В городе поднялась паника. Главные силы обороняющихся были блокированы флибустьерами. Полторы тысячи солдат сдались в плен (больше, чем было пиратов!).
Решив оперативные военные задачи, де Граммон перешел к экономическим проблемам. Тут он проявил себя тонким дипломатом. Приказал прикатить из арсенала несколько бочек с порохом и расположить их перед городским собором. Здесь же устроил свою финансовую дискуссию с наиболее богатыми горожанами. Чтобы избежать излишнего торга, он пояснил им, что в случае неудачи переговоров все будут заперты в соборе и с помощью пороховых зарядов мгновенно вознесутся на небо.
Такая перспектива не вдохновила богачей. Они без лишнего шума согласились добровольно выплатить кругленькую сумму. Предполагается, что добыча составила более 6 миллионов золотых монет да еще 1 миллион откупных.
Граммон не затянул свой визит. Тех, кто выплатил выкуп, отпустил по домам, а упрямцев и тугодумов пригласил продолжить беседу на своем корабле. Торопливость была вполне оправдана: к городу уже стягивались воинские части, готовясь отбивать его у коварного неприятеля. Но когда доблестные испанцы накопили силы и осмелились двинуться в город, нападавших и след простыл.
Самое удивительное, что захват укрепленной цитадели, где защитников было значительно больше, чем нападавших, прошел практически без потерь со стороны пиратов. Страшная судьба постигла пленников: из-за нехватки воды большинство из них погибло от жажды и болезней. Да и победителям было несладко. Они повздорили и раздельно возвращались домой. Половина кораблей или погибла, или попала в руки испанцев.
Последняя крупная пиратская акция «генерала» Граммона была осуществлена в 1686 году: взятие города Кампече.
Разработав и утвердив с сообщниками план захвата Кампече, Граммон обратился к губернатору Тортуги де Кюсси с просьбой выдать очередное каперское удостоверение. Последовал неожиданный отказ. Губернатор пояснил: между Испанией и Францией заключен мирный договор. Имеется указ короля Людовика XIV, запрещающий выдавать каперские свидетельства флибустьерам, не поступившим на службу в королевский флот или не являющимся оседлыми жителями.
Граммон ответил, что вынужден будет действовать по своему усмотрению. В ответ губернатор пригрозил пожаловаться правительству и двинуть против пиратов военные корабли. Граммон возразил: ведь он не намерен нападать на испанцев и вообще воевать. Он собирается только отправиться на лов рыбы возле Кампече. Губернатор объяснил, что испанцы воспримут такие действия в своих водах как дерзкий вызов и сами начнут боевые действия.
— Ну что же, — отвечал де Граммон, — мы не станем препятствовать им в этом. Что касается горожан, то они не испытают излишнего беспокойства. Зачем сдирать с овцы шкуру, если можно ее быстро подстричь? Она даже не успеет заблеять.
Упорствовал Граммон еще и потому, что сам предложил флибустьерам план и убедил их принять его. 14 кораблей уже подготовились к отплытию. Вместе с де Граафом, пренебрегая формальностями и даже входя в острый конфликт с французскими властями, Граммон направил свою флотилию на Кампече.
5 июля 1685 года они добрались до поселка, расположенного недалеко от главной цели маршрута. Здесь 900 пиратов пересели в 22 лодки и на веслах двинулись к Кампече. Они причалили к берегу близ города, переночевали и рано утром начали штурм.
Большой город с крепостью, фортами, тысячами солдат и вооруженных жителей, да еще с военным фрегатом, стоящим в гавани, безмятежно отдыхал, когда раздались первые выстрелы. Неожиданность нападения сыграла решающую роль. Флибустьеры быстро захватили небольшой форт. Однако перед ними оказался испанский фрегат. Десятки его пушек были готовы разнести в пух и прах ряды пиратов.
Граммон отважился на пушечную дуэль с гигантом. Пока испанцы маневрировали, для того чтобы дать сокрушительный залп, флибустьеры успели пристреляться. Несколько ядер угодили в корабль. И вдруг раздался чудовищной силы взрыв! Фрегат раскололся. Словно невидимая рука вырвала его палубу и смахнула мачты. В клубах дыма сверкали сполохи огня. А когда дым рассеялся, в заливе плавали обгорелые обломки судна.
Флибустьеры, радостно вопя, пошли на штурм крепости. Увлеченные поединком с фрегатом, они не заметили, как большой отряд испанских солдат — около 800 человек — скрытно засел в рощице перед укреплениями. И когда ничего не подозревающие пираты спокойно приближались к городу, из рощи раздались залпы и выбежали испанцы.
Неожиданные выстрелы ошеломили наступавших: несколько человек упали. Но, завидя неприятеля, флибустьеры с дикой яростью ринулись навстречу. Солдаты в ужасе бросились к крепости. Пираты догоняли и рубили их. Крепостные ворота были открыты для отступавших, а из пушек не стреляли, чтобы не убивать своих.
Добраться флибустьерам к богатым домам и церквам было нелегко: улицы перегораживали брустверы, за которыми находились солдаты с орудиями и вооруженные горожане. Тогда Граммон приказал своим лучшим стрелкам подняться на крыши домов и стены крепости, прицельно отстреливая тех, кто находится возле орудий. Вскоре пушки остались «беспризорными». Пираты захватили их и направили на городские кварталы. Жители не посмели сопротивляться и сложили оружие.
Оставалось взять последний форт, который обороняли четыреста человек с двадцатью четырьмя пушками Граммон приступил к осаде по всем правилам военного искусства. Пока основная часть его воинства отдыхала, расположившись в домах или рыская в поисках добычи, напротив форта установили батарею. Испанцы не смели показаться на валу из-за постоянного ружейного обстрела. Осаждающие открыли огонь из пушек, стараясь пробить бреши в стенах. Это им не удалось. Штурм отложили на следующий день. Но и утром он не состоялся, ибо все осажденные предпочли бежать.
Теперь флибустьеры смогли основательно заняться тем делом, ради которою явились сюда: грабежами. Однако в городских домах поживы почти не было: хозяева либо надежно спрятали свои сокровища, либо забрали с собой, убегая в лес Большие отряды флибустьеров стали рыскать в окрестностях города, ища богачей и богатства. Но и тут успехи были невелики.
130 флибустьеров угодили в засаду. Их окружили 800 испанских солдат, руководимых губернатором соседнего города. Несмотря на критическое положение, разбойники, сражаясь, организованно отступили к городу, потеряв убитыми 20 человек. Более всего огорчало их то, что два товарища попали в плен.
Граммон предложил выкупить своих двух людей за десятки испанцев, находившихся у него в плену. Губернатор не согласился. Граммон пришел в ярость:
— Это так-то вы отвечаете на мое великодушное предложение?! А вам не кажется, что я могу изрубить всех пленных испанцев и сжечь город дотла?
Губернатор, упоенный своей хоть крохотной, но победой, был непреклонен:
— Разбойники привыкли убивать и разрушать. Но у Испании достаточно денег, чтобы снова отстроить город, и хватит людей, чтобы его заселить!
Эта наглость (при очевидной трусости, ибо губернатор рисковал чужими жизнями, а не своей) окончательно вывела Граммона из равновесия. Вопреки своему обыкновению, он велел казнить пять испанских офицеров и поджечь несколько домов — на глазах у посланника губернатора.
