– Нужно было самому встретиться с Чернокнижником. Он меня предупреждал. Говорил, что заберет у меня всё. Если бы я сразился с ним раньше, они остались бы живы.
Обведя взглядом комнату и гуляк, Варгус облокотился на стол и подался вперед.
– Сейчас я убью всех в этом зале, – прошептал он. Балфрусс решил, что он шутит, но, заглянув в глаза, вздрогнул. На миг в них блеснул неподдельный голод. – Вот видишь? Говорить не значит делать. Нельзя узнать, что могло случиться. Допустим, ты бы сразился с ним, а он возьми и убей тебя. Где бы мы были сейчас?
– Не знаю.
– Не знаешь, – сказал Варгус, тыча в него пальцем. – В том-то и дело, мать твою. В этом и соль. И никто не знает, потому что будущее нигде не записано. Может, колдун и силен, но одолеть можно любого. Он ребенок. – Варгус отмахнулся от Чернокнижника рукой, как от мухи.
Балфрусс фыркнул.
– Ну, тут я согласен.
– Ребенок, который играет с огнем, – продолжал Варгус. – И он обожжется. Может, ты его прикончишь, может, еще кто. Власть никому не дается навечно. Время всех обкрадывает. Я видел, как жестокие короли и тираны превращались в иссохшие оболочки и делали в штаны. Видел, как чарователи сходили с ума и резали себе глотки из-за ужасных тайн, которые сами открыли. Видел воинов, которые плакали как дети над теми, кого убили, пока другие воспевали их подвиги.
– Чарователи? – Балфрусс нахмурился. Никто уже много веков не называл так магов. – Ты видел чарователей?
– Не знаю. Уже и не вспомнишь. Все перемешалось. Должно быть, читал где-то. – Варгус рыгнул и откинулся на стуле, собираясь с мыслями. – О чем я говорил?
– О чарователях.
– У них была настоящая сила. Они знали больше, чем любой из вас. Боевые маги годятся только для войны. Те, кому служили чарователи, творили ужасные и удивительные дела. По сравнению с их секретами Чернокнижник – обычный трюкач.
– Я бы все отдал за эти секреты, – сказал Балфрусс, от бессилия сжав кулаки. Он случайно призвал голубой огонь – тот заплясал вдоль пальцев и устроился на тыльной стороне ладоней. – Я владею огромной силой, но умею только разрушать. Я умею призывать грозы, раскалывать горы и убивать сотни людей за раз, а Элоизу спасти не в состоянии.
Его голос дрогнул. Балфрусс огляделся в поисках выпивки и попытался привлечь внимание девицы, разносящей напитки.
Варгус умолк, размышляя над его словами, а может, опять погрузился в воспоминания. Балфрусс повернулся на стуле и махнул другой официантке. Та коротко кивнула.
– А ты пробовал? – спросил Варгус.
– Что?
– Пробовал ее исцелить?
Балфрусс заметил пламя у себя на руках и тут же оборвал связь с Источником. Огонек погас. В горле поднялся горький комок.
– Много часов. Я говорил с королевским медиком и вспоминал, что слышал от Эко. Рыскал в дворцовой библиотеке и перебирал в уме все разговоры с членами Серого Совета во время учебы. Я даже направил в нее энергию из Источника и сидел так часами – думал, это хоть как-то поможет. Не помогло. Она умирает, а я ничего не могу сделать.
– Как насчет Тэйкона? Говорят, он умеет лечить себя.
– Я тоже такое слышал, – горько рассмеялся Балфрусс. – Но он вряд ли захочет поделиться секретом.
– Так это правда?
– Королева сказала, что Тэйкон проглотил некий талисман, который мгновенно лечит любую рану. Наверняка очередное открытие Чернокнижника.
Балфрусс отвлекся на официантку и не заметил, как лицо Варгуса исказилось от гнева.
– Что еще ты знаешь о чарователях? – спросил маг, когда девица поставила перед ними три кружки эля. Она обвела взглядом пустую посуду и молча поспешила прочь.
– Немного. Читал в старой книге истории о том, как они служили древним религиям, Великому Создателю, Нетуну и Дозорному. Задолго до того, как построили Красную башню.
– Я не слышал о Дозорном.
Варгус отмахнулся, чуть не пролив эль.
– Это было много веков назад. Почти все они, кроме культа Создателя, отмерли. Когда-нибудь и от новых, вроде Пресветлого Владыки…
– Сраный фонарщик, – выругался Черный Том и тут же опять уснул.
– Когда-нибудь и от них не останется ничего, кроме стариковских историй.
Балфрусс задумался.
– Если со временем все исчезает, зачем вообще что-то делать?
Варгус вздохнул.
– Думай лучше о том, что будет после войны. Она ведь рано или поздно закончится. Кем ты тогда хочешь быть? Что будешь делать? Куда пойдешь?
Балфрусс пытался ответить, но мысли в голове путались. С тех пор как началась война, все его усилия были устремлены в завтрашний день, к завтрашней битве. Он не заглядывал за горизонт и не думал, чем займется после. Когда он оставил Пустыню и вернулся домой, ему казалось, что история его странствий закончилась. Теперь Балфрусс сомневался. У него еще имелись причины остаться, но сколько же мучительных воспоминаний пробуждал город!.. Пожалуй, лучше будет уйти – если он вообще доживет до конца войны.
Балфрусс помог дотащить до казармы Черного Тома, а затем отправился во дворец. К тому времени, как он лег в постель, его голова полнилась вопросами без ответов. Когда наконец-то пришел сон, с ним пришли и кошмары, однако под спудом боли и вины шевелилось что-то еще. Вопреки всему, что Балфрусс видел и чего достиг, он по-прежнему жаждал большего.
Глава 42
Впервые за два года Гундер чувствовал себя живым. Костюм на подкладке, бархатная шапочка и парик дожидались его возвращения, но в ближайшие часы толстяк-купец не будет его стеснять.
Портной, которому он заказал мундир, постарался на славу – из зеркала смотрел настоящий офицер городского Дозора. Душу грели и три голубые нашивки на плечах, и сердце, обозначавшие капитанское звание. От старой роли остался только щедрый слой белого грима на лице и руках, придававший коже оттенок, характерный для местных жителей. Вряд ли в грядущем хаосе кто-нибудь обратит внимание на такую мелочь, но лучше было не рисковать. Гундер и без того имел слишком мало возможностей повлиять на успех предприятия. Глупо испытывать судьбу без особой нужды.
Не меньше внимания он уделил и тому, что возьмет с собой. Меч выбрал неброский, без украшений, как и подобает человеку его звания. Клинок – из хорошей севелдромской стали; Гундер много часов точил и его, и кинжалы. Их он спрятал под одеждой: капитану Дозора не пристало носить напоказ оружие воров и головорезов. Гундера не покидало чувство, что кинжалы ему понадобятся; тогда о пристойности можно забыть.
Он еще раз пробежал глазами последнее сообщение из дворца, хотя помнил его наизусть. Наследный принц наконец-то покинул свои покои, охваченный жаждой мести. Больше того – он отправился прямиком к матери с планом, который частично составил сам. Лучшего нельзя было и желать.
