Взяв себя в руки, Балфрусс снова спросил:
– Зачем ты пришел?
– Ты не хочешь узнать, как мне это удалось? – Торвал, казалось, искренне удивился, когда Балфрусс в ответ покачал головой. – Тебе не интересно, как я выгреб дерьмо из их голов и вложил туда что-то новое? Я называю их Осколками, потому что каждый – частица меня самого. Я перенес в их головы простые мысли и правила. Как в сказках о танцующих глиняных големах, что я слышал в детстве.
– Мне плевать, как тебе это удалось. Я знаю одно: ты превратил их в рабов. Они дышат, но внутри у них пустота. Это бесчувственные ходячие трупы.
– Я придал смысл их жизни. Указал им цель. Без меня они были бы ничем!
На этот раз Торвал вышел из себя, а Балфрусс остался спокоен.
– Можешь говорить что угодно.
Торвал сделал глубокий вдох и заставил себя успокоиться.
– Тэйкону понадобились надежные боевые маги, и я помог ему, потому что никто до меня не делал ничего подобного. Мне нужен был вызов.
– Вызов? Мы что, играем в камни? Это проверочный бой?
– Конечно! Вся жизнь – череда проверок. И тебе это по душе, признайся. Ты ведь хочешь себя испытать?
Крыть было нечем, и Торвал видел это по его лицу. Если бы Балфрусс бежал от вызовов, то давно вернулся бы в Красную башню учить новичков. Вместо этого он путешествовал – всюду, где люди нуждались в его помощи. Он не искал смерти, его не возбуждала опасность. Ему нужен был вызов.
– У нас общие цели. Мы оба страстно любим жизнь, – сказал Торвал.
Балфрусс заглянул в его лихорадочные глаза.
– Ты ошибаешься. Ты уже натворил много такого, чего бы я никогда не сделал.
– Чего ты пока не сделал, – зловеще ухмыльнулся Торвал. – И лишь потому, что некому было тебя подтолкнуть.
Чернокнижник встал, и Балфрусс поспешил подняться следом за ним. Ему не нравилось смотреть на врага снизу вверх. В любом смысле.
– Мне пора идти. Надеюсь, мы еще поговорим.
Балфрусс хотел съязвить, но сдержался. Торвал, не проронив ни слова, с разочарованным видом исчез в темноте.
Балфрусса замутило, а когда он поднес к губам кружку, у чая был вкус крови.
Глава 17
Гундер тянул, как мог, но дальше откладывать было нельзя. Пришло время для ежегодной проверки запасов. Сабу выкрикивал из чулана названия и количества товаров, а хозяин записывал их в большую красную книгу.
Когда над входной дверью звякнул колокольчик, Гундер натянул радушную улыбку и подошел к прилавку. Женщина – дворцовая служанка, судя по голубой, расшитой золотом ливрее, – показалась ему очень знакомой, однако купец вряд ли мог встречать ее раньше.
– Добрый день, – заискивающе сказал он, кланяясь. – Чем могу быть полезен?
– Я пришла по поручению Ее Величества, – ответила служанка. Сабу с отвисшей челюстью показался из чулана.
– На что уставился, щенок? – одернул его Гундер и тут же повернулся к важной клиентке. – Я буду счастлив предоставить все, чего ни пожелает королева.
– Во дворце ждут гостей. Ее Величество требует, чтобы в их честь приготовили особые блюда. Найдутся такие специи?
Гундер взял у нее список и принялся изучать его.
– Редкий товар, – задумчиво произнес он. – Кажется, на складе кое-что было. Я почту за честь лично доставить их завтра во дворец.
– Они нужны сегодня, – нахмурилась женщина. – Мне говорили, у вас лучшая в городе лавка пряностей. Неужели обманули?
Сабу медленно попятился, боясь навлечь на себя гнев придворной служанки и приславшей ее королевы.
– Нет-нет, я все раздобуду. Чуть позже, – пообещал Гундер, утирая пот со лба. – Сейчас же пошлю за ними на склад.
Служанка села в кресла возле витрины.
– Я подожду.
Гундер отвернулся, и улыбка на его лице сменилась раздраженной гримасой. Он поманил пальцем Сабу, написал три названия на листе бумаги и протянул его мальчику.
– Отправляйся на склад – бегом, а не шагом! – и не останавливайся, пока не принесешь. Остальные я возьму из запасов.
Мальчишка открыл рот – не иначе чтобы посетовать на неблизкий путь, – но увидел лицо хозяина и опрометью выскочил из лавки. Несколько мгновений спустя Гундер услышал топот обутых в сандалии ног на дороге. Когда все затихло, он заварил для гостьи чай, уселся в кресло напротив и хрипло прошептал:
– Что ты здесь делаешь, Роза? Мы же договорились встретиться вечером!
Никогда раньше она не подходила к нему днем. Это его встревожило.
– Ты хоть представляешь, что творится во дворце? – спросила она. – Я насилу пробралась туда, чтобы поговорить с нашими людьми. Все перепуганы до смерти.
– Разве это не из-за Филбина?
– Если бы, – дрожащим голосом ответила Роза.
– Подожди, дай принести чай. Нужно вести себя естественно.
Когда спустя несколько минут он вернулся и разлил душистый напиток в две чашки, Роза взяла себя в руки. Гундер принес блюдо со сладостями, пряниками и сушеным инжиром. На край своей тарелки он положил две ягодки.
– Неделю назад ожидалось, что королева обратится к народу, – сказала Роза бесстрастным голосом. – Бумажные заводы работали днем и ночью. Объявлениями должны были обклеить весь город. Глашатаи готовились к дальней дороге. Все шло своим чередом – и вдруг она передумала. Королева пошла против Тэйкона.
Гундер отпил чай и пососал кусочек лимона, однако гримасу скорчил вовсе не из-за этого. Он знал, что Тэйкон непредсказуем и опасен, даже когда люди выполняют его приказы. Тех, кто не подчинялся, обычно ждала смерть, но даже Тэйкон не мог в открытую убить королеву Йерскании. Во всяком случае, сейчас, когда альянс переживал не лучшие времена. Королева сделала ставку и, судя по Розиному лицу, просчиталась.
– Что произошло?
Роза, не сводя глаз с инжира на его тарелке, поежилась.
– Два дня назад прибыл первосвященник Филбин с большой свитой.
– Знаю, я с ним встретился в первый же вечер.
– А знаешь ли ты, что среди его людей есть Избранные?
– Это еще кто? – спросил Гундер.
– Тэйкон зовет так своих фанатиков. Прошлым вечером Филбин убедил королеву изменить решение. А еще принес ей весточку от императора. Тот решил наказать ее за то, что она задержала исполнение его планов. Избранные оскопили наследного принца.
Гундер закашлялся и быстро опустил чашку, боясь ее уронить. У королевы было четверо детей, но только один сын. Две из трех дочерей уже вышли замуж, а младшей, слабой умом, путь на трон был заказан. Главной жемчужиной, зеницей королевского ока был наследный принц. От матери он унаследовал рассудительность и живой ум, от покойного отца – деловую хватку. Все ждали, что на троне он затмит даже королеву. Корона Йерскании почти сотню лет переходила по прямой линии. Теперь эта линия прервалась.
