«Военный суд жестоко расправился с восставшими. Оправдано было только семь человек. 15 солдат были приговорены к смертной казни. Среди них руководители восстания солдаты Гессен, Савкин, Онучкин, Слободской, Котляр и др. Приговорено было к каторге на различные сроки 112 человек, в арестантские роты – 79, в дисциплинарные батальоны – 15»646.
Севастополь. 1912.
«2 июля 1912 года в Севастополе, в военно‑морском суде, закончилось слушанием дело 16 матросов броненосца „Иоанн Златоуст“. Матросы обвинялись в том, что подстрекали команду перебить офицеров, завладеть кораблем и поднять восстание. Десять обвиняемых были приговорены к расстрелу, пятеро – к каторге, один был оправдан.
Утром 10 июля близ Херсонесского монастыря были расстреляны гальванер Зеленин, машинист Карпишин и электрик Селяков; семерым смертная казнь была заменена бессрочной каторгой» («Речь» № 179 от 3(16) июля 1912 года).
«26 июля 1912 года военно‑морской суд в Севастополе приговорил к расстрелу матроса Полонского, покушавшегося на убийство своего ротного командира капитана Битковского («Речь» № 203 от 27 июля (9 августа) 1912 года).
«2 августа 1912 года военно‑морской суд в Севастополе приговорил к смертной казни через повешение матросов Борцова, Лясковского, Щетинина, Бабича и Масленникова, покушавшихся на побег из военно‑морской тюрьмы. Первые три были повешены. Бабичу и Масленникову казнь была заменена бессрочной каторгой» («Речь» № 210 от 3(16) августа 1912 года).
«11 октября 1912 года в Севастополе, в военно‑морском суде, началось рассмотрение дела 142 матросов, обвинявшихся в подготовке восстания во флоте. Морские казармы, где происходил процесс, были оцеплены войсками. Суд приговорил к смертной казни 17 человек и 106 человек к каторге на разные сроки. В конце ноября из осужденных были казнены одиннадцать матросов, остальным казнь была заменена каторгой»647.
Петербург. 1912.
«Осенью 1912 года корнет Доне застрелил буфетчика офицерского собрания солдата 2‑го эскадрона Мочалина. Тот отказался дать ему бутылку шампанского, поскольку корнет уже задолжал более 200 рублей. Доне решил, что это является нарушением субординации и по уставу он может привести к повиновению нижнего чина любыми средствами. Корнет выхватил револьвер и убил Мочалина выстрелом в голову. Военный суд приговорил его к лишению прав состояния и четырем годам арестантских рот. Но тут вмешались Романовы. Великий князь Николай Николаевич лично доложил императору дело корнета Доне. По его ходатайству Николай II заменил Доне арестантские роты разжалованием в рядовые»648.
«В результате крайне тяжелых условий тюремного заключения смертность в тюрьмах за период 1905–1912 годов была необычайно высокой. Так, по отчетам тюремного управления: покончили жизнь самоубийством: в 1905 году – 40; в 1906‑м – 42; в 1907‑м – 118; в 1908‑м – 123; в 1909‑м – 145; в 1910–1912 годах – 500. Всего за 1905–1912 годы – 968. Умерли от болезней: в 1905 году – 1646; в 1906‑м – 1659; в 1907‑м – 2345; в 1908‑м – 5150; в 1909‑м – 7139; в 1910–1912 годах – 20 536. Всего за 1905–1912 годы – 38 475.
По отчетным данным 1913 года среднесуточный состав арестантов, пользовавшихся больничным лечением, равнялся 15 672; за год поступило в тюремные больничные учреждения 145 108 чел., которые в общей сложности провели в тюремных больницах 5 358 578 суток. Покончило самоубийством – 43, покушалось на самоубийство – 78, убито при различных „происшествиях“ – 24 и ранено – 72.
По исчислениям С. Ушеровича, за 23 года царствования последнего Романова было: казнено по суду и расстреляно карательными отрядами – 6107; убито в восстаниях и демонстрациях – 17 582; ранено – 28 051; убито в погромах – 21 000; ранено в погромах – 31 000; умерло в тюрьмах с 1905‑го по 1912 год – 30 424; покончило самоубийством в тюрьмах в 1905–1912 годах – 928. Всего – 135 092 человека»649.
«В 1908–1916 годах только в Томской губернии были убиты 29 полицейских, чинов лесной стражи, сельских старост, 89 ранены и избиты, одновременно погибли 13 крестьян и 14 ранены. Наряду с анархическими тенденциями в природе крестьянства к росту аграрного террора вели репрессии правительства. По подсчетам Э. Ш. Хазиахметова, по политическим мотивам в 1905–1912 годах осудили 105 250 человек, к смертной казни приговорили в 1906–1913 годах 6312 человек, на каторгу в 1905–1912 годах отправили 7656 человек, на поселение – 49 589 человек. В итоге жертвами правительственных репрессий стали 154 996 человек, не считая убитых карательными отрядами и черносотенцами»650.
Новониколаевск. 1915.
«Опасная эпидемия тифа разразилась в начале 1915 года в Новониколаевске. Ее очагом стал район вокзала из-за большей скученности беженцев, транзитных пассажиров, военнослужащих, военнопленных. Вспышке способствовало антисанитарное состояние города, отсутствие водопровода и канализации, загрязненность помещений, занятых перечисленным выше контингентом. В январе 1915 года заболело 40 чел., в марте – 1170, в апреле их число достигло 1699 чел. Болезнь распространялась прежде всего среди военнопленных. Тифознобольные размещались в двух бараках-землянках: из 1100 больных в одном из них выжило 70, в другом – из 1200 – около 300 чел. В помещениях было тесно и холодно, не хватало питьевой воды. Пытавшихся выйти из них казаки нагайками загоняли обратно. Снег, используемый для получения питьевой воды, был желтым от экскрементов. Каждый третий врач и из числа задействованных в обслуживании больных умер. Всего в Новониколаевске к июлю 1915 года сыпным тифом переболело 4083 чел., из них 1249 умерли; холерой, брюшным тифом, дизентерией – около 2 тыс., из них умерли 400 человек»651.
Петроград. 1915.
«Только с июля 1914 года по январь 1915 года в Обуховскую больницу Петрограда поступил 1291 чел. с признаками отравления суррогатами алкоголя, в том числе денатуратом – 861 (из них 11 чел. умерли), политурой – 382, смесью их – 4825. Многие больные были доставлены в больницу в бессознательном состоянии. Среди пациентов преобладали чернорабочие, торговцы, а также ремесленники и заводские рабочие, при этом подавляющее большинство их (712 чел.) владели грамотой»652.
Петроград. Москва. 1916.
«Исследования 1913–1915 годов показали, что качество черного хлеба в столице еще более ухудшилось. Большинство проб признавались недоброкачественными вследствие плохой выпечки: мякиш был маркий, малоупругий, с избытком воды (50–54 %). В 1915 году количество влаги в мякише иногда доходило до 60,61 %, в представленных образцах были найдены личинки мучных жучков, тараканы, грязное сено, навоз, капля дегтя, окурок с махоркой, плесень, семена куколя и сорных трав, крысиный помет, песок. Лишь 18 проб (6,5 % от проверенных) оказались удовлетворительны. Неудивительно, что периодически фиксировались случаи отравления хлебом. Например, за пять дней декабря 1915 года в московские больницы обратились 225 человек (евших за обедом ржаной кислый хлеб, купленный в булочных Ф. Тихомирова и его пекарне) с признаками токсического гастрита, но в действительности пострадавших было значительно больше»653.
