«24 февраля 1917 года. Около 11 часов утра колонна в 6–7 тысяч человек, двигавшаяся от Большого проспекта по Каменноостровскому, подверглась нападению со стороны полиции; была убита женщина и ранен рабочий»1013.
«25 февраля 1917 года. Забастовали рабочие самого крупного предприятия Васильевского острова – Трубочного завода. Завод принадлежал казне, и начальник завода решил прибегнуть к помощи вооруженной силы, чтобы добиться возобновления работы; были вызваны солдаты запасного батальона Финляндского полка. Рабочие пришли к солдатам, убеждая их не стрелять; солдаты колебались. Тогда офицер выстрелил в одного из подошедших – молодого рабочего Дмитриева – и наповал убил его. Убийство рабочего вызвало взрыв возмущения. Рабочие Васильевского острова, бросая работу, выходили на улицу»1014.
«25 февраля 1917 года. У здания Городской думы на Невском проспекте солдаты 9‑го запасного кавалерийского полка открыли огонь по толпе. В результате девять человек были убиты и еще девять ранены»1015.
«25 февраля 1917 года. На Петроградской стороне каратели ранили восьмерых рабочих и убили одного подростка в результате разгона демонстраций»1016.
«24 февраля бастовало уже 200 тыс. рабочих. Полиция разгоняла митингующих, но они вскоре собирались в других местах. Этот день – в соответствии с обычной картиной голодного бунта – был ознаменован разгромом и разграблением большого числа булочных и других магазинов… Днем 25 февраля императрица телеграфировала царю: „Это хулиганское движение, мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба…“. 25 февраля демонстранты осмелели и стали нападать на полицейских; в течение дня произошло 11 серьезных столкновений. На Выборгской стороне демонстранты напали на два полицейских участка; несколько полицейских было убито. Обнаруживались все новые свидетельства ненадежности войск. Как свидетельствует А. Д. Протопопов, 24 февраля запасной батальон Литовского полка самовольно оставил казармы, захватил ружья и собрался на Марсовом поле, желая перейти на сторону рабочих. Однако полковой священник с крестом в руках уговорил солдат вернуться в казармы. Солдаты Финляндского полка после одного из столкновений вернулись в казармы и дали клятву не стрелять в народ. Казаки не подчинялись приказам и обнаруживали прямую склонность к братанию с толпой. Когда на Знаменской площади конная полиция атаковала митинг, казаки ударили ей в тыл и прогнали полицейских. На Казанской улице казаки освободили арестованных и избили городовых, обвиняя их в том, что они служат за деньги.
Вечером 25 февраля на Невском проспекте произошли два больших столкновения, в ходе которых офицеры, чтобы сдержать натиск толпы, по собственной инициативе приказывали солдатам открывать огонь. Властям становилось ясно, что без применения оружия не обойтись. Ближе к ночи командующий военным округом генерал С. С. Хабалов получил телеграмму царя с требованием во что бы то ни стало прекратить беспорядки. А. Д. Протопопов следовал сценарию, успешно реализованному 14 февраля. Полицейские пулеметчики заняли свои места на крышах домов. В ночь с 25‑го на 26 февраля были арестованы почти все находившиеся в Петербурге активные деятели левых партий – свыше 100 человек, в том числе сестра Ленина А. И. Ульянова-Елизарова, пять членов комитета большевиков и остатки Рабочей группы. Исходивший из традиционных представлений А. Д. Протопопов надеялся таким образом обезглавить революцию. Но, как вскоре выяснилось, арестованные ничем не руководили»1017.
«26 февраля 1917 года стрельба по безоружным демонстрантам приняла массовый характер. У здания Городской думы, на Литейном и Суворовском проспектах, на Знаменской площади и в других местах звучал рожок – сигнал к стрельбе. Иногда солдаты после этого сигнала сначала стреляли вверх или холостыми патронами, иногда сразу раздавались боевые залпы. Пули попадали в толпу демонстрантов, ударялись в стены и стекла домов. Улицы оглашали крики ужаса. На тротуар падали убитые и раненые.
Особенно кровавый характер приняла борьба на Невском проспекте. Главная магистраль Петрограда обагрилась рабочей кровью. 26 февраля пали десятки борцов за свободу, больницы наполнились ранеными, мертвецкие – трупами. Это было «кровавое воскресенье» второй русской революции.
Вот отдельные эпизоды расправы с демонстрантами. По Невскому проспекту двигалась огромная масса рабочих. В передних рядах пели революционные песни. В районе Мойки отряд солдат запасного батальона Павловского полка преградил дорогу демонстрации. „Когда масса оказалась не в далеком расстоянии от солдат Павловского полка, солдаты по команде присели на колена и взяли ружья наперевес. Толпа остановилась, но задние ряды напирали. Положение было некоторое время неопределенное, но скоро оно разрешилось залпом павловцев; за ним последовал другой. Демонстрации больше не было: большинство разбежалось, некоторые полегли, из них часть – навсегда. На мостовой и на тротуарах валялись убитые и раненые. Приходилось не раз наступать на лужи крови. Убитые и раненые были тут же схвачены и отнесены в сторону, большей частью в здание Городской думы. На всех лицах было озлобление и негодование“.
Такую же картину увидели рабочие-выборжцы, подходя 26 февраля к Невскому проспекту: „Вдруг раздается беспорядочная стрельба, трещание пулеметов и навстречу нам, искаженные ужасом, бегущие. Жуткая картина ожидала нас на Невском: небольшое количество публики жмется по панелям: по направлению от Садовой до Казанского собора и от Казанской к Знаменской расположена полиция и еще кто-то, вооруженный ружьями, и стреляют по всем направлениям. Казалось одно – восстание ликвидируется. Демонстрация обезоружена, ничем не может ответить правительству, принявшему решительные меры. Кареты скорой помощи то и дело сновали по Невскому, увозя раненых и убитых. Публика не расходилась, а жалась ближе к домам, молодежь же травила городовых из-за углов“.
Поскольку царские власти перешли к массовому применению огнестрельного оружия, в качестве ударной силы для подавления восстания стали теперь использоваться не кавалерийские, а пехотные части, и прежде всего учебные команды запасных батальонов гвардейских полков. Солдаты этих команд были наиболее дисциплинированными частями запасных батальонов, и командование округа хотело опереться на них в борьбе с восставшим народом. Основной учебной команде запасного батальона Волынского гвардейского полка было приказано не допускать скопления народа на Знаменской площади. Выполнить этот приказ было трудно. Масса публики окружала дозоры волынцев и вступала в разговоры с ними, призывая не стрелять в народ. Солдаты не проявляли большого рвения в выполнении приказов офицеров. Командир учебной команды капитан Лашкевич арестовал за бездеятельность ефрейтора Ильина и выслал новые усиленные дозоры на площадь, чтобы рассеять демонстрантов, но и они не справились с поставленной задачей. Тогда был отдан приказ играть сигнал к стрельбе, солдаты взяли винтовки наизготовку. Толпы народа продолжали стоять плотной стеной, не веря, что солдаты будут их расстреливать. Но вот раздались залпы: некоторые солдаты стреляли в воздух, обозленные офицеры вырывали из рук таких солдат винтовки и сами стреляли в народ. После нескольких залпов толпа поредела, народ разбежался, оставив на площади убитых и раненых.
