на окрик. Звал его Авес. Предчувствуя недоброе, юноша поспешно отозвался:
– Иду, господин.
Отведя пленника в сторону от костров, воин спросил:
– О чем вы говорили?
Валерий глубоко вздохнул:
