— Решено, любезный Беррье. Я питаю к вам такое доверие, какое и вы питаете ко мне. Теперь в случае, если вы потерпите неудачу, что я буду должен сделать для вас?
— Предоставить мне место главного откупщика. Я хочу заняться финансами. Турншер будет в восторге от моего покровительства и будет сам мне покровительствовать.
— Даю вам слово. Я убежден, что успешным все же будет ваш вариант.
— Так повидайтесь сами с мадам д'Этиоль, если убеждены в ее победе.
— Я не верю в свои успехи на посту начальника полиции. Вот уже год мне ничего не удается, дело Петушиного Рыцаря чрезвычайно повредило мне в глазах короля… Я понимаю неудовольствие его величества…
— Это правда. Дело становится непонятным. Что означает исчезновение молодых девушек?
— Дочери Даже и невесты его сына? В судьбах обеих девушек сам король принимает участие, он даже сделал им свадебные подарки, и в ту же самую ночь они похищены. Причем никак не удается узнать, куда они девались! Честное слово, есть от чего сойти с ума!
Дверь кабинета отворилась.
— Монсеньор д'Аржансон, — доложил посыльный.
— Министр! — с живостью сказал Фейдо, вставая. — Все, о чем говорили, решено? — спросил он Беррье.
— Да, если вы этого хотите, — отвечал секретарь.
— Хочу.
— Что ж, начнем действовать. Я прямо от вас иду к мадам д'Этиоль.
— Идите и действуйте.
Министр вошел, Беррье низко поклонился и вышел.
XXXIX
Недовольство короля
Когда дверь закрылась, д'Аржансон пристально взглянул на начальника полиции.
— Любезный Фейдо, — сказал он, — с сожалением должен сообщить что я принес вам плохое известие.
— Я этого ждал, — отвечал Фейдо.
— Король поручил мне выразить вам его недовольство. Епископ Мирпуа приезжал сегодня утром просить короля возвратить свободу мнимому Петушиному Рыцарю, которого вы удерживаете, и король отдал мне приказание выпустить из тюрьмы каноника Ронье.
— Но возвратить свободу этому человеку, личность которого не была в достаточной мере доказана, — значит подвергнуться осуждению публики и расписаться в бессилии полиции!
— Этого требует король.
— Как! Я должен признаться, что не поймал Петушиного Рыцаря? Но ведь известие о его конце распространилось повсюду, и спокойствие вернулось в Париж?
— Так захватите Рыцаря!
— Каким способом?
— Если бы я знал!
— Черт побери! — сказал Фейдо с тихой яростью.
— Вы имеете сведения о похищении молодых девушек?
— Никаких!
— Это случилось третьего дня ночью во время бала!
— Именно. Все поиски оказались тщетными, хотя я сделал все, что только возможно было сделать.
— Сабина Даже была опасно ранена месяц назад и похищена две ночи назад, а вы, начальник полиции, ничего не можете узнать! Это недопустимо!
— Но это так.
— Король этого не допускает.
— Меня обвиняют в небрежности или неспособности?
— Нет, но король хочет все знать… А об этом исчезнувшем агенте, которого судил и приговорил к казни Рыцарь, вы имеете сведения?
— Нет.
— А что дало обещание награды тому, кто отправил вам письмо?
— Оно осталось без последствий.
— Не приходил никто?
— Решительно никто.
— Это странно.
— Так что голова идет кругом!
— А пожар в особняке Шароле?
— Виновник не найден.
— А графиня Потоцкая, исчезнувшая в лесу Бонди?
— Никакого известия о ней. Лес был осмотрен весь.
Маркиз д'Аржансон стоял, не выражая желания садиться.
— Любезный Фейдо, — сказал он, — сейчас же освободите каноника Брюссельского капитула и объясните ему, как вы были обмануты. Теперь последний совет, любезный месье де Марвиль, последний…
— Я слушаю.
— Во что бы то ни стало захватите Петушиного Рыцаря.
И, слегка поклонившись, министр вышел. Начальник полиции проводил его по правилам этикета и, когда министр сел в карету, вернулся в свой кабинет. Он был вне себя от гнева, принялся разрывать рапорты и реестры, срывал бахрому с занавесей, топал ногами, сжимал кулаки так, что ногти впивались в ладони, ходил, садился, вставал, как человек, надеющийся успокоить себя движением. В дверь тихо постучали.
— Войдите! — сказал он.
Вошел посыльный и принес письмо на серебряном подносе.
— От кого? — спросил Фейдо.
— Не знаю. Мне подали это письмо и велели немедля отнести его вам. Человек, принесший его, ждет ответа.
Фейдо де Марвиль распечатал письмо и прочел его. Его мрачная физиономия вдруг просияла. «О! — подумал он. — Это было бы большим счастьем!»
Обратившись к посыльному, ожидавшему приказаний, он сказал:
— Проводите сюда этого человека!
Посыльный поклонился, вышел и почти тотчас вернулся.
XL
Старик
— Войдите, месье, — посыльный отворил дверь и посторонился.
Спустя мгновение на пороге показался человек лет семидесяти, сгорбленный, с белыми волосами, по-видимому, очень смущенный, не смевший идти ни вперед, ни назад и не знавший, что ему делать.
— Войдите! — повторил посыльный.
Старик вошел, и дверь закрылась за ним. Он медленно поднял голову, осмотрелся вокруг с беспокойством, и выражение робости и страха изобразилось на его физиономии.
— Подойдите ко мне! — сказал Фейдо тоном почти любезным.
Старик подошел, низко поклонившись несколько раз.
— Ваше имя? — спросил начальник полиции. Вместо ответа старик снова осмотрелся вокруг.
— Нас никто не услышит? — спросил он дрожащим голосом.
— Никто, — ответил Фейдо.
— Нас точно никто не слушает?
— Никто.
— Сюда никто не войдет невзначай?
— Нет.
— Умоляю вас, заприте двери на замок.
— Говорите, говорите!
— Я не могу, я не буду спокоен, если вы не запрете двери. Я бедный старик, пожертвовавший своей жизнью для того, чтобы услужить начальнику полиции…
— Не бойтесь ничего!
— Говорят, что здесь пробито все насквозь: потолки, стены — все…
Фейдо улыбнулся и запер двери.
