По свидетельству художника В. А. Серова, наблюдавшего за происходившим из окон Академии художеств, „То, что пришлось видеть мне из окон Академии художеств 9 января, не забуду никогда – сдержанная, величественная, безоружная толпа, идущая навстречу кавалерийским атакам и ружейному прицелу, – зрелище ужасное“.
Около 12 часов дня на Дворцовой площади напротив Зимнего дворца стал собираться народ. Сюда попали те из рабочих, которые пробирались к центру мелкими группами, и те, кому удалось пройти через заставы. Вся Дворцовая площадь была заполнена военными, по ней разъезжали конные отряды, а солдаты выкатили пушки. К 2 часам дня на площади собралось несколько тысяч человек. Толпа сгустилась у решетки Александровского сада и у ближайшего крыла Генерального штаба. Кроме рабочих, здесь было много случайной публики. День был выходной, и жители Петербурга отправились к дворцу посмотреть, как царь выйдет к народу принять челобитную. Один рабочий из Колпино держал в руках свиток петиции. Прибывающие с застав рабочие рассказывали, как их встретили солдаты. Говорили о стрельбе на заставах, о множестве убитых и раненых. У Нарвских ворот произошла форменная бойня, говорили, что Гапон убит. Напряжение в толпе нарастало.
Около 2 часов дня толпу попытались оттеснить конные отряды, однако эти попытки оказались безуспешными. Рабочие, взявшись за руки, обступили кавалеристов плотной стеной, не давая им возможности повернуться. Со стороны демонстрантов раздавались дерзкие заявления, что они не разойдутся, хотя бы в них стреляли. Солдат упрекали, что они воюют не с японцами, а со своим народом. Численность собравшихся продолжала расти. В 2 часа дня напротив толпы выстроилась рота Преображенского полка. Солдаты взяли ружья наизготовку. Офицер трижды предупредил собравшихся, что, если они не разойдутся, в них будут стрелять. В ответ демонстранты махали шапками и кричали: „Стреляйте!“. Раздался сигнальный рожок. Толпа продолжала стоять, старики сняли шапки и стали креститься. Раздался залп, и на землю повалились раненые. Затем рота повернулась вполоборота и дала второй залп. Толпа взвыла и бросилась бежать к Адмиралтейскому проспекту, а вслед за ней бросилась сотня казаков, избивая нагайками бегущих. Толпы отхлынули назад, количество раненых и убитых составило около 30 человек.
Всего за 9 января войсками были произведены залпы на Шлиссельбургском тракте, у Нарвских ворот, близ Троицкого моста, на 4‑й линии и Малом проспекте Васильевского острова, у Александровского сада, на углу Невского проспекта и улицы Гоголя, у Полицейского моста и на Казанской площади. По данным полицейских докладов и военных рапортов, стрельба во всех случаях была вызвана нежеланием толпы подчиниться требованию остановиться или разойтись. За день несколько военных были избиты, однако ни один военный не погиб. Два полицейских, убитых у Нарвской заставы, – Жолткевич и Шорников – были убиты залпами 93‑го пехотного Иркутского полка, что подтверждается свидетельствами очевидцев, данными полицейских докладов и результатами вскрытия.
Вопрос о количестве жертв Кровавого воскресенья всегда был предметом разногласий. По официальным правительственным данным, опубликованным 10 января, всего 9 января в больницы Петербурга было доставлено 76 убитых и 233 раненых. Впоследствии эта цифра была уточнена: 96 убитых и 333 раненых, из которых в дальнейшем умерло еще 34 человека, итого 130 убитых и 299 раненых. Эти цифры были приведены в докладе директора Департамента полиции министру внутренних дел, который предназначался для императора. 18 января в правительственных газетах был опубликован „Список лиц, убитых и умерших от ран в разных больницах г. С.-Петербурга, полученных 9 января 1905 года“. Список включал 119 фамилий погибших с указанием их возраста, звания и занятий и 11 неопознанных лиц, всего 130 человек. Кстати, среди них 8 тезок императора – Николаев и двое тезок цесаревича – Алексеев. Кроме того, среди жертв 9 января 1905 года: Кула Карл Карлов – 14 лет. Курочкин Андрей Ильин – 15 лет. Ежов Павел Гурьянов – 15 лет. Белова Мария Константинова – 16 лет. Бибичин Иван Никандров – 16 лет. Мухин Федор Федоров – 16 лет.
Официальные цифры с самого начала были поставлены под сомнение общественностью. Говорили, что правительство сознательно скрывает количество жертв, чтобы уменьшить масштабы своего преступления. Недоверие к официальным источникам информации порождало множество слухов. Так, британское агентство „Лаффан“ сообщало о 2000 убитых и 5000 раненых, газета „Дейли мейл“ – о более 2000 убитых и 5000 раненых, а газета „Стандард“ – о 2000–3000 убитых и 7000–8000 раненых»239.
«Частное расследование (как это было во все времена и при всех режимах, в данном случае это была Комиссия присяжных поверенных, собиравшая информацию у очевидцев расстрела на фабриках и заводах, в больницах Петербурга и обследовавшая кладбища в первые недели после трагедии) называло более 4,5 тыс. пострадавших, из них – более 1200 убитых и умерших от ран»240.
Рига. 1905.
«12–13 января 1905 года. После получения сообщений о Кровавом воскресенье в Петербурге ЦК Латышской социал-демократической рабочей партии объявил 12 января всеобщую стачку. В этот день остановились фабрики, заводы, типографии, не ходили трамваи, закрылись театры и учебные заведения. 13 (26) января 1905 года несколько тысяч демонстрантов вышли на улицы Риги. Войска и полиция встретили их ружейным огнем и казачьими саблями. Спасаясь от пуль, демонстранты спускались на лед Западной Двины. Лед, оказавшийся не очень крепким, проломился, и много людей утонуло. По официальным данным, было убито 48 человек и 50 ранено. По другим сведениям, погибли 73 человека и более 200 получили ранения»241.
Как писала полиция: «Рабочие двинулись на Московский форштадт, где к прекращению работ принуждались многочисленные фабрики и между ними завод Кузнецова. Толпа, усиленная рабочими этих фабрик, вернулась около 5 часов обратно в город. У железнодорожного моста им загородила путь полурота учебного унтер-офицерского батальона. Из толпы раздались возгласы: „Вперед!“, несмотря на то, что временно исполняющий обязанности полицеймейстера г. Роемак и помощник пристава Грегус увещевали толпу разойтись. Вдруг из толпы крикнул один студент: „Назад! Бегите наверх, через мост!“, – после чего часть толпы бросилась через мост в город, а другие стали наступать на солдат, сорвали с барабанщика шашку и нанесли унтер-офицеру твердым орудием удар по голове. Между тем находящиеся на мосту стали бросать в солдат камнями и стрелять в них. После троекратного предупреждения командира полуроты разойтись, по толпе был открыт огонь. Одновременно прибыла другая полурота солдат, которая встретила народ, дошедший до Господской улицы. Солдаты были встречены выстрелами толпы. Командир 2‑й полуроты, увидя, что первая полурота окружена толпою, также приказал стрелять, после чего толпа вскоре рассеялась во все стороны. На плацу остались 22 убитых, между ними две женщины, и 60 раненых. Некоторые были отправлены в городскую больницу. Помощник пристава Билев был смертельно ранен и в городской больнице вскоре скончался. Из солдат было ранено восемь человек; пять было отправлено в городскую больницу, где один умер. Из демонстрантов умерло в больнице 12 человек. В госпиталь Красного креста были доставлены семь раненых студентов, из которых трое умерли… Того же дня около 6 часов вечера, в частную клинику доктора Цеге фон Мантейфеля был доставлен студент политехнического института Константин Николаевич Печуркин с огнестрельной раной в голове, скончавшийся в клинике, спустя несколько часов. Труп был отправлен на квартиру покойного, по Гертрудинской улице, № 64, где 14 января состоялось официальное освидетельствование трупа, после чего было дано разрешение на погребение его»242.
