В эту минуту Ришелье, исполненный решимости, прискакал к королю. Все бывшие тут предлагали ретироваться и пытались увлечь короля с собой.
— Нет! Я останусь! — противился король.
— Мы останемся! — вторил отцу дофин.
— Не все еще погибло.
— Все спасено! — закричал Ришелье.
— Какие новости? — спросил Людовик.
— Сражение выиграно, государь, — отвечал Ришелье, — возьмем пушки с калоньской батареи и нападем на англичан.
— Да, — король мгновенно оценил эту идею. — Велите выдвинуть вперед резервные пушки. Герцог де Ришелье, назначаю вас главнокомандующим моих приближенных. Станьте во главе их и подайте пример.
Пекиньи и Иснар, офицеры туренского полка, привезли пушки, и те загрохотали.
— Вперед, приближенные короля! — крикнул Ришелье, бросаясь вперед с обнаженной шпагой.
И весь цвет французского дворянства устремился на неприятеля. Солдаты, стыдясь бегства, стали останавливаться, многие бросились вслед за ними.
Был час дня.
XXIV
Джон
— Ты взял все золото, Сомбой?
— Все, что я мог собрать, Тропадский.
— Сколько?
— Десять тысяч фунтов стерлингов.
— Нести будет тяжело.
— Всего четыре мешка, Нестор и Венера сильны.
— Позови Джона!
Сомбой свистнул. Английский лакей, любимый слуга герцога Кумберлендского, быстро явился на этот зов.
Эта сцена происходила в палатке главнокомандующего английской армией в то самое время, когда англо-голландская колонна приближалась к Шельде и когда ее атаковали приближенные короля. Английский лагерь был почти пуст.
Сомбой и русский князь встали на колени перед большим отверстием, сделанным над походной кроватью герцога.
— Другого тайника нет? — спросил Сомбой Джона, вошедшего в палатку.
— Нет, — ответил Джон.
— Для большей верности, я возьму тебя с собой.
— Как прикажете.
— Возьми два мешка и погрузи на лошадей, ты знаешь, где они.
Джон поклонился и взвалил два мешка на плечи; князь взял оставшиеся.
— Какая тяжесть! — сказал он. — Мы оказываем герцогу услугу — ему будет легче бежать без такого груза.
Они вышли из палатки командующего. Так как Джон был любимым слугой герцога, то никто не сделал ему ни малейшего замечания относительно мешков: все думали, что он исполняет приказание своего господина. Мешки погрузили на лошадей, князь и Джон взяли их за узду и повели шагом.
— К Красному кресту, — шепнул Сомбой на ухо князю. — Ты ничего не забыл из моих указаний?
— Решительно ничего.
— Следуй туда с Джоном, а я пойду за обеими женщинами.
— Тебе не нужна моя помощь?
— Я справлюсь один. Если я поведу одну, то другая пойдет сама, к тому же Иван и Павел стерегут дом.
— А Джона мы возьмем с собой?
— Ты хотел бы его взять?
— Право, не знаю.
— Решай сам.
Князь улыбнулся и многозначительно указал на пистолет, заткнутый за пояс. Сомбой утвердительно кивнул.
Они достигли границы лагеря. Джон шел впереди и, поравнявшись с часовым, сказал:
— Слуги его королевского величества.
Так как на Джоне была ливрея герцога Кумберлендского, то часовой посторонился без малейшего возражения. Все трое прошли. Сомбой сделал быстрый знак Тропадскому и повторил:
— К Красному кресту!
— Буду ждать тебя, — отвечал князь, — если я понадоблюсь тебе, подай сигнал. Джон будет караулить лошадей; я прикончу его только перед самым отъездом.
Князь и Джон, ведя лошадей, подошли к лесу Лез, а Сомбой повернул направо к домику, окруженному высокой садовой оградой. Этот домик, расположенный справа от дороги в Турне, находился совсем недалеко от Шельды. Был час пополудни, и грохот с равнины усилился, точно сражение разгорелось с новой силой.
Сомбой быстро шагал по тенистой аллее, начинавшейся у самого леса. Подойдя к ограде, он остановился, внимательно осмотрелся вокруг и отпер своим ключом массивную калитку.
За поясом Сомбой нес пару пистолетов, кинжал и длинную саблю с широким лезвием. Отворив калитку, он вошел на двор.
Раздалось глухое рычание, и показались три собаки. Сомбой провел рукой по головам собак, которые сжались скорее от страха, чем от радости.
— Нет лучших часовых и более верных сторожей, чем вы! — сказал он.
Сомбой прошел через двор в сопровождении собак, вторым ключом открыл дверь и вошел в дом.
Лишь только дверь закрылась, как у крыльца появился мужчина в черной одежде, с черной маской на лице. Незнакомец поднял правую руку и приложил палец к губам. Собаки безмолвно легли на землю.
Человек в маске быстро взошел на ступени крыльца, вложил ключ в замок двери, запер ее, оставив в замке ключ, а в кольцо ключа продел цепь, которую привязал к двум толстым штырям, вбитым в стену с каждой стороны двери. Теперь невозможно было выйти из дома.
Человек в маске спустился на двор и обошел дом кругом. Под каждым окном лежал человек.
Незнакомец вернулся к крыльцу и уселся на ступени с пистолетом в каждой руке.
XXV
Лицом к лицу
Войдя в дом, Сомбой открыл дверь и вошел в зал.
Он быстро осмотрелся вокруг, и брови его нахмурились; он пересек зал и открыл вторую дверь, ведущую в другую комнату. Эта комната была пуста, как и первая. Сомбой с нетерпением топнул ногой.
— Иван! — позвал он. Никто не отвечал.
— Иван! Павел! — позвал он еще громче. То же безмолвие.
— Что за дьявол! — выругался Сомбой с глухим гневом. — Куда девались эти мерзавцы?
Он бросился к лестнице, которая вела на верхний этаж, и остановился у первых ступеней.
— И тут тишина! Ни звука!
Сомбой подошел к железной двери, запертой двумя замками, и открыл их двумя разными ключами, которые вынул из кармана.
— Так, — сказал он удовлетворенно, — напрасно я боялся измены, эти замки никто и не пытался открыть.
Закончив с замками, он вставил лезвие кинжала в расщелину кладки. Камень медленно приподнялся и открыл темное отверстие возле самой двери, в которое Сомбой засунул довольно глубоко правую руку. Раздался щелчок, и дверь отворилась сама. Сомбой опустил камень на место, потом переступил порог двери и вошел в небольшую комнату, где стояли две кровати и другая мебель. Он остановился в изумлении.
— Их здесь нет! Исчезли!
