Книга Рыцарь в черном плаще, страница 4. Автор книги Эрнест Капандю

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Рыцарь в черном плаще»

Cтраница 4

— Неужели? — вскричала Мария.

— Да, сведения, которые вы сообщили мне, оказались верны.

— О! Нам помогало небо в тот день, когда мы познакомились с вами, сударь.

— Небо сжалилось над моими страданиями. Я должен из признательности к его неограниченному милосердию иметь жалость к страданиям других. Не благодарите меня, но помогите и облегчите мое горе.

— Мы должны по-прежнему хранить тайну? — спросила Мария.

— Храните ее строго, я этого требую! Жив я буду или умру, никто не должен знать, от кого является эта помощь; пусть ваш отец, и ваша мать, и ваши дети не узнают этого никогда: эта тайна должна умереть с нами.

— Ваша воля будет исполнена, — ответила Мария, поклонившись.

— Прощайте, друзья мои, — сказал А, направляясь к двери.

— Вы пойдете один в такой час, в такую вьюгу?! — воскликнула Мария.

— Чего мне бояться?

— Разбойников и воров.

— Если я встречу разбойников, у меня достаточно золота, чтобы откупиться от них. Если этого золота будет недостаточно, у меня за поясом пара пистолетов и, кроме того, шпага.

Открыв дверь, А сделал прощальное движение рукой Андре и Марии и пошел по улице Гранж-Бательер, где стояли в ту пору всего три дома напротив кладбища. Снег не переставал идти. А снова надел маску и, закутавшись в плащ, пошел быстрым шагом вдоль высокой стены Люксембургского особняка. Когда он проходил по улице Сен-Фиакр, вдруг раздался крик: «Кукареку». При этом громком петушином крике А остановился: его окружили шесть человек. Пятеро держали в правой руке пистолеты, а в левой — шпаги с короткими и толстыми клинками. Шестой прятал руки в карманах своего короткого кафтана.

На всех шестерых были лохмотья, а лица вымазаны двумя красками, красной и черной. Ничто не могло быть страшнее вида этих невесть откуда появившихся существ.

А осмотрелся вокруг без малейшего волнения.

— Что вам нужно? — спросил он твердым голосом, не принимая оборонительной позы.

Тот из шестерых, у которого руки были засунуты в карманы, медленно подошел:

— Заплати за яйцо! — сказал он.

Протянув правую руку, он открыл ладонь, на которой лежало красное яйцо с белым крестом.

— Заплатить за яйцо? — спросил А.

— Да, двадцать луидоров за яйцо, которое обеспечит тебе спокойствие на всю ночь.

— А если у меня нет двадцати луидоров?

— Мы тебя обыщем и возьмем то, что у тебя есть, и будем держать тебя до тех пор, пока ты нам не заплатишь всю цену.

— А если у меня нет таких денег?

— Ты в маске, хорошо одет, у тебя внешность дворянина, ты возвращаешься с какого-нибудь любовного свидания, ты — вельможа и, значит, богат.

— А если ты ошибаешься?

— Я не ошибаюсь. Плати!

— А если у меня с собой больше двадцати луидоров?

— Я прошу у тебя только двадцать: таково наше правило. Но если хочешь, ты можешь купить безопасность на следующую ночь, взяв другие яйца и заплатив за них.

— Кто мне поручится за мою безопасность?

— Слово петуха.

— А если я буду защищаться? — спросил А, внезапно раскрыв свой плащ.

Он схватил два пистолета, заткнутые за пояс. Разбойник не двинулся с места, пятеро других тотчас приблизились и окружили А.

— Не сопротивляйся! — приказал тот, кто назвал себя петухом. — Плати или умри!

— Я заплачу, — сказал А.

Он вынул из кармана двадцать луидоров и подал их разбойнику; тот взял деньги одной рукой, а другой подал яйцо.

— Квиты! — сказал он. — Ты можешь идти, куда хочешь, нынешней ночью, а если кто-нибудь тебя остановит, покажи это яйцо — и тебя пропустят.

Он поклонился, раздалось кукареканье, и все шестеро исчезли. Куда они подевались — невозможно было сказать.

А осмотрелся и продолжил свой путь спокойно, будто с ним ничего не случилось.

Через несколько минут он дошел до предместья Сен-Дени. В этом предместье возвышался монастырь Сестер Милосердия, которых звали тогда Серыми Сестрами. Этот монастырь находился на углу улиц Сен-Дени и Сен-Лорант. День и ночь дверь его не запиралась, у входа висел колокол, в который каждый мог звонить.

А остановился перед этой низкой дверью и тихо позвонил. Дверь открылась, небольшая лампа слабо освещала прихожую, выходившую к большому двору.

В прихожей сидела сестра милосердия в костюме, который не менялся с 1633 года, когда Венсан де Поль заставил надеть его в первый раз Луизу де Мальяк, основательницу ордена. Руки сестры милосердия были спрятаны в серые рукава. Большой накрахмаленный чепец скрывал ее лицо, но по голосу можно было судить, что она молода.

— Чего хочет брат мой? — спросила она.

— Поговорить с матушкой от имени страждущих, — отвечал А. — Вы знаете, что сегодня 30 января, сестра моя?

А сделал заметное ударение на последней фразе. Сестра милосердия отошла в сторону и встала к стене.

— Наша матушка ждет вас в часовне, — сказала она тихим голосом.

А прошел через двор в часовню. Свисавшая со свода лампа слабо освещала ее.

Женщина в одежде сестры милосердия стояла на коленях перед алтарем и молилась, перебирая четки своими худыми руками. А медленно подошел и встал на колени за спиной монахини.

— Помолитесь за меня! — сказал он.

Монахиня тихо повернула голову; она, по-видимому, нисколько не была удивлена, увидев человека в черной бархатной маске. Она перекрестилась и поднялась с колен.

— Это вы, брат мой, — сказала она.

— Сегодня 30 января, сестра моя, — отвечал он, — и четвертый час утра.

— Я вас ждала.

А остался на коленях. У него в руках был маленький ящик, который он подал настоятельнице.

— Вот мое обычное приношение, — сказал он. Настоятельница взяла ящик, подошла к алтарю и поставила его на амвон.

— Да примет этот дар наш Создатель! — сказала она. — Пусть мольбы всех страждущих, чьи судьбы вы облегчаете, вознесутся к Нему и вымолят у Него милосердие к вам.

А медленно приподнялся. Он низко поклонился сестре милосердия, потом пошел к двери часовни. Сестра милосердия поспешила его опередить и, окропив пальцы в святой воде, подала ему чашу. А казался очень взволнованным.

— Сестра моя, — сказал он, — моя рука не смеет коснуться вашей…

— Почему?

— Потому что ваша рука чиста, а моя осквернена.

Сестра милосердия тихо покачала головой.

— Брат мой, — сказала она, — я не знаю, кто вы, потому что я никогда не видела вашего лица и не знаю вашего имени, мне неизвестно ваше прошлое, но я знаю, что вы делаете. Вот уже четвертый год, как ночью 30 января вы приносите мне в эту часовню сто тысяч ливров, чтобы тайно раздавать страждущим. Сто тысяч ливров спасли жизнь многим больным! Дело, исполняемое вами тайно, есть дело благочестивое. Какой проступок совершили вы, я не знаю, но милосердие всемогущего Господа неистощимо, а доказательством, что это милосердие распространяется на вас, служит то, что за эти два года, особенно в нынешнем, все, кому я помогала вашими деньгами, исцелялись быстрее.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация