Пиратам достались и ценности информационные: навигационные секретные карты маршрутов испанских караванов в Карибских островах. Теперь можно было основательно планировать и осуществлять нападения как на испанские суда, так и на города.
В 1555 году «береговые братья» под началом Жака де Сода и Франсуа Леклерка разграбили поселки на Гаити (Эспаньоле) и в Пуэрто-Рико. Следующим стал город Сантьяго-де-Куба. А затем захватили Гавану и опустошили богатые дома и церкви, благополучно вернувшись на базу. Застигнутые врасплох жители не оказали серьезного сопротивления разбойникам Тем не менее город был сожжен.
Порой пиратами становились честные негоцианты. Англичанин Роберт Ренеджер, например, перевозил на своем судне товары. В испанском порту они были конфискованы (возможно, на законном основании; детали происшествия неизвестны). Обнищавший капитан решил компенсировать потерю. Собрав эскадру из четырех кораблей, он стал поджидать в море добычу.
Им встретился испанский галион «Сан-Сальвадор» с драгоценностями. Ренеджер конфисковал собственность Испании, возместив свои убытки и выплатив «премиальные» команде. Значительную часть серебра и золота он отправил в британскую казну. Такой «идейный» грабеж был отмечен выдачей Ренеджеру каперской грамоты как капитану английского флота. Вернувшись в родной Саутгемптон, он получил должность таможенного инспектора.
Испанцы противопоставили стихийным нападениям «джентльменов удачи» продуманную стратегию морских перевозок. Их корабли следовали из Перу и Мексики на Кубу. У берегов Гаваны они объединялись в группы и под военным конвоем уходили в открытое море, держа курс на родину.
Получив в свое распоряжение секретные карты с указанием этих маршрутов, пираты стали курсировать вдоль трассы на почтительном расстоянии, высматривая отбившиеся от общей группы суда.
Капитаны смелых и хорошо вооруженных команд испанских галионов слишком часто не обращали должного внимания на небольшие пиратские корабли, малокалиберные пушки которых подчас не могли пробить мощный борт. А крупные орудия галиона были способны разнести вдребезги врага.
Пиратские лодки медленно шли на сближение с галионом, держа на палубе минимум людей, а затем резко атаковали. В случае запоздалого залпа испанские ядра пролетали над палубой корсаров, которая находилась ниже орудийных портов. Пираты бросались на абордаж, не обращая внимания на количество противостоящих им солдат. В тесном пространстве корабля опытные, дружные, отчаянные разбойники имели значительное преимущество и редко терпели поражение.
Оставаться «вольным пиратом» было выгодно, хотя и опасно. За каперское свидетельство надо было выплачивать в казну оговоренную долю добычи. Во Франции она обычно составляла десятую часть. В отличие от «береговых братьев» каперы находились на государственной службе.
Французский король Франциск I, противодействуя Испании, охотно выдавал охранные грамоты, предоставляя каперам убежища в портах своей страны. А «государственные разбойники» обязались оставаться в порту до прихода королевского инспектора. Он осматривал и регистрировал добычу, отделяя от нее десятую долю в пользу казны. Оставшееся распределялось так: треть — судовладельцам, треть — на организацию следующего похода и ремонт судна и треть — в личное распоряжение команды.
После того как французская армия потерпела поражение от испанцев, Франциску I пришлось запретить выдачу каперских свидетельств. В результате ряды свободных от государственных обязательств «береговых братьев» пополнились новыми кадрами.
Жесткие правила дележа захваченных ценностей (иногда — до половины причиталось государству и судовладельцам) толкали пиратов на простую хитрость: утаивать часть сокровищ на необитаемых островах. Иногда пираты, взятые в плен или арестованные, покупали помилование ценой выдачи местонахождения своих сокровищ. Но чаще рассчитывать на снисхождение властей не приходилось, и казненный разбойник уносил в могилу тайну своих кладов.
Впрочем, немногие из них накапливали сокровища. Награбленное чаще всего растрачивалось так же быстро, как и приобреталось.
Два отчаянных француза
Уроженец Нормандии Франсуа Леклерк свой капитал вложил в пиратское дело. Он имел свою эскадру и участвовал в финансировании пиратских акций. Дело у него процветало.
Как настоящий разбойник, он не собирался отсиживаться в порту, принимая награбленные товары и подсчитывая барыши, а участвовал в захватах судов и перестрелках. За свою отвагу заслужил уважение коллег и… потерял в бою ногу. С тех пор его прозвали «Деревянная нога».
В 1553 году крупная пиратская эскадра под началом Франсуа Леклерка и Жака де Сорэ отправилась на промысел через Атлантический океан. Они разграбили поселки на Гаити (Эспаньоле) и в Пуэрто-Рико. На обратном пути поживились генуэзским торговым судном и сделали небольшую остановку у острова Гран-Канария, чтобы прихватить все ценные вещи из города Лас-Пальмас.
На следующий год целью Леклерка стал город Сантьяго-де-Куба. Внезапно нагрянув сюда с несколькими боевыми кораблями и тремя сотнями солдат, он пригрозил обстрелять и спалить город, если не будет выплачен выкуп. Пока власти города собирали для них ценности, пираты весело проводили время в захваченном порту.
Затем они пришли «с визитом» в Гавану, повторив то же, что и в Сантьяго-де-Куба. Крупная флотилия боевых кораблей, пушки которых направлены на город, отряд солдат, высадившихся в порту, — все это не оставляло сомнений в их серьезных намерениях. Власти города решили не искушать судьбу и незваных гостей: согласились на переговоры. В результате были основательно опустошены богатые дома и церкви.
Небольшое отступление. Пиратам нередко приходилось пересекать Атлантический, а то и Тихий океаны. Два слова — «пересекли океан» — на самом деле скрывают непростое и трудное предприятие, сопряженное с лишениями и опасностями. Вот, к примеру, свидетельство одного из участников экспедиции голландского мореплавателя Я. Роггевена, открывшего в 1722 году остров Пасхи:
«Эту жалкую жизнь не описать пером. На корабле воняло больными и мертвецами. Заболеть можно было уже от одного запаха. Больные жалобно стонали и кричали. Безучастным к этому не остался даже камень.
Одни настолько отощали и сморщились от цинги, что являли собой зримый облик смерти. Эти люди умирали, угасали тихо, как свечки. Другие, наоборот, были распухшими и отекшими. Эти перед смертью начинали буйствовать. Кое у кого был кровавый понос…
Много было страдающих от психических расстройств. Здесь не помогли бы никакие лекарства, кроме свежей пищи… Цинга была у каждого из нас. Мои зубы почти полностью оголились от дёсен, а сами дёсны распухли в палец толщиной. На руках и на теле появились желваки больше лесного ореха».
Неудивительно, что люди, которым приходилось выдерживать такие испытания, не отличались мягкостью нравов и милосердием.
Итак, вернемся к Франсуа Леклерку. Не имея политических пристрастий, он в 1562 году присоединился к английским пиратам, при случае грабя и французские суда. Однако королева Елизавета отказалась выплачивать ему высокую пенсию. Обиженный Леклерк отправился со своей эскадрой в самостоятельный промысел.
